Последняя роза Шанхая - Виена Дэй Рэндел

На днях, когда он отправился во французскую больницу за добавкой морфия, он обнаружил, что она тоже закрыта, а монахини исчезли.

Эрнест миновал квартал, где бездомная собака набрасывалась неподвижное тело нищего, затем свернул за угол и, наконец, добрался до пекарни. Было около шести утра, но часы на башне, которые перешли на токийское время, показывали семь.

– Доброе утро. – Он снял свою фетровую шляпу и поприветствовал людей внутри. Он любил эту пекарню и был рад видеть здесь своих собратьев, таких как мистер Шмидт. Они дали ему надежду, что он был не один в этом ужасном мире. Эта пекарня также была единственным местом, где он мог найти приличную еду, так как все рестораны и уличные палатки были закрыты, а отели, подобные отелю Сассуна, принимали только японцев и их европейских союзников, немцев. Он надеялся, что это временно, что скоро жизнь войдет в привычную колею, и на улицах снова появятся торговцы.

Никто не поздоровался с ним в ответ на его приветствие, в пекарне повисла тяжелая, гнетущая тишина. Мистер Шмидт, сгорбившись в углу, плакал, а миссис Кайзер, полная женщина в испачканном мукой фартуке, рыдала у прилавка. Японцы задержали ее мужа, американца, и отвезли в лагерь для интернированных. Ее, немку по происхождению, пощадили. Ради их детей она тоже должна была бежать из Шанхая.

– Эрнест, ты собираешься помочь? – прошептала ему на ухо Мириам.

– Что?

– Разве ты не слышал? Миссис Кайзер бежит из Шанхая. Она собирается закрыть пекарню.

– Ну, я не уверен, что могу сделать. – Ему было грустно видеть, что пекарня, единственное место, куда он мог пойти позавтракать, закрывается. После того, как богатых британцев и американцев заключили в тюрьму, такие беженцы, как он, действительно были предоставлены сами себе.

– Придумай что-нибудь! Ты ведь теперь богат.

Он посмотрел на печальные лица, маленькие круглые столики, покрытые скатертями в красно-белую клетку, алюминиевую посуду и кирпичную печь за прилавком. Мириам была права.

– Миссис Кайзер, что вы скажете, если я выкуплю у вас пекарню? У вас появятся наличные для отъезда, и мы сохраним пекарню открытой.

Миссис Кайзер вытерла лицо и удивленно уставилась на него. Эрнест взглянул на Мириам, она улыбалась. Приятное тепло разлилось по его телу. Эрнеста осенило – теперь это было целью его жизни: счастье Мириам. Он сделал бы для нее все, что угодно. Итак, пять минут спустя Эрнест стал владельцем пекарни миссис Кайзер. Он принял от нее предложение, не торгуясь. Сто десять американских долларов – приличная сделка даже в довоенное время, и миссис Кайзер с благодарностью обняла его и расцеловала в обе щеки. Она отдала ему все мешки с мукой на складе и назвала имена своих поставщиков соевого молока.

Эрнест был рад стать владельцем бизнеса, но раньше он никогда не занимался ничем подобным и не был пекарем. Он повернулся к мистеру Шмидту, который уставился на него в изумлении.

– Вы поможете мне?

– Конечно, Эрнест, с огромным удовольствием. Но как, черт побери, вы смогли раздобыть столько денег?

Он улыбнулся.

– Это долгая история. Я с радостью расскажу вам, когда у нас будет время. Мириам, что скажешь, ты могла бы поработать на меня?

– Я не могу. – Она сидела в углу, ее голова была скрыта под капюшоном, как у монахини. Но в ее голосе, как ему показалось, исчезли нотки горечи.

Эрнест принялся за работу с мистером Шмидтом, теперь менеджером, и они пустили слух, что нанимают людей. К концу дня он нанял десять человек, таких же беженцев без гражданства, как и он. Некоторые приехали из Австрии, некоторые из Берлина. У кого-то был опыт в хлебопечении, у кого-то его не было, как у Голды Бернсдорф, актрисы лет двадцати с небольшим. Она только что прибыла в Шанхай через Японию.

Эрнесту было радостно видеть, как люди суетятся в пекарне, разговаривая на идише и английском, их лица сияли улыбками в теплом свете печи. Но снаружи, на улице, проносились грузовики, груженные иностранцами с чемоданами – американцами и британцами с нарукавными повязками. Что бы японцы сделали с ним, с Мириам, и со всеми его друзьями в пекарне, людьми без гражданства? Эрнест отвел взгляд, заставляя себя не думать об этом.

* * *

Эрнест вовсе не ожидал, что миссис Кайзер познакомит его с гражданином Канады, который работал в бухгалтерской фирме по нормированию риса. Напуганный японским вторжением в Поселение, канадец выставил свою квартиру и бизнес на срочную продажу, чтобы бежать из Шанхая. Он спросил, не заинтересует ли Эрнеста его квартира. В итоге они заключили сделку, и Эрнест купил ее за пять тысяч долларов.

Это была хорошая квартира с двумя спальнями и балконом. Эрнест задумался, не стоит ли ему съехать с комнаты, которую сняла Айи, и вместо этого поселиться здесь. Так было бы удобнее для Мириам. Но квартира, расположенная в районе, где жило много иностранцев, была объектом постоянных облав японских солдат. Это было не так безопасно. Кроме того, если бы он переехал, то потерял бы последнюю связь с Айи, и она никогда не смогла бы его найти.

Но эта сделка привела к другой. Три дня спустя он достал из сумки четыре тысячи триста девяносто долларов и стал владельцем другой квартиры, расположенной на оживленной торговой улице Хуайхай-роуд.

Он знал, что во время оккупации вкладывать деньги в недвижимость было рискованно. Здания могли быть стерты в порошок, деньги превратились бы в пыль. Но он предпочел бы видеть свои деньги в форме квартир, чем привязанными к спинке кровати. Кроме того, как он вскоре обнаружил, инфляция быстро росла, а американская валюта в одночасье обесценилась. Его оставшиеся пятьсот американских долларов, которые когда-то можно было обменять на пятьсот тысяч китайских фаби, теперь стоили всего пять тысяч.

Однако вскоре после его приобретений на продажу было выставлено еще больше квартир и вилл, поскольку все больше иностранцев бежали, спасаясь от ареста японцев. Из-за большого количества квартир и вилл на рынке и меньшего количества покупателей стоимость его недвижимости резко упала.

Той ночью в своей комнате он пересчитал последние несколько купюр, оставшихся в кожаной сумке, и уныло потер подбородок. Он поспешил со своей покупкой.

* * *

В полдень, когда в пекарне было не так оживленно, Эрнест отправился к ночному клубу «Тысяча и одно удовольствие», надеясь случайно встретиться с ней. Клуб оставался закрытым, окна были заколочены досками. Набравшись смелости, он позвонил ей домой с почтового отделения – как друг, бывший сотрудник. Снова ответил мужчина с британским акцентом.

– Вы тот пианист? Айи отказалась выходить замуж из-за