Поток - Сергей Терёхин

ненормальных, развернул коня и поехал проведать раненых.

Тем временем весь отряд уже снова двинулся в путь. Им предстояло преодолеть еще примерно десять миль, при том что двигаться с волокушами быстро было просто невозможно. Мелони подозревала, что до поселения они доберутся только к ночи, и перспектива впервые оказаться среди этих людей в темноте ее не радовала.

Она никак не могла понять, что заставило ее тогда заговорить с этим человеком и сказать то, что она сказала. Ее размышления опять прервал подъехавший Уинстон.

– Ты в порядке? – Его взгляд, как обычно, был полон неподдельной тревоги и заботы. – Что на тебя вдруг нашло? Я думал, ты боишься этих дикарей, а этот главный, по-моему, самый жуткий из них. Что там, кстати, произошло?

– Я и сама не знаю, если честно. Что-то вдруг потянуло меня вперед, как будто я хотела заглянуть в глаза своему страху и преодолеть его. – Она пожала плечами в ответ на озадаченное выражение лица Уинстона. – И, по-моему, я как-то помогла договориться с нашими новыми друзьями.

– Ты удивительна – как, впрочем, и всегда. – Он улыбнулся ей так нежно, что у нее даже щеки вспыхнули.

– Что-то ты, по-моему, придумываешь. – Мелони хотелось бы сменить тему разговора, но, как назло, ничего не приходило в голову.

– А вот и нет. С тех пор, как мы встретились, ты с каждым днем все больше и больше поражаешь меня своей внутренней силой, своим упорством и своим характером. – Он ехал рядом с ней, но смотрел не вперед, а прямо на нее. – То, через что ты прошла за свою совсем еще короткую жизнь, ужасно, это сломило бы и самых сильных и стойких из людей. Но посмотри на себя: ты здесь с нами, продолжаешь путь, несмотря на все опасности. – Мелони чувствовала, как в его словах становится все больше и больше страсти. – В то время как все эти опытные воины и дозорные постепенно падают духом, прогибаются под тяжестью сложившейся ситуации, ты, наоборот, становишься все увереннее и готова постоять за себя всякий раз, как кто-нибудь рискнет проверить тебя на прочность. Я слышал твой недавний разговор с Ричардом! Никто не разговаривает так с Ричардом – не потому что боится его, просто не может.

Щеки Мелони пылали все сильнее и сильнее. Уинстон почти не сводил с нее глаз, а она не знала, куда ей деваться. Никто и никогда не говорил ей ничего подобного.

– Я знаю, что тебе с детства внушали, что ты просто маленький никчемный человечек, и твоей единственной целью в жизни было стать жертвой каким-то там никому не ведомым богам. – Она не видела, как он протянул руку, и потому вздрогнула, когда он прикоснулся к ее волосам, но даже тогда прикосновение его оказалось нежным и приятным. – Но им не удалось сломить тебя. Даже после всех этих лет ты осталась такой, какой тебя создала природа. Сильной, независимой и прекрасной.

– Я…. – Мелони никак не могла собраться с мыслями, чтобы что-то ответить или хотя бы отвести свою лошадь подальше. – Спасибо те…

– Знаешь… – Голос Уинстона вдруг стал беззаботным, как будто он только что справился с очень тяжелой задачей и теперь просто был рад, что все позади. Руку он тоже убрал. – Давным-давно была такая девушка, ее звали Жанна, Жанна д’Арк, если быть точным. Считается что именно она вдохновила людей, живших во Франции, на борьбу против захватчиков, и они так свято верили в ее силу, что в конце концов изгнали их со своих земель и вернули себе былую славу и честь. Я думаю, вы с ней похожи.

– Эта история оттуда, откуда ты родом? – Она ухватилась за эту тему как за спасительную соломинку, чтобы как-то отвлечься от того, что он ей наговорил. – Из Англии?

– Да, можно сказать и так. – Он вдруг рассмеялся. – Ведь теми самыми захватчиками были мои предки, англичане. Но даже у нас Жанну д`Арк почитают как героиню. Вот насколько в действительности велика была сила ее духа.

– И что с ней стало?

– Это история с печальным концом.

– Как и многие истории в жизни. Расскажи до конца.

– Эх… вот об этом я и говорил. – Он снова посмотрел на нее так, что Мелони захотелось провалиться сквозь землю, а может быть, наоборот – остаться и обнять его. – Ее предали свои же, французская аристократия испугалась того влияния, которое она обрела. Ее обвинили в колдовстве и сожгли на костре как ведьму.

– И снова огонь…

– Что ты сказала, Мелони?

– Это я так, мысли вслух. Действительно грустная история, но красивая. Спасибо, что рассказал мне ее. И спасибо, что сравнил меня с этой Жанной. – Она улыбнулась ему, и теперь уже был его черед зардеться от смущения.

– Смотри, мы почти на месте, я даже уже вижу людей на стенах и оружие, которое они сжимают в руках. Как думаешь, от кого они защищаются?

– Разве не от Потока? – Мелони вспомнила, как сама подумала о чем-то подобном.

– Такими вот стенами и башнями, если их можно так назвать? Из того, что я слышал в анклаве, Стены, которыми останавливают Поток, строят больше десяти метров высотой, и тянутся они порой так долго, что от одного края до другого идти и идти. При этом на их защиту собирается огромная армия, объединенная мощь всех анклавов. Нет, я не думаю, что это защита от демонов.

– Может быть, тогда старейшина расскажет?

– Кто?

– Этот жуткий тип на коне сказал, что впустит нас, если Димитрий, Ричард и я предстанем перед старейшиной и ответим на его вопросы. У нас в деревне тоже был старейшина. Это он решал, кто и когда должен отправиться… в Пустошь.

– Ох, час от часу не легче. Сперва демоны гонятся за нами по пятам, затем молчаливый старый Берт оказывается сумасшедшим фанатиком, а теперь еще и целый город, наполненный теми, кто считает, что Потоку нужно приносить жертвы, причем человеческие. – Он сокрушенно покачал головой. – Надеюсь, Димитрий знает, что делает.

– Скорее, Ричард. Мне кажется, это его идея – попросить помощи у дикарей.

– Мне определенно нужно держаться к тебе поближе. Твоя осведомленность начинает пугать.

– Попроси Димитрия взять и тебя тоже. Твои истории про Англию могут показаться старейшине не менее интересными, чем моя.

Когда они наконец прошли через ворота и оказались внутри, как и предполагала Мелони, стояла почти полная темнота. Ранний зимний вечер опустился на землю и скрыл от глаз почти все, что не освещалось редкими факелами, прикрепленными там и тут к столбам и стенам домов. Девушка поежилась. Воображение живо рисовало картины того, как за каждым углом и в каждой тени притаились люди с холодными глазами и оружием в руках, только и ждущие того, чтобы наброситься на них со всех