Поток - Сергей Терёхин

в сторону ничем не отличающихся от остальных зданий, в противоположном направлении от того, что выбрал Джозеф.

– Привет, Вэнс! На самом деле я искал не только Морека, но и всех вас. У меня новости о Походе.

– Да, мы все уже в курсе, милорд. – Вэнс всегда робел рядом с ним и другими лордами. Сам он был из семьи коневода, да и дед его, по слухам, тоже за лошадьми ухаживал. Он обожал этих животных и лучше всех мог позаботиться о захворавшей кобыле, да и при объездке ему не было равных. Джозеф всегда любил этого скромного, стеснительного человека и подозревал, что самим собой тот становится только в конюшне. Вот и сейчас он явно смутился, когда понял, что опередил новости, ради которых пришел Джозеф. – Простите, милорд, но гвардейцы, которые несколько дней ехали бок о бок с вернувшимися дозорными, болтают об этом на каждом углу.

Джозеф добродушно улыбнулся конюшему.

– Ну тогда я сэкономлю немного времени. Видит бог, у меня и так его катастрофически не хватает, – он хлопнул Вэнса по плечу. – Веди меня к остальным, а по дороге расскажи, что болтают эти мои гвардейцы, чтобы я мог дополнить их рассказ.

Пока они вновь пересекали тренировочный плац, на сей раз в другую сторону, Вэнс, все время смущаясь и запинаясь, рассказывал о том, как отряд бежал от Потока, как сражался с демонами, как пал могучий Бон, а вместе с ним и еще полтора десятка хороших парней. Практически все, что услышал Джозеф, он и так уже знал из подробного отчета Ричарда, хотя были и несколько нюансов, которые тот опустил.

– Ты сказал: «Девушка»? Они подобрали в Пустоши девушку из дикарей прямо перед тем, как на них напал Поток?

– Да, милорд, то есть нет, милорд, я ничего такого не говорил, это все гвардейцы говорили. И я не знаю точно, откуда она, потому что они этого не знают, но нашел ее вроде как сам Димитрий, когда ходил в дозор.

Джозеф задумался, что заставило Ричарда скрыть этот факт. Возможно, он счел его несущественным на фоне всех произошедших событий, хотя это было бы странно. Более вероятно, что между прошлым посланием и этим было, по крайней мере, еще одно, где он уже писал про девушку, но оно не дошло до Анклавов.

Пока Джозеф размышлял об этом и вполуха слушал окончание рассказа, они успели добраться до казарм, расположенных на юго-западной окраине района. Джозеф сразу понял, почему его людей поместили именно сюда. С этой стороны за казармами не было никаких городских построек, по сути, анклав тут заканчивался импровизированной стеной – правда, чтобы перебраться через нее, нужно было идти до ближайших ворот, которые находились достаточно далеко. Кроме того, невозможно было разместить кого-то одновременно и в городе, и как можно дальше от мест, где обитали его жители. Калаган, как всегда, был очень осторожен, даже с друзьями.

Выкинув ненужные мысли из головы, Джозеф вошел внутрь, следом за Вэнсом. К его удивлению, внутри царила самая обычная солдатская суета. Большинство мужчин сидели на своих койках и занимались мелким ремонтом снаряжения, штопали одежду, точили мечи и кинжалы. Вокруг нескольких столов собралась небольшая толпа, наблюдающая за игрой в кости. Обычно суровые гвардейцы с неподдельным азартом на лице метали нумерованные кубики и дружно галдели, подбадривая бросающего или, наоборот, желая ему поражения, если болели за его противника. Джозеф заметил Грега и Колтура, беседующих о чем-то вполголоса в дальнем конце помещения. Кто-то из солдат, оказавшихся ближе всех к двери, заметил лорда и тут же вскочил с кровати, вытянувшись по стройке смирно. Его друзья, сидевшие спиной к вошедшему Джозефу, недоуменно уставились на товарища, который дико вращал глазами, пытаясь подать им какой-то знак.

– Милорд! – Капитан гвардии, высокий и мускулистый мужчина одного с Джозефом возраста, обладал мощным и властным голосом и характером настоящего солдата. Джозеф когда-то сражался плечом к плечу с ним, стоя на одной из Стен, что они пытались возвести в Западной Германии, и был обязан ему жизнью, причем, скорее всего, не один раз.

Как по команде, все собравшиеся в казарме гвардейцы бросили свои занятия и замерли в нарочито подтянутом положении там, где стояли.

– Вольно, капитан. – Джозеф махнул подпрыгнувшим было гвардейцам и направился к столу, где сидели старый мастер и главный строитель. – Приветствую тебя, мастер Грег, и тебя, мастер Колтур. Устраиваете посиделки без своего старого друга?

– Просто коротаем время в более подходящем нам обществе, – Грег многозначительно обвел взглядом всех собравшихся в казарме. – И ждем, пока милорды наговорятся и напьются сладкого вина в своих дворцах.

– Опять ты за свое! – Джозеф притворно насупил брови. – Я же говорил, что вас никто не выгонял, просто Калаган не хочет, чтобы жители анклава подумали, будто их лорд превратился в марионетку в руках головорезов, вооруженных оружием Древних.

– Да-да, слышал эту байку, но только теплые слова не греют мои старые кости и не укрывают меня от здешних сквозняков. Попробовал бы ты, Джозеф, поспать под этим хилым одеялом. Ночи нынче уже совсем холодные.

Джозеф пропустил мимо ушей очередную порцию ворчания старого оружейника, но невольно задумался о наступающих холодах. Если здесь, в Польше, уже так холодно по ночам, то как же должно быть тяжко там, в предгорьях далеких Альп!

– Колтур, вы тоже уже все знаете про Поход? – Сзади тихо подошел Вэнс и сел на свободный стул. За спиной Джозефа, словно тень, возвышалась внушительная фигура Морека. Он встал к ним спиной, очевидно, желая убедиться, что им никто не помешает. Джозеф в очередной раз удивился тому, насколько хорошо его капитан умеет исполнять свой долг.

– Гвардейцы болтают… – Грег бесцеремонно перебил Колтура, который хотел что-то сказать. – Но никто из нас не видел послания, которое привезли эти измученные парни. Расскажешь нам, что там было?

Джозеф кратко пересказал собравшимся, что написал Ричард, но не стал упоминать о том, к каким выводам они пришли, обсуждая послание сегодня утром.

– Значит, дикари, да? Кто бы мог подумать, что столько лет спустя после Катаклизма все еще остались те, кто смогли выжить вне Анклавов! – Колтур почесал свою коротко стриженную бороду. – Никто из нас, конечно, не видел первые годы после того, как умерла наука, но я читал, что это было просто ужасно. Люди умирали сотнями тысяч, даже миллионами, замерзали насмерть и голодали. Никто не знал, что делать и куда идти. – Он пожал плечами. – По всей видимости, в какой-то момент выжившие и создали первые анклавы в попытке сообща найти способ уцелеть в изменившемся мире. Мы практически ничего об этом не знаем, но, когда появился Совет и люди начали снова общаться друг с другом,