Ясновельможный пан Лев Сапега - Леонид Дроздов

захвате власти в Московии через своего претендента. Цель в любом случае преследовалась одна — ликвидация военной угрозы со стороны Московии. В связи с этим знаменитая Смута в Московии 1605–1612 годов, скорее всего, есть не что иное, как попытка силовым способом реализовать ранее разработанный Львом Сапегой план объединения трех государств: Королевства Польского, ВКЛ и Московии.

Этот вывод можно считать вполне обоснованным, тем более что доктор исторических наук Р. Скрынников доказал его от обратного. Проанализировав расстановку политических сил в Московии во время династического кризиса, он утверждает, что Федору Никитичу Романову, основному сопернику Годунова, не было смысла заниматься подготовкой самозванца, так как они (Романовы) в борьбе за царский престол всегда делали ставку на близкое родство с законным царем Федором Ивановичем. Мать царя Федора Ивановича Анастасия Романова приходилась родной теткой Федору Никитичу Романову — отцу первого царя из династии Романовых. Скрынников не связывает волну слухов о спасении Дмитрия со сговором Романовых в 1600 году. К сыну Грозного от седьмого брака они (Романовы) относились очень отрицательно. Более того, слухи о наличии легитимного наследника Дмитрия могли спутать их планы [117, с. 82]. Р. Скрынников заключает: «Совершенно ясно, что в 1600 году у Романовых было не более оснований готовить самозванца „Дмитрия“, чем у Бориса Годунова в 1598 году». Тогда если не они, то кто? Этот вывод опять-таки возвращает нас ко Льву Сапеге. Он лично вместе с претендентом на трон находился во время смертельной болезни Бориса в 1600 году в Москве. Эти два обстоятельства, увы, не стали предметом исследований Скрынникова, но такие совпадения просто так не случаются. Из всех иностранных государств именно для ВКЛ возникала угроза потери государственности по мере усиления Московии. Напоминанием об этом была Полоцкая война, длившаяся почти двадцать лет и принесшая бесчисленные потери белорусско-литовскому государству. Поэтому агрессора следовало наказать в его же доме. Над реализацией этого плана и работал Сапега почти всю жизнь.

Глава 5.4. Начало интриги

Толчком для создания главной интриги смутных времен послужили территориальные споры между государствами-соседями и… некоторые совпадения. Во-первых, к сожалению для Московии, Лев Сапега был большим любителем книг. Интерес к хорошей книге диктовался не только профессиональными обязанностями, которые требовали от него быть в курсе происходящего в мире. Порой ему просто хотелось отдохнуть за чтением. С чем можно сравнить удовольствие от соприкосновения с великими умами разных эпох и народов?! Общеизвестно, что Сапега собрал шикарную библиотеку (которая представляет не меньший интерес, чем библиотека Ивана Грозного, разыскиваемая до настоящего времени). В этой библиотеке были книги, написанные на всех основных языках мира: Святое писание, труды Аристотеля, Платона, Плутарха, Константина Багрянородного, Макиавелли, Сигизмунда Герберштейна и многих других авторов. Особый интерес у ясновельможного вызывали такие работы, как «Записки о Московии», «Трактат об управлении империей». За каждую новую книгу о стране-соседке Сапега, не жалея, платил большие деньги: книги того стоили.

В 1591 году к нему попадает настоящий раритет — только что изданная в Лондоне работа Джильса Флетчера «О государстве Русском». Как только с ее содержанием ознакомился английский коллега Льва Сапеги канцлер Уильям Сесил, весь тираж книги было приказано уничтожить. Почему так случилось? Английский правовед и посол в Московии Джильс Флетчер на страницах своей работы изложил план смуты. Вот что он писал о вырождении правящей на протяжении шестисот лет династии Рюриковичей: «Вот в каком положении находится царский род в России… который, как видится, быстро исчезнет со смертью лиц, сейчас еще живых, и сделает переворот в Русском царстве… Это безнадежное положение вещей внутри государства заставляет народ, большую часть его, желать вторжения какого-нибудь внешнего государства, которое, по мнению его, одно только даст спасение от тяжелого ярма такого деспотического правления» [129, с. 40, 58]. Здесь разве не хватало только некоторых мелких деталей. Сапега быстро их добавил. Подсказка пришла со стороны Московии. Источником стал рассказ шляхтича, который нес пограничную службу и разговаривал через границу с московскими стражами. Московиты сообщили литвинам дословно следующее: «Княгиня московская (Ирина Годунова) родила дочь. Но Годуновы недовольны этим, тайно взяли новорожденного сына у жены стрельца и положили на место дочери великой княгини. Кто-то со стороны Годуновых, узнав об этом, сообщил об том как молодому князю Дмитрию, брату нынешнего московского государя (Федора Ивановича), так и другим боярам» [116, с. 41]. Как видно, чтобы заполучить престол, Годуновы, и в первую очередь Борис и Ирина, не пренебрегали никакими средствами. Все способы они считали приемлемыми. Ирина долгое время вообще не могла зачать. А когда родила дочь, высказывали предположение, что не от Федора, а от кого-то другого. Используя момент, когда Федор был в отъезде, великая княгиня и ее родной брат пошли на подлог и поменяли дочь на стрелецкого сына. Годуновы и подумать не могли, что своим примером вкладывают в руки Сапеге смертоносное оружие.

Еще одним источником информации, или образцом для возможных интриг, была реальная история Молдавии, которая граничила с Речью Посполитой. В этой стране неоднократно имели успех мероприятия, действующими лицами которых были самозванцы [81, с. 291]. В 1561 году, например, рыбацкий сын, назвавшись племянником одного из греческих правителей, объединил украинско-польскую вольницу, низверг легитимного монарха Александра и занял его место. В 1574 году другой самозванец, Ивония, объявил себя сыном молдавского господаря Стефана VII и с помощью казачества занял трон. В 1577 году новый самозванец, представившись братом Ивонии, тоже захватил власть. В 1592 году этот ряд должен был продолжить очередной претендент на престол Молдавии, но казаки, к которым он обратился, наверное, устав от подобных передряг, выдали его полякам. Через некоторое время появился еще один жаждущий власти в Молдавии, он не стал «связывать» себя кровным родством ни с какими известными личностями, а просто захватил власть. Только через два года его убили, вероятно, те самые казаки, которые ранее способствовали в захвате страны. Поэтому центральная власть Речи Посполитой в лице короля польского и великого князя литовского Сигизмунда Вазы издала грозный универсал с запретом казакам поддерживать молдавских самозванцев. Страна была маленькая — контролировать ситуацию в ней было несложно, в отличие от сильного восточного соседа, на которого в начале ХVII века будут нацелены взоры властителей Речи Посполитой.

Прав Э. Радзинский, утверждавший, что договоренность о совместных действиях с московскими боярами против Б. Годунова была достигнута, когда стала явной тщетность переговоров в 1600 году.