Правила Мерджа - Остап Иванович Стужев

– Чтобы договариваться, нам надо быть в более полном составе, – ответил ему Кольцов.

– В каком составе? Что вы такое говорите? – вскрикнул Вуколов. Он чувствовал фальшь в словах генерала и понял, что его банально пытаются кинуть. От испанца, смотревшего на него глазами сумасшедшего, отвязаться вряд ли получится, а делиться с ним просто так Вуколов не собирался. Скандал с картинами рано или поздно должен будет выплеснуться наружу. – Ты готов слетать в Колумбию и просто привезти все, о чем я уже давно договорился? – сказал он, обращаясь только к Чекарю. – Я отдам вам лучшие картины, и мне все равно, как вы их разделите. А что касается ваших инсинуаций про пропавшие вагоны из недобомбленных поездов, то меня это не пугает. Если в тебе есть комплекс Герострата, то тебе лучше обратиться к психиатрам, я ничем не смогу помочь, – добавил он, глядя в глаза Васкесу, так и не произнесшему ни одного слова.

– Я отвечу тебе завтра. Вот мой номер, – сказал Чекарь, протягивая ему визитку, зажатую между средним и указательным пальцами.

Вежливо проводив немного успокоившуюся после разговора с мужем Аллу Борисовну, Григорий Леонидович посмотрел на часы. Как бы то ни было, откладывать экстренное совещание не имело смысла. Предстояла бессонная ночь. Первым приехал партнер, отвечающий за финансы. И, не дожидаясь остальных, они быстро прикинули свои потери: отдельно на выкуп акций и отдельно на остальные статьи расходов. Строго говоря, выкупленные акции можно было и не относить к потерям. С точки зрения долгосрочных инвестиций вложения были вполне надежными и рано или поздно должны были окупиться. В любом случае их можно было реализовать на бирже практически без потерь. Главным их преимуществом были стабильно выплачиваемые дивиденды, достаточно высокие для этой отрасли; и все же они отнесли это к потерям. Григорий Леонидович и его партнеры не занимались инвестициями, они были стервятниками, скупавшими только акции, которые могли принести тройную прибыль. Для остальных участников зельдинского консорциума они пометили это как «восполнимые потери».

Остальные три дольщика прибыли почти одновременно. Все они были примерно одного возраста с Зельдиным и прошли с Григорием Леонидовичем все ступени восхождения к вершинам криминальной карьеры. Распределение их ролей было условно и неочевидно, каждый из собравшейся пятерки легко мог решать как финансовые вопросы, так и конспиративные. В молодости все они, за исключением только самого Григория Леонидовича, были полупрофессиональными спортсменами. Единственное, чего им не хватало, – это широты и гибкости мышления, и именно поэтому Григорий Леонидович был им необходим. Встреча началась с принятых в этих кругах взаимных объятий и похлопывания друг друга по плечам. Самый тучный из них, выходец из Таллина, сел в кресло, стоявшее во главе стола, так и не сняв шляпу. Зельдин посмотрел на него немного удивленно: все-таки, по общему мнению, до сей поры он, Григорий Леонидович, и никто другой, занимал это место.

– Ну что, где наши деньги? – спросил эстонец, глядя на Зельдина.

– Гера! Что с тобой? Почему ты не в духе? Казино в Москве давно нет, от чего еще я мог тебя оторвать? – сказал Зельдин. Страсть Геры Сунне к азартным играм была широко известна, и в свое время он оставил в московских казино не один миллион долларов.

– Давайте перейдем к делу, – вмешался финансист, которому не хотелось задерживаться до утра просто потому, что у Сунне сегодня было плохое настроение или он страдал несварением желудка. При весе под сто пятьдесят килограмм Сунне отличался прожорливостью, граничащей с патологией. На любом празднике он требовал, чтобы на столе лежал двухметровый осетр.

– Да, не следует пикироваться из-за пустяков, – поспешно сказал еще один из присутствовавших. Из-за его склонности к зарабатыванию денег как можно более легальными и, значит, безопасными способами друзья именовали его в разговорах между собой не иначе как Алеша Попович или просто Попович.

– Какие же это пустяки? Я так прикидываю, это около ста миллионов долларов, – не сдавался Сунне. Он сидел, положив массивные кулаки на стол, и на его толстых пальцах поблескивали сразу три перстня: один с изумрудом и два с бриллиантами не меньше чем по четыре карата каждый.

– Сто двадцать три миллиона двести шесть тысяч долларов, если быть точным, – сказал Григорий Леонидович. Он прекрасно понимал, что это немаленькие деньги, но практически все они были вложены в акции, и реальные возможные убытки не превышали миллиона, потраченного на порошок, который Жомов в избытке закупал у Рауля для Вуколова и его Юленьки.

– И как же ты их будешь нам возмещать? – Гера Сунне явно был не в духе и решил воспользоваться ситуацией просто по привычке постоянного буллинга по отношению к окружающим.

– Слушай, Георгий, ты утомил! – вступил в разговор молчавший до сих пор мужчина. – Продай свои перстни и поезжай вон в Минск или Монако. Ставь все время на зеро и не мешай людям работать. И вообще, чего ты уселся на председательское место? – говоривший был самым молодым из всей компании. Сунне, видя, что не нашел поддержки у своих товарищей, вытащил свое массивное тело из глубокого кресла и нехотя переместил его на ближайший стул, стоявший рядом. Разговор, наконец, принял деловые очертания.

– Не за то отец сына бил, что играл, а за то, что отыгрывался. Может, бог с ним, с этим миллионом? Акции, которые нам теперь принадлежат, довольно прибыльные, он нам вернется за полгода. Чего переживать? – сказал Алеша Попович в надежде, что эта авантюра с захватом Северного холдинга наконец закончится. Он прекрасно понимал, кто был на другой стороне и у какой злой собаки они собирались отнять кость.

– Пусть этот Жомов вернет лям, и дело с концом, – сказал Сунне, зевая, но на него никто не обратил внимания.

– Есть другие варианты? – спросил, обращаясь только к Григорию Леонидовичу, мужчина, осадивший Сунне и восстановивший статус-кво их компании.

– Марат, я думаю, они появятся, если мы продолжим наше мероприятие, – ответил ему Зельдин и, обращаясь теперь ко всем собравшимся, добавил: – Собственно, для этого мы и собрались – чтобы решить, продолжать или нет. Я собрал кое-какие материалы по их третьему акционеру, этому дагестанцу. Там есть за что зацепиться. Из приезжавших к нему фирмачей-коммерсантов не все довольны, как потом пошли дела. Просто нам надо определить лимит – сколько мы еще готовы потратить?

– Для справки, мы можем продать принадлежащий нам пакет в ближайшие три дня. Даже с учетом неизбежного падения курсовой стоимости акций мы получим небольшую прибыль, в любом случае без убытков, – сказал финансист.

– Продаем! – сказал Алеша Попович и потянул руку вверх, показывая, что призывает всех проголосовать. К его удивлению, его никто не поддержал, даже ворчавший весь вечер Сунне.

– Расходы будут