Повести - Юрий Алексеевич Ковалёв

такие складываются, что мне в первую очередь надо с тобой совет держать...

Хаджиханов буквально каждый день виделся с генералом и всегда не переставал удивляться по-девичьи синим глазам на смуглом лице начальника. И роста они были одинакового, и крепко сбитые, налитые силой фигуры у обоих, только один по-восточному темноглазый, а зрачки второго, казалось, вобрали в себя всю васильковую синь июньского луга средней полосы России. Сегодня же и глаза генерала были непривычно темными.

— А что случилось, товарищ генерал? — спросил Хаджиханов. Генерал вместо ответа протянул ему испещренные красным и синим карандашами два листка бумаги.

— Ты только посмотри, полковник, что делается! — пристукнул генерал кулаком по столу, и Хаджиханов недоуменно покачал головой, еще даже не пробежав глазами бумагу: такое с генералом случалось совсем не часто...

2

Из-за серых, унылых, вплотную подступавших к степному аэродрому барханов, не утихая ни на минуту, дул раскаленный ветер, будто решивший до конца испытать терпение ожидавших вылета пассажиров. Недавно высаженные молодые деревца с поникшей, пожухлой листвой не только не давали желанной тени, но, казалось, сами не меньше, чем люди, изнывали от жары. И даже чудилось, что стоявший неподалеку от маленького здания аэровокзала самолет АН-24 тоже измучен нестерпимым зноем, что его крылья больше, чем обычно, пригнулись к земле...

К широкому, врезанному в стену окну, над которым красовалась многообещающая надпись «Буфет», проталкивались, тут же разочарованно отступая назад, люди. Кроме консервов и пожелтевших от времени пачек печенья, на полках буфета в зале ожидания ничего не было.

— Хоть бы простой водой торговали, и то бы людям легче было, — негодовали пассажиры.

— А что я могу сделать? — слабо отбивалась от них, тоже разморенная жарой, дородная буфетчица. — Если мне на всю смену привезли всего два ящика лимонаду! А вас вон сколько. Да с первыми двумя рейсами еще столько же улетело! Попробуй напасись на вас!

— Торговать не умеете! Только о себе и думаете! Пассажиры для вас пустое место! — посыпалось со всех сторон. Измученные жарой и ожиданием люди давали выход переполнявшему их раздражению. И в это время усиленный динамиком голос дежурной объявил выход на посадку. Все обрадованно рванулись к дверям, будто в раскаленном, не один час простоявшем под испепеляющим солнцем самолете их ожидала долгожданная прохлада.

Уже заканчивалась посадка, когда в закрытое окошечко кассы постучал запыхавшийся человек с растрепанной шевелюрой, с коричневым потертым чемоданчиком в руках, в которых обычно носят свой незамысловатый инструмент жэковские сантехники.

— Один билет! Да поскорее! А то без меня «Антон» улетит...

Он протянул кассирше две помятые десятирублевки.

— Билетов на этот рейс нет! И вообще больше сегодня самолета не будет. Этот рейс — последний... — строго ответила кассирша. И, закрывая окошечко, сердито добавила: — Да если бы и были билеты, я все равно вам не продала бы! Вон вы в каком состоянии!

— Ну и не надо! Не сегодня, так завтра полечу! — пряча деньги в карман брюк, ответил неудачник. — Что нам стоит дом построить? Нарисуем — будем жить! — И сердито погрозил пальцем в сторону закрытого окошечка. — А насчет этого самого, — щелкнул он себя по горлу, — не тебе меня учить! Сам пью — сам зарабатываю. И наоборот: сам зарабатываю — сам пью... Про то жене моей знать, а не тебе!

— Гражданин! Давайте без ссоры! — миролюбиво сказал подошедший милиционер, совсем юноша, видимо, недавно надевший свою форму. — Вам же сказали, что билетов нет. Полетите завтра, к тому времени и хмель пройдет. А сейчас ступайте домой! Вон, как раз автобус в город уходит...

— Вот ты человек! — с чувством сказал ему обладатель коричневого чемоданчика. — Хочешь, молодой, пойдем трахнем с тобой еще по единой! У меня здесь, — похлопал он по чемоданчику, — полбанки и закусь найдется!

— Еще только этого не хватало! — теперь уже строго сказал милиционер. — Я и дома, даже по великим праздникам, не пью, а вы хотите, чтобы я на службе пил! Садитесь в автобус и езжайте домой!

— Ну, как знаешь, служба. Мое дело предложить! — И трусцой побежал к уже готовому тронуться автобусу. — Эй, шеф! Погоди! На самолет не попал, дай хоть по земле прокатиться... Не на своих же ходулях мне до города топать!

Задняя дверца автобуса распахнулась, человек с чемоданчиком неуклюже взобрался по ступенькам, и автобус тронулся. Молодой милиционер облегченно вздохнул, увидев, что подвыпившего гражданина увозит городской рейсовый автобус.

3

— Нет, это же надо такому случиться, товарищ генерал! — вскочил Хаджиханов с кресла, когда до него, наконец, дошел смысл написанного. — Два опасных преступника бежали из колонии!.. Как можно было допустить такое?! Не хватает нам забот!

— Садись, садись, полковник! — усадил Хаджиханова генерал. — Это все эмоции, а помимо них еще есть служебный долг... Ты же прочитал в «ориентировке», что нас с тобой, как, впрочем, и других работников органов, просят помочь в розыске сбежавших... Да если бы и не было такой просьбы, мы бы с тобой знали, что делать и как поступить... Раз ушли из колонии, то это, значит, еще те бандюги... Представляешь, что они могут натворить, пока мы их на месте не водворим?

— Еще бы не представлять!

Генерал оперся обеими руками о стол.

— А теперь давай переходить к делу!

— Вы считаете, товарищ генерал, что их пути-дороги сюда пролегли? — выпрямляясь в кресле, спросил Хаджиханов.

Сафаров неопределенно пожал плечами.

— У них — одна дорога... У нас пока — десятки, если не сотни. Вот для начала ознакомься еще с одним «документом», а потом пойдем дальше. — И протянул полковнику клочок бумаги. — Читай вслух!

«Предписание, — откашлявшись, начал полковник. — С получением сего вам надлежит явиться в Железнодорожный райотдел милиции в комнату № 87».

Текст был отпечатан на портативной машинке, и только слово «Железнодорожный» было вписано от руки. В конце стояло несколько закорючек, изображающих подпись.

— Ничего не понимаю! — чистосердечно признался Хаджиханов, снова вчитываясь в «предписание». — Абсолютно ничего!

— Да и я сам немногим более тебя понимал, — хрустнув пальцами, сказал генерал, — пока не ознакомился со спецдонесением из райотдела. Вот оно, познакомься!

— Неужели сбежавшие уже начали действовать? — высказал предположение Хаджиханов. — Прямо не теряя ни дня, ни минуты?

— Да вряд ли!