Ясновельможный пан Лев Сапега - Леонид Дроздов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Роль исполнителей планов Льва Сапеги была отведена братьям Дубенецким-Хрипуновым. На них возлагались большие надежды: они должны были пошатнуть устои Московского государства. Залог их молчания и преданности друг другу — кровное родство. В 1598 году литовские шпионы с подачи братьев Хрипуновых записали слухи о Дмитрии Ивановиче. Информация была на удивление противоречивой. Одни говорили, что найдены письма Дмитрия Ивановича и что «он уже стал великим князем» [117, с. 81]. Другие утверждали, будто появился не царевич, а самозванец, «во всем очень похожий на умершего князя Дмитрия» [117, с. 81], и Борис Годунов намеревается выдать этого мошенника за истинного царевича, чтобы добиться его избрания на трон в случае, если не захотят выбрать его (Бориса) самого. Более всего в народе говорили о спасении «доброго царя». Если бы слухи о царевиче распускали бояре, Годунов без труда справился бы с ними, но пересуды стали народными, и поэтому никакие преследования не могли их остановить [117, с. 82].
История сохранила имена участников этого предприятия: Иван, Кирилл, Данила, Прокопий, Иван младший Хрипуновы. Сам Сапега ни как великий канцлер, ни как посол, проводивший переговоры, не имел права нарушить достигнутые договоренности о перемирии. Позволить кому-то поймать себя на месте преступления он не мог, потому и пользовался услугами таких, как Хрипуновы или Мнишеки. Более того, в знак добрососедских отношений Сапега даже направил письмо Годунову о том, что в границах Королевства Польского появился самозванец, которому удалось завоевать симпатии старого интригана Юрия Мнишека.
Репутация этого человека была запятнана со времени смерти короля Сигизмунда Августа, поэтому лучшего кандидата на роль главы сговора нельзя было найти. Успешно выполнив приказ, братья Хрипуновы направились к своему патрону в ВКЛ. Р. Г. Скрынников датирует бегство летом 1603 года и указывает, что братья оказали услугу королю Сигизмунду Вазе, «узнав» в Лжедмитрии царевича. И далее российский ученый объясняет: Дубенецкие-Хрипуновы бежали в Литву не потому, что решили поддержать Лжедмитрия, а потому, что были подкуплены канцлером Львом Сапегой. Они доносили канцлеру секретную информацию, но были раскрыты и, спасая жизнь, бежали за границу. Со слов Р. Г. Скрынникова, измена Хрипуновых была щедро оплачена: все пятеро получили земельные наделы и каждый по тысяче золотых в год [117, с. 129].
А теперь зададимся вопросами: из-за чего целой семье грозила смертная казнь? что вынудило братьев, оставив все свои пожитки, бежать в Литву? по какой такой причине там они были приняты самым лучшим образом (их зачислили на службу к Сапеге, наградили землей и огромными по тем временам деньгами)? Со слов Джильса Флетчера, второй человек в Московии, канцлер Андрей Щелкалов, получал ежегодного вознаграждения сто серебряных рублей [129, с. 53]. Фантастической называет Р. Г. Скрынников сумму в тысячу серебряных рублей, которую Борис Годунов 30 ноября 1585 года пожертвовал Троице-Сергиеву монастырю, когда его будущность висела на волоске и он готовился к худшему. «Даже коронованные особы прибегали к таким значительным вкладам только в редких и исключительных случаях», — комментирует ситуацию исследователь [116, с. 30]. Поэтому можно утверждать, что братья Дубенецкие-Хрипуновы выполняли архиважное дело: они были задействованы канцлером в распространении смертельно опасных для Бориса Годунова слухов о том, что Дмитрий Иванович жив. Когда слухи разошлись настолько, что с ними невозможно было бороться, Хрипуновы бежали в ВКЛ и признали в самозванце Дмитрия Ивановича, сына Ивана Грозного. Иначе просто нельзя объяснить действительно фантастическое вознаграждение, которое они получили от канцлера Льва Сапеги.
С московской стороны главными партнерами ясновельможного в подстановке самозванца, скорее всего, выступали князья Шуйские, Голицыны да дьяк Василий Щелкалов, который занял место канцлера после изгнания Борисом Годуновым его брата Андрея. Сложно сказать, в каких отношениях Лев Сапега был с первыми принцами крови Шуйскими. Взаимодействовать они начали давно, еще во время первого посольства Льва Сапеги. Известно, что в письмах из Москвы он писал: «Знатные бояре (Шуйские) — союзники короля Батория». Ранее упомянутый переводчик посольского приказа Яков Зборовский подтвердил эту информацию и дополнил ее важными подробностями. Он тайно сообщил, что пропольскую партию в Москве возглавляют Шуйские, которые очень преданы королю Стефану Баторию и все надежды возлагают на него. Осведомленность в этом вопросе сотрудника московского дипломатического ведомства не вызывает сомнений [116, с. 34]…
Уже тогда, на пороге войны с Речью Посполитой за Ливонию (Инфлянты), в конце 1586 года, Борис Годунов прилюдно обвинил предводителей боярской оппозиции в предательских связях с врагами. Глубокой осенью 1586 года он сделал сенсационное заявление в Думе о том, что Андрей Шуйский, уезжая под видом охоты, встречался на границе с литовскими панами. Забавно, не правда ли: молодой Сапега, подканцлер ВКЛ, тайными тропинками пробирается через лесные чащи, крадется, словно вор, чтобы на границе с Московией встретиться с Андреем Шуйским. Вот где простор для фантазии писателей! О том, что альянс между Сапегой и Шуйскими существовал, свидетельствуют и последующие события: не раз они объединялись против Бориса Годунова и Лжедмитрия I.
Часть 6. Война с Московией
Глава 6.1. Калиф на час
После воцарения Бориса восстал из своего логовища молодой лютый лев, подлинно враг, неожиданно, почти внезапно, напал на нас.
«Временник», Иван Тимофеевич СеменовТайна Лжедмитрия I, его неожиданный, фантастический взлет и трагический финал — это одна из самых интересных и загадочных страниц не только российской истории XVII века, но и всего человечества. Прошло четыреста лет, а она по-прежнему привлекает к себе внимание. На эту тему написано множество драматических произведений (повестей и романов), еще больше проведено исторических исследований. Над разгадкой этой тайны ломали голову лучшие ученые. Однако окончательного ответа нет до
