Кевин Гарнетт. Азбука самого безбашенного игрока в истории НБА - Дэвид Ритц
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У Гэри была и другая сторона. Как бы ни был силен его соревновательный дух, он все же очень щедро делился своими баскетбольными знаниями. На Матче Всех Звезд 2000 года, проходившем в Окленде – том самом, где Винс Картер эпично выступил на конкурсе слэм-данков, – GP отвел меня и Кобина в сторону после тренировки и прочитал нам получасовую лекцию о том, как он играет в защите. Повторюсь, это было после тренировки перед Матчем Всех Звезд. В уик-энд, в который мы, по идее, должны отдыхать и расслабляться. Но только не GP. Он учил нас уму-разуму. В 1996-м GP признали лучшим оборонительным игроком года в лиге, он шесть раз подряд попадал в первую Сборную всех звезд защиты NBA, так что общение с ним было сродни частному уроку рисования от Пикассо или уроку пения от Лютера Вэндросса. Он показал нам свои секретные приемы, например рассказал, как при попытке отбора достать мяч так, чтобы рефери не дал свисток. Он говорил, что, когда ты пытаешься вырвать у кого-то мяч из рук, тебе нужно нацеливаться на грудь соперника. Большинство людей просто смахивают мяч кистью. G же учил, что нужно сделать шаг вперед и выбросить свою руку прямо в брюшную полость соперника, как будто собираешься вырвать ему сердце. Так он не сможет поднять мяч над собой. Единственный способ избежать потери здесь – развернуться к защитнику спиной, что сильно ограничит тебе обзор площадки. Так что, даже если тебе не удастся оттяпать мяч, ты сильно усложнишь сопернику игру.
Когда я в следующий раз увидел Кобина по ТВ после того Матча Всех Звезд, я заметил, что он применяет те приемы, которым нас учил Гэри. В те времена не существовало текстовых сообщений, а нам с Бином еще долгое время не удавалось встретиться после Матча Всех Звезд. Когда же я его увидел снова, я сразу сказал: «Ты юзал то дерьмо, которое нам показал GP».
«Ты видел?» – сказал он.
«Да, черт возьми, видел, еще как».
В конце того года Бина впервые включили в состав первой Сборной всех звезд защиты NBA. G, разумеется, тоже – в седьмой раз подряд.
Peanut Butter and Jelly / Арахисовое масло с джемом
Я ужинал в пятизвездочных ресторанах. Мне нравятся пятизвездочные рестораны. И неважно, что я не могу выговорить названия блюд в меню. Я в курсе. Я могу быть в Париже или Риме, Берлине или Бангкоке, Сиднее или Гонолулу. Новые кулинарные приключения – это весело. Я всегда готов поехать в путешествие и съесть пару новых лакомств, которых никогда не ел прежде.
Я не знаток высокой кухни, но развил вкус к разного рода экзотической херне типа японской говядины вагю и супа из акульих плавников. Но в конце концов – и особенно перед играми – я все равно возвращаюсь к истокам: арахисовому маслу с джемом на белом хлебе.
Вернуться к истокам значит вернуться в детство. А вернуться в детство значит вернуться в комфорт. Вернуться во времена, когда еда была простой, а баскетбол был просто развлечением. Возможно, поэтому арахисовое масло с джемом были обязательны перед игрой. Они стали ритуалом, а ритуалы важны. Ритуалы – якорь для твоей задницы. Ритуалы помогают наполнить мир смыслом. На них можно рассчитывать.
В «Минни» сотрудники команды знали о моей одержимости АМсД и регулярно снабжали меня. Сэндвич всегда был под рукой. Но когда я перебрался в Бостон и упомянул, что такой сэндвич – часть моего распорядка дня, никакой реакции не последовало. Всем было пофиг. Ладно, козлы, а мне не пофиг. Мне было настолько не пофиг, что я стал заставлять боллбоев делать мне сэндвичи. Они хорошо справлялись с этим, скажу больше: настолько хорошо, что я оглянуться не успел, как полкоманды уже подсели на АМсД и уплетали бутеры перед каждой игрой. Возможно, масло стало тем волшебным ингредиентом, который помог нам сожрать всю лигу и выиграть титул. Не стоит недооценивать силу арахисового масла с джемом.
Rosie Perez / Роузи Перес
см. Questions
Perfection / Совершенствование
Я уже упоминал о своей большой любви к фильму «Из любви к игре», где Кевин Костнер пытается показать идеальную игру в своем последнем матче в старте. Но такого понятия, как «идеальная игра», не существует. Даже в идеальной игре сколько мячей влетит в перчатку кэтчера именно так, как задумывал подающий?
Представление об идеале было тем, с чем я боролся большую часть своей жизни. На одном турнире AAU в 1993 году я набрал двадцать четыре очка, сделал двадцать один подбор, десять блок-шотов и шесть данков. И все равно, уходя с площадки, я был зол, потому что не смог сделать простой блок в одном из эпизодов. Я нацеливался на идеальный результат. Но идеал недостижим в принципе. Нацеливание на идеал сведет вас с ума. Я и был сумасшедшим. Мне потребовалась целая жизнь на то, чтобы понять: идеал – это одно, а доведение до идеала – совсем другое. Идеал – это цель. Доведение до идеала – процесс.
В частной жизни усвоить этот урок было еще труднее. Я до сих пор каждый день борюсь со своим перфекционизмом. Работаю над собой. Хочу быть лучше. Все должны хотеть. Саморазвитие – долг каждого. Но когда мы совершаем ошибки и начинаем казнить себя за то, что действовали неидеально, полезно помнить, что идеал лишь иллюзия.
Kendrick Perkins / Кендрик Перкинс
С Перком мы поладили не сразу. Он – техасский бычара, который блокирует броски так, словно отгоняет мух. Он был первым молодым пацаном из нового поколения, не чуравшимся трэш-тока. Он перешел в «Бостон» еще когда я был в ‘Соте. В первой же нашей игре друг с другом он сразу ополчился на меня.
«Слышь, чертила, – сказал он, – ты не настолько хорош. Видал я кино с тобой».
«Что ж, нигга, – сказал я, – тут тебе не кино. И потом, кем ты себя на хрен возомнил?»
«Ниггой, который надерет твой тощий зад, – вот кем».
Таков менталитет Перка. Я отреагировал жестко. Первые пару лет мы постоянно ввязывались в драки, нас выгоняли с площадки. Ни один из нас не собирался отступать. Все было предельно сурово.
Потом меня обменяли в «Бостон», где мне предстояло играть под стягом величия. Одним из первых моих шагов был разговор с Доком. Я отвел его в сторону и сказал: «Я не слишком хорошо знаком с этим Перком,
