Франция в поисках внешнеполитических ориентиров в постбиполярном мире - Елена Обичкина

линии, принимающей применение силы, не отказываясь при этом от

умеренности, добровольности и уважения к международному праву, в

небрежении которым французская дипломатия упрекает США. Франция не

согласна с новой американской доктриной «упреждающей войны» и, благодаря своему участию в международных организациях, старается создать

противовес силовому курсу США в политике международной безопасности.

25 сентября 2002 г. на саммите НАТО в Варшаве Д.Рамсфельд

предложил создать в НАТО Силы быстрого реагирования, способные

действовать в любой точке земного шара в поддержку американских операций

по разрешению кризисов. Программа конкурировала с силами быстрого

реагирования, предусмотренными ОЕПБ. У некоторых европейских стран, опасавшихся больших расходов, связанных с созданием собственных сил ЕС, возник соблазн предпочесть американское предложение как менее

обременительное и обеспечивающее руководящую роль и ответственность

США. Ещё в феврале того же года министр иностранных дел Франции

Ю.Ведрин, выступая перед Сенатом, критиковал подобные настроения

европейских союзников125. Французская позиция была высказана министром

обороны Франции М. Аллиот-Мари. Во-первых, он заявил, что Силы быстрого

реагирования НАТО должны не подменить, а дополнить аналогичные

европейские силы (FRRE). Во-вторых, Франция сдержанно отнеслась к

возможности использовать силы быстрого реагирования НАТО вне

125 Vйdrine H. Audition devant la Commission des Affaires Etrangиres, de la Dйfence et des Forces Armйes du Sйnat.

Paris, 13 fйvrier 2002 // www.france.diplomatie.fr/actual/declarations/bulletin.asp 249

геостратегической зоны Альянса и отвергла возможность их применения в

упреждающих акциях126.

Вместе с тем, 11 сентября 2001 г. продемонстрировало неотложный

характер реализации ОЕПБО. Во-первых, администрация Буша показала, что

она отдаёт предпочтение национальным интересам США и делает акцент на

Азию, борьбу против государств-изгоев и новую программу ПРО. До 11

сентября она афишировала свою незаинтересованность в европейских

союзниках по НАТО и необходимость в международной поддержке

почувствовала только после свершившейся трагедии, но это осознание не

изменило небрежения США к многосторонним решениям. Начало операции

американской военной авиации в Афганистане было ознаменовано

установлением новых правил взаимодействия внутри НАТО. Союзники США

и вообще различные организации могли принимать участие в

антитеррористической войне США, но не было и речи о совместной

выработке стратегии и принятии решений даже внутри Альянса. Расширение

географической сферы деятельности НАТО означало для европейцев

приглашение сделаться орудием глобальной политики США. Размышления о

евро-атлантическом партнёрстве вступили в новую стадию.

Во-вторых, стало очевидным, что поддержание стабильности в Европе

для США отошло на второй план по сравнению с приоритетными

геополитическими задачами, география которых сместилась на Восток.

Балканы же остались для европейцев сферой интересов, которых США не

разделяют. Франции этот регион представляется естественным полем

применения механизмов и средств ОЕПБО, предусмотренных в Хельсинки127.

Между тем, растущая европеизация операций НАТО на Балканах стала

воплощением тактических возможностей ЕС, со всеми их достижениями и

недостатками, главным из которых является несоответствие средств высоте

126 Le Monde, 25 septembre 2002.

127 Chirac J. Discours devant le Comitй des prйsidents de l’Assemblйe parlementaire de l’UEO. Ibidem. P. 2.

250

поставленных задач. Главным и труднопреодолимым недостатком является

для Франции и для ЕС в целом технологический разрыв с США, который

после 11 сентября 2001 г. возрастает в связи с увеличением американского

военного бюджета.

Европейцы по-прежнему не могут самостоятельно обеспечить

собственных потребностей в обороне и безопасности. Они не располагают ни

достаточными средствами космической разведки, ни транспортной военной

авиацией. Этот дисбаланс не позволяет всерьёз оспаривать гегемонию США и

говорить ни о Европе в качестве самостоятельного мирового центра силы, ни о

реформе евро-атлантических отношений в пользу возрастания роли

европейцев в принятии геостратегических решений. Перестройка этого

дисбаланса в средствах и в функциях является целью французского евро-

атлантического проекта. Но она требует огромных научных, финансовых и

организационных усилий, которые вряд ли кажутся необходимыми менее

амбициозным союзникам Франции по НАТО и ЕС, привыкшим полагаться на

американскую военную мощь, тем более, в отсутствие непосредственной

военной угрозы их территории. Пожелания лидеров ведущих стран ЕС –Франции, Германии и ФРГ об усилении интеграции военной промышленности

и совместных программах вооружений сталкиваются с недостатком

политической воли и финансовых средств. В своё время Германия отложила

на несколько лет финансирование совместной программы создания

разведывательного спутника. В сентябре 2002 г. Великобритания отказалась

от совместного с Францией проекта строительства авианосцев, выбрав для

экипировки двух будущих британских авианосцев самолёты вертикального

взлёта128. В отличие от Франции, Великобритании новейшие вооружения

нужны, чтобы поддерживать высокий уровень взаимодействия с силами США.

Франция и Германия, более склонные к автономности европейской обороны, оказались в более стеснённом положении, чем британцы. Из-за

128 Stark H. Paris, Berlin, Londres… Op.cit. P. 982.

251

принадлежности к зоне евро они должны строго контролировать

государственные расходы. Даже если расходы Франции выше германских, разрыв между финансовыми возможностями Парижа и Лондона

увеличивается, несмотря на заявления правительства П.Раффарена о

выделении на военные расходы в 2003 г. 2% ВВП (вместо ранее

предусмотренных 1,8%) и принятие программы военного оснащения на 2003-2008 гг. Французский военный бюджет предусмотрено увеличить на 13, 3

млрд. евро для того, чтобы достичь уровня британских расходов129. Правда, эта цифра включает и расходы на жандармерию, которых нет в британском

военном бюджете.

Важной проблемой является также сокращение разрыва между

вложениями европейцев (как единого целого) в оборону и отдачей от этих

усилий. Робертсон, бывший министром обороны Великобритании и ставший

затем генеральным секретарём НАТО, заметил, что военные расходы всего ЕС

равны 2/3 того, что выделяют на нужды обороны США. Но это не означает, что европейцы располагают 2/3 американских возможностей. Страны ЕС

имеют менее 1/3 средств на закупку вооружений и оборудования, менее 1/5

бюджета исследований и только 10% от сил развёртывания США130. Главная

причина такого разрыва в качестве вооружённых сил состоит в сохранении

крупных сухопутных армий – дань прошлому, когда существовала

непосредственная угроза границам, и большие расходы на содержание

аппарата руководства из-за дублирования создающихся институтов

Сообщества и оставшихся 15-ти национальных оборонительных систем стран

ЕС.

Сокращение имеющегося разрыва вряд ли возможно в имеющихся

рамках совместных межправительственных программ сотрудничества в

производстве вооружений, черпающих средства из национальных оборонных

129 Dйlйgation а la Communication et а l’Informaton de la Dйfence. Crйation D’CoD septembre 2002. Projet de loi relative а la programmation militaire pour les annйes 2003 а 2008.

130 Adrйani J., op.cit. P. 983.

252

бюджетов. Франция является сторонником соединения финансовых усилий

стран ЕС в области военной модернизации. Выступая двигателем создания

европейской оборонной идентичности, она не может и не хочет нести бремя

военной модернизации в одиночку, как это могли позволить себе США после

второй мировой войны. Французский аналитик Ж.Адреани считает, что

«можно было бы облегчить реконструкцию систем европейской обороны, компенсируя затраты странам, прилагающим наибольшие усилия для

модернизации своих сил и вооружений; поощрять совместные военные

программы стран ЕС, компенсировать разницу в расходах на оборону, которая

гораздо больше внутри ЕС, чем по две стороны Атлантики»131. Для

финансирования не только национальных, но и совместных программ военной

модернизации из бюджета ЕС, во многом благодаря усилиям Великобритании, не было создано соответствующих институциональных предпосылок.