Затерянный книжный - Иви Вудс

я не заколебалась, шла и шла, еле слышно пища от неверия. Неужели действительно так холодно?.. Я в самом деле это делаю?.. Я что, и дальше собираюсь идти?.. Когда вода дошла до пояса, я думала, что завоплю, как банши, но этот крик застрял внутри и превратился все в тот же слабый писк.

Наконец настал момент, когда я погрузилась в воду целиком, продолжая неистово рассекать волны руками и бултыхать ногами. Я не останавливалась, пока кровь не застучала в ушах. К этому моменту мое желание умереть немного рассеялось.

– Вау! – крикнула я, заметив неподалеку на воде какого-то мужчину.

– Ага, слегка прохладно, – подмигнул он.

– Ну разве что самую малость!

Я плавала, глядя на бухту, наполнявшуюся людьми. Один человек в особенности привлек мое внимание: он все откидывал волосы с лица и топтался на месте, пытаясь согреться. Ни секунды не колеблясь, я поплыла к берегу, вышла к нему из воды – и угодила прямиком в объятия Генри. Он расстегнул молнию на куртке и притянул меня к себе, укутывая. Впервые я ощутила, что нахожусь ровно там, где хочу быть. Я подняла голову и, не открывая глаз, нашла его губы своими. Теплое прикосновение было таким мягким и так манило, что я почти забыла о том, что мы на общественном пляже. Я просто хотела быть с ним в этот самый момент.

– У тебя губы соленые, – пробормотал он.

Я просто улыбнулась и прикоснулась к его подбородку, пробежалась пальцами по щетине и ямочкам на щеках, будто рисуя контуры моего нового дома. Потом снова поцеловала, а когда открыла глаза, поняла, что идет снег.

– Я никогда раньше не смотрела, стоя на пляже, как падает снег, – сообщила я, вдруг ощутив, как кругом на самом деле холодно. – Так красиво.

– Красиво, – согласился Генри, не сводя с меня глаз.

Он обернул меня полотенцем, и я неловко стащила с себя мокрый купальник, а потом влезла обратно в одежду. Я чувствовала, что он украдкой подсматривает, но Генри так ничего и не сказал.

– Как ты узнал, где я?

– Мадам Боуден сказала, что ты поехала в башню Джойса.

– Джойса?

Генри указал на круглую башню позади нас, камни которой от снега окрасились серым.

– Я как раз хотел тебе рассказать. Сильвия Бич была здесь. Внутри этой башни – музей, и она приезжала на открытие. Здесь она встретилась с Опалин.

Он говорил так взволнованно, что это разбивало мне сердце. Так вот, значит, почему он вернулся? Из-за Опалин и этой проклятой рукописи?..

Я отступила на шаг и недоверчиво покачала головой. Как глупо было думать, что он вернулся ради меня! Я сунула полотенце в сумку и помчалась вверх по каменным ступеням, чтобы запрыгнуть в поезд, который только-только подъехал к станции. Генри не успел нагнать меня. Поезд уже тронулся, а он кричал что-то и размахивал руками, но я не могла разобрать слов. Хотя и без того прекрасно знала, каково это – быть отвергнутой.

Глава 36. Генри

Я ужасно напился.

Мне снилась Изабель. Она за что-то сердилась на меня и все кричала и кричала, чтобы я проснулся, но я не хотел. Потом вдруг в ее речи прорезался дублинский акцент.

– Дорогой, ты в порядке? – спросила меня какая-то женщина.

Она стояла на коленях передо мной, а значит, я валялся на земле. Я смотрел на нее широко распахнутыми глазами. Нет, это был не сон. Я не узнавал ее. У нее были темные волосы и пуховик, и это показалось мне странным. Я что, упал в обморок? На заднем фоне прорезался шум машин. Я лежал на улице, на куче мусора.

– Где я? – пробормотал я.

– Слава богу! Вызвать тебе скорую?

– Что? Нет, не надо, зачем?!

Я попытался встать, но стоило только пошевелиться, как голову пронзила резкая боль, где-то над правым глазом. Я прикоснулся ко лбу пальцами и, ощутив влагу, понял, что у меня идет кровь.

– Кажется, ему здорово досталось, да, Мари?

Супер. Я собрал вокруг целую толпу зрителей. Я пытался понять, как оказался здесь, но память зияла провалами. Почему мне так плохо?..

Я с трудом сел, опираясь на ступеньки.

– Да от него выпивкой разит! – услышал я женский голос. – Как на пивоварне!

О господи. Воспоминания начали понемногу возвращаться ко мне. Паб. Виски. Парни, которые пришли праздновать мальчишник. Пари, что они смогут меня перепить. Снова виски. Песни. Кажется, я… э-э-э… распевал «Молли Малоун», стоя на стуле? О боги… Потом курил с кем-то на улице. Потом какие-то еще люди, которые посчитали, что этот «кто-то» задолжал им денег. Я объясняю, что только встретил этого парня… Удар по лицу. На меня вываливают мусорное ведро. И снова, и опять.

– Спасибо, дамы. Думаю, мне просто нужна минутка, чтобы прийти в себя и сориентироваться, – простонал я, вставая, но все еще цепляясь за перила. Меня качало, свет резал по глазам.

– Ты уверен, дорогой?

Я вообще ни в чем не был уверен. Когда я вернулся к себе в мотель, муж Норы, Барри, рассказал, что заходила Марта, которая искала меня. Он проинформировал ее, что я запаковал вещички и отправился домой, в Англию. Вот идиот! Ах, будь там его жена, она бы непременно сказала Марте, что я намерен вернуться. И вот теперь она не хочет иметь со мной ничего общего. Я всю жизнь вывернул наизнанку, а она не желает видеть меня.

Я сделал пару неуверенных шагов, морщась от каждого движения. Потом поднял глаза и узрел дорожный знак. Халф-Пенни-Лейн. Я стоял перед ее домом и не знал, что делать. Не мог же я заявиться к ней в таком виде! К тому же она совершенно ясно дала понять, что чувствует.

Все случилось само собой. Она распахнула шторы в окне на первом этаже, скользнула взглядом по улице и, не веря свои глазам, наклонилась, чтобы присмотреться. Прижала ладонь к губам. Я попытался помахать в ответ (здоровой рукой), Марта исчезла из окна и появилась снова – уже в дверях.

– Господи помилуй, что произошло?

– Эм… кажется, мы с кем-то о чем-то поспорили.

Марта посмотрела на меня с жалостью, и в данных обстоятельствах я был готов принять даже это. Она пригласила меня в дом, провела к себе вниз, усадила на стул на кухне и принялась рыться в шкафу в поисках аптечки.

– Как ты здесь оказался?

– Честно говоря, понятия не имею. Возможно, я был слегка пьян.

Она налила в миску теплой воды, разложила на столе вату, баночку странно пахнущей мази и пластыри. Пока она занималась моими ранами, никто из нас не произнес ни слова. Я просто прикрыл глаза и разрешил себе хоть на пару минут вообразить,