Повести - Юрий Алексеевич Ковалёв

просьба ко всем: позабыть, что в этом деле могут быть хоть какие-то мелочи! Сами знаете, один разговор в ресторане или в парикмахерской — и нить в наших руках! А уж разматывать-то их мы, кажется, научились! Теперь, пожалуйста, вопросы! — обвел глазами генерал сидящих в кабинете. — Если вопросов нет, они могут появиться за ночь... Тогда прошу утром ко мне! Раису Степановну я предупрежу, что по этому делу пропускать ко мне вне всякой очереди. Теперь я пожелал бы всем спокойной ночи, но знаю, — улыбнулся генерал, — что спокойной ночи ни у кого не будет. У меня — тоже... Поэтому просто, товарищи, до утра! Его, кстати, теперь и не так уж долго ждать! Все свободны, полковника Хаджиханова прошу остаться!

— Вот почему я задержал тебя, Абдулла, — заговорил генерал, когда они остались вдвоем. — Хочу ввести тебя в курс дела насчет того самого «предписания».

— Интересно, интересно! — сразу же отозвался Хаджиханов.

— Скорее грустно, чем интересно, что такие вещи еще происходят в наше время, в нашем городе, — вздохнул генерал. — Я тебе в нескольких словах обрисую обстановку, а остальное выяснишь завтра утром... Вернее, сегодня утром... Потому что пострадавший, а он же, кстати, и провинившийся, придет к тебе ровно в десять часов...

— Молчу и слушаю! — произнес Хаджиханов.

4

В автобусе, подвозившем пассажиров от самолета к аэровокзалу, прилетевших предупредили, что багаж будут выдавать не раньше, чем через полчаса.

— А, ничего, ничего, дочка... — тут же отозвался один из пассажиров, с седыми, свисающими к подбородку усами и в длинном старомодном макинтоше. — Куда торопиться? Пока темно станет, часа два еще пройдет... За два часа, хоть город большой, куда хочешь уедешь... Правда, дочка?

Он говорил тихо, с заметным кавказским акцентом. Девушка в форме Аэрофлота, утвердительно кивнув головой, ответила милой улыбкой.

— Вот и хорошо... Вот и хорошо, — бормотал старик, тоже с улыбкой глядя на девушку в синем и оглаживая рукой усы. Другой рукой он придерживал лежавший на сиденье туго набитый портфель.

Выйдя на площадь у здания аэропорта, старик поставил портфель на бездействующий питьевой фонтанчик и с интересом стал оглядываться по сторонам, покачивая головой и довольно громко прищелкивая языком.

— Вай-вай-вай! — приговаривал он. — Воздушный вокзал такой большой... Побольше нашего раз в десять! Если аэропорт такой, какой же город? Как найду адрес? Кого спрошу? — Тревога сменила восхищение, написанное на лице пассажира.

— Здравствуйте, папаша! — послышался рядом веселый голос. Старик испуганно обернулся, но подошедший молодой парень, тоже в синей форменной тужурке, улыбался так добродушно, что обладатель длинного макинтоша и толстого портфеля мигом успокоился. Да и на голове у парня была внушающая доверие фуражка с большой блестящей кокардой.

— Будь здоров, сынок! — весело заговорил старик, откровенно радуясь, что и в далеком незнакомом городе у него появился собеседник, который, возможно, чем-то поможет. А то уж он было расстроился не на шутку... Да и в самолете что-то стало покалывать в левом боку. А это значит, что волнение все сильнее давало знать о себе.

— Я смотрю, папаша, вы, видно, первый раз в наших краях? — все с той же широкой улыбкой продолжал подошедший. — По сторонам уж очень оглядываетесь. Точно, думаю, новый гость! Смотрю, никто не встречает... А человек в годах... Может, помощь нужна? Про наш город давно добрая слава идет! Недаром его хлебным городом называют...

— Ай, спасибо тебе, сынок! — обрадовался старик. — Конечно, я первый раз здесь! — говорил он, протягивая руку парню. — Помощь нужна, конечно! Только не знаю, сынок, как просить тебя об этом?

— Да что вы! — отмахнулся парень. — Какие могут быть разговоры? У нас по-суворовски: сам погибай — товарища выручай!

— Ой, сынок, молодец! Спасибо тебе! — старик опустил портфель на землю и обеими руками схватил протянутую руку. — Конечно, помощь нужна! Только, может, тебя какая-нибудь молодая да красивая ждет? А как звать-то тебя? Говорим, говорим, а еще незнакомы!

— Иван я... — парень опустил фуражку на лоб. — Может, какая и ждет... Только я при исполнении служебных обязанностей! Смотрю, какая беда у той, что ждет? Ничего, пусть подождет! Смотрю, у нас с вами дела поважнее. Так какая помощь нужна, папаша?

Старик, оглядевшись по сторонам, полез во внутренний карман макинтоша и вытащил сложенную в несколько раз бумажку.

— Ты вот такой адрес, сынок, конечно, знаешь? — протянул он бумажку новому знакомому.

— А ну-ка, отец! — парень придвинулся ближе. — Смотрю-посмотрю, глядишь — и увижу! «Угловая, 124... М. П.», — прочитал он, и снова фуражка поползла к глазам. — Угловая, 124... Вроде когда-то где-то такая попадалась... Только где? Убейте — не помню! Да, ничего, папаша, не тушуйтесь! Лишний булер таксисту кинете, и он вас хоть на край света увезет!

— Чего, чего кинуть? — не понял старик.

— Аа-а-а... — протянул парень. — Булер? Ну, это рубль, значит...

— Никогда не слышал такое слово... — признался старик. — Придумал же кто-то? Булер...

— Давайте, папаша, я вам помогу, портфель донесу до стоянки... А то и поближе схватим мотор... Смотрю, там очередь вон какая!

— Да еще нельзя, сынок, уезжать-то! Багаж получить надо!

— А что? У вас еще что-то есть? — удивился парень. — Чего же это вы, папаша, нагрузились так? Или молодые вас нагрузили? Так где же совесть у них? Отправляют отца или деда в дальнюю дорогу и нагружают на него, как на верблюда! Смотрю, совесть совсем потеряли! — прозвучало в его голосе неподдельное возмущение.

— Конечно, оно... груз есть... — заторопился старик. — Только ты, сынок, подожди тех ругать-то...

— Все, все! — засмеялся парень и, сцепив руки, потряс ими перед грудью. — Смотрю, папаша, вы добрый человек. Зла в вас совсем нету! Багаж-то большой? Сколько мест? Вдвоем донесем или носильщика брать придется?

— Место-то одно, сынок, но тяжелое... Доплачивать, конечно, тоже пришлось, когда билеты регистрировали...

— Ничего, отец, донесем как-нибудь сами. Вы стойте здесь, а я за мотором сгоняю... Начнут багаж выдавать — колеса под рукой! Смотрю, у нас полный порядочек и будет! Только стойте здесь, никуда с этого места не уходите!

— Хорошо, хорошо, сынок! — поспешно согласился старик, боясь, что может лишиться такого хорошего, видно, богом посланного помощника. Подняв снова