Украденный фокус. Почему мы страдаем от дефицита внимания и как сосредоточиться на самом важном - Йоханн Хари

могут объясняться чем-то еще, помимо генов. Например, тем, что «идентичные близнецы растут в обстановке, которая гораздо больше стимулирует к схожему поведению». Их одинаковые проблемы с вниманием могут быть обусловлены не схожестью генов, а схожим образом жизни. Если в окружающей обстановке есть факторы, вызывающие снижение способности концентрироваться, они с большей долей вероятности окажут одинаковое воздействие на идентичных близнецов. Джей утверждает: «Поэтому близнецовый метод не способен отделить факторы генетики от факторов окружающей обстановки». Это означает, что статистические данные о генетической обусловленности СДВГ строятся на шатком фундаменте [201]. «Подобные некорректные цифры влекут за собой неверные умозаключения».

Мне показалось невероятным, чтобы к настолько некорректному методу прибегали многие видные ученые. Я помнил, что в своих предыдущих книгах и сам опирался на данные близнецовых исследований. Но когда я спрашивал сторонников генетической обусловленности СДВГ о недостатках таких анализов, они с обезоруживающей готовностью соглашались, что подобная критика имеет право на существование. Обычно после этого они переводили разговор на другие основания, по которым мы должны считать эту проблему генетически обусловленной, и я перейду к ним чуть ниже. Я пришел к выводу, что близнецовый метод – это своего рода зомбирование. Нам говорят то, что мы хотим слышать: проблема преимущественно в генах наших детей.

«Если не принимать в расчет эти близнецовые исследования, то раз за разом все оценки влияния отдельно взятых генов на склонность к СДВГ показывали, что оно невелико. Воздействие среды всегда сильнее», – сказал мне Джеймс Ли. Обдумывая все это, я начал задаваться вопросом: значит, генетика вообще не играет никакой роли в СДВГ? Кое-кто близок к тому, чтобы утверждать это, и, как мне кажется, в данном случае СДВГ-скептики заходят слишком далеко.

Джеймс рассказал мне о новом методе ОНП-наследуемости, который позволяет установить степень генетической обусловленности тех или иных характерных особенностей. В отличие от близнецового метода, в этих исследованиях сопоставляются генетические характеристики двоих совершенно не связанных между собой людей. Например, можно взять вас и меня и посмотреть, коррелируют ли генетические совпадения между нами с какой-то общей для нас проблемой, скажем, депрессией, тучностью или СДВГ. На сегодняшний день такие анализы показывают, что примерно в 20–30 % случаев трудности с вниманием связаны с генетикой [202]. Джеймс сказал мне, что это совершенно новый подход к изучению вопроса, поэтому в конечном итоге доля генетически обусловленных случаев может несколько увеличиться. По его словам, отрицать генетическую составляющую ошибочно, но в равной мере ошибочно говорить, что вся проблема состоит в ней.

* * *

Одним из тех, кто очень помог мне разобраться в ряде аспектов этой темы, был профессор Джоэл Нигг из Орегонского университета науки и здравоохранения. Это один из ведущих мировых специалистов по детской и подростковой психопатологии.

По его словам, раньше считалось, что дети генетически запрограммированы быть разными и по-разному развиваться интеллектуально. Но, как он пишет, «с тех пор наука ушла вперед» [203]. Современные исследования показывают, что «гены не определяют судьбу, скорее, они влияют на ее вероятность». То же самое сказал и Алан Срауф, проводивший лонгитюдное исследование факторов СДВГ: «Гены существуют не в вакууме. Это главное, что мы вынесли из генетических исследований. Гены включаются и выключаются в ответ на сигналы внешней среды» [204]. Джоэл считает, что «наши впечатления буквально сидят у нас в печенках и изменяют способы выражения наших генов» [205].

Чтобы помочь мне разобраться, как это работает, Джоэл привел аналогию: «Уставшему и замотанному ребенку проще подхватить грипп в школе зимой. Его организм восприимчивее к болезням. Но при отсутствии вируса ни переутомленный ребенок, ни хорошо отдохнувший гриппом не заболеют. Схожим образом ваши гены могут сделать вас уязвимее к какому-то внешнему триггеру, но триггер все равно должен быть» [206]. Джоэл пишет: «В какой-то мере в наши дни главной новостью относительно СДВГ можно считать то, что мы возобновили интерес к окружающей обстановке» [207].

Джоэл считает, что определенная роль принадлежит психостимуляторам. По его мнению, в тяжелых случаях они лучше, чем ничего, и могут приносить детям и родителям некоторое облегчение. «Я накладываю шину на сломанную кость на поле боя. Это ведь не лечение, да? Но по крайней мере, парень сможет уйти, пусть даже и останется кривоногим на всю оставшуюся жизнь».

«Но если мы действительно собираемся заниматься этим, то обязательно должны спросить себя: а в чем именно проблема? Не нужно ли нам разобраться, с чем сталкиваются наши дети?» – сказал Джоэл. Он убежден, что современные дети вынуждены сражаться с мощными силами, лишающими их внимания, – стрессом, плохим питанием, загрязнением окружающей среды. «Я бы сказал, что мы не должны с этим мириться. К примеру, мы не должны мириться с тем, что нашим детям приходится расти в коктейле из химикатов. Мы не должны мириться с тем, что им приходится расти с продуктовыми магазинами, в которых почти нет настоящей еды. Это следует изменить… С некоторыми детьми действительно что-то глубоко не так, потому что их искалечила окружающая обстановка. В этом случае преступно говорить: “А давайте мы успокоим их медикаментозно, чтобы они справлялись с вредной средой, которую мы же и создали”. Чем это отличается от раздачи успокоительных пилюль заключенным, чтобы они легче переносили тюрьму?».

Джоэл считает, что назначение лекарств может быть этичным только в случае, если предпринимаются попытки решить более глубокую проблему. Он помрачнел и сказал: «Есть такая старая притча… Однажды селяне приходят на реку и видят проплывающий мимо труп. Ну, они поступают правильно: вылавливают его и хоронят как положено. На следующий день по реке проплывают два трупа. Они поступают правильно и хоронят их. Какое-то время это продолжается, а потом они начинают размышлять: вот интересно, откуда к нам приплывают эти трупы? Не стоит ли нам сделать что-то, чтобы это прекратилось? И пошли они вверх по реке разбираться, в чем дело».

Джоэл наклонился поближе и сказал мне: «Мы можем лечить этих детишек. Но рано или поздно мы должны разобраться, почему это происходит». Я понял, что мне пора отправляться вверх по реке.

14

Двенадцатый фактор: наши дети в заточении и физически, и психологически

Несколько лет назад в юго-западной части Колумбии я пил кофе на деревенской опушке леса и любовался закатом. Местные жители занимаются выращиванием сырья для тех самых кофеиносодержащих напитков, которые люди всего мира употребляют, чтобы держаться бодрячком. Я наблюдал, как местные постепенно отходят от забот трудового дня. Взрослые выставляли на улицу столы и стулья и общались друг с другом в тени заросшего пышной зеленью холма. И