Правила Мерджа - Остап Иванович Стужев

Остап Иванович Стужев

Правила Мерджа

© Стужев О.И., 2022

© Оформление. Издательство «У Никитских ворот, 2022

Данная книга представляет собой художественный вымысел, за исключением исторических и географических фактов. Любые сходства с реальными людьми, живыми или умершими, случайны.

Я то, что есть, и был бы тем же самым, Если бы самая целомудренная звезда мерцала над моей колыбелью.

Часы, помнившие, наверное, еще времена Демидовых, пробили пять. Стоял конец декабря, и за окном уже давно было темно. Рома Чекарь остался один в кабинете управляющего головным комбинатом, входящим в Северный холдинг. Чекарь была не кличка, а самая настоящая фамилия, и Рома очень бережно относился к правильно поставленному ударению. Он весьма огорчался, если кто-то случайно, или не совсем случайно, называл его не Чéкарь, а Чекáрь, делая ударение на последний слог, совершенно неуместно выделяя букву «а» вместо «е» и, таким образом, не только коверкая звучание, но и очевидно искажая смысловую нагрузку, по мнению Ромы, зашифрованную этими шестью буквами его фамилии. Гражданам, совершившим такую нелепость впервые, Рома обычно вежливо и доброжелательно старался показать свое искреннее разочарование. Повторное невнимание к лингвистическим нюансам вызывало у него неподдельный интерес к говорившему, что-либо корректировать не имело смысла, ибо если человек не понимал с первого раза такую убедительную просьбу, то на это должны были быть веские причины, в хитросплетениях которых придется разбираться.

Сегодня было воскресенье; он специально выбрал этот день. Ему не хотелось вмешиваться в рутинную работу менеджеров и директоров, а тем более нервировать их своим появлением. Встретивший его хозяин кабинета, седовласый мужчина лет пятидесяти, сказал, что у него еще есть работа, но он закончит ее у главного инженера. Дела на комбинате шли хорошо, мотивированное руководство присутствовало на своих местах даже по выходным. Несмотря на это, в последние годы Роме все сложнее было балансировать между интересами двух основных акционеров. Встреча с одним из них была назначена сегодня на шестнадцать часов. Неожиданно решивший лично посетить комбинат Магомед-Алиев, владевший значительной долей в капитале холдинга, опаздывал уже на целый час.

– Ничего не поделаешь, старших принято уважать, а тех, у кого почти треть голосующих акций, можно и подождать, – с присущим ему чувством юмора срифмовал Чекарь вслух, обращаясь к самому себе.

На сервировочном столике возле стоящих углом диванов он заметил стаканы и две, на выбор, бутылки: с виски и коньяком. Он щедро плеснул себе восемнадцатилетний «Макаллан», оставив две крохотные капельки на своем сшитом в Лондоне на Сэвил-роу костюме. Говоря по правде, Чекарь уже давно не носил других, кроме как сшитых по размеру или bespoke[1]. С его странной фигурой было просто невозможно подобрать что-то с вешалки в магазине. Узкие плечи абсолютно не гармонировали с той фантастической силой, какую он развил еще в молодости, занимаясь тяжелой атлетикой. Сделав добрый глоток виски, он взял из хрустальной вазочки оливку и аккуратно обгрыз от нее половинку, оставив косточку торчать наружу. На экране айфона высветилось сообщение. «Набери мне сейчас», – писал второй ключевой акционер – Сергей Николаевич Кольцов. Чекарь сел в мягкое кресло напротив большого телевизора и, выключив звук, выбрал спортивный канал. В мессенджере появилось новое сообщение с тремя знаками вопроса. И тут же последовал входящий звонок.

– Да, добрый вечер. – Рома ответил сразу и, устроившись поудобнее, приготовился слушать.

– Ну, это у вас там вечер, а у нас тут, в Европах, еще день. Что у тебя там? – произнес Кольцов скороговоркой.

– Жду Магомеда.

– Опаздывает? Ему с его артритами у тебя в Уральске как бы живым остаться. Сколько там у вас сейчас ниже нуля-то? – в голосе говорившего звучала легкая ирония.

– Минус двадцать, сегодня потеплело, – пошутил в ответ Чекарь.

– Смотри, что я хочу сказать по ситуации, – перешел Кольцов к делу. – Кто-то пытается создать еще один консолидированный пакет. Я слежу за биржами, и по моим данным, этому кому-то удалось купить процента четыре с половиной из тех, что мы пустили в свободную продажу после IPO. Скажи Магомеду, я не хочу недомолвок, и я уверен, что это делается не с его ведома, но его многочисленные родственники вызывают у меня серьезные опасения.

– Как я ему это скажу? Если мы знаем, на ком сейчас записаны эти четыре или пять процентов, мы что, не можем понять, кто собственник? – возразил Чекарь, зная, насколько болезненно воспринимает Магомед-Алиев любые инсинуации в адрес своей многочисленной родни, которая, по правде говоря, больше походила на стаю пираний, чем на людей, когда речь шла о делах и дивидендах холдинга. Кольцов прекрасно это знал и тоже не хотел усложнять свои и так натянутые в последние годы отношения с Магомедом. Времена сильно изменились с тех пор, как они прибрали к рукам несколько высокорентабельных производств, объединили их в холдинг и вот уже много лет получали щедрые дивиденды.

– Я работаю над этим. Если бы консолидатор не прятал концы, не было бы повода для этого разговора. Мы выплачиваем хорошие дивиденды, и интерес к нашим акциям мог бы объясняться этим. Зачем тогда этому консолидатору офшоры, и тем более в странах, куда нам трудно дотянуться? – ответил Кольцов, как он любил это делать, с вопросительной интонацией в конце. После небольшой паузы, повисшей в воздухе, так как Чекарь не спешил отвечать на риторические вопросы собеседника, он продолжил: – И к тому же ты знаешь, акции сейчас торгуются по цене ниже, чем когда мы вышли на IPO. Следовательно, для любого из нас сейчас было бы выгодно скупать дешевле, чем продавали год назад.

– Сергей Николаевич, в таком случае это вам интереснее всего получается покупать, вы ведь продали больше всех остальных участников, – сказал Чекарь, внимательно выслушав рассуждения старшего партнера и посчитав их слишком запутанными.

– Так, Рома! Яйца курицу не учат. Твои пятнадцать процентов в акционерном капитале гарантируют тебе, если я не ошибаюсь, тридцать миллионов баксов в год, плюс твои накладные и представительские расходы. Я ничего не путаю? – опять повисла пауза, и снова, не дождавшись ответа, Кольцов продолжил: – Я оставил себе блокирующий пакет и не лезу в дела, потому что, слава богу, вы с Магомедом у меня не одни, но если какие-то идиоты – не важно, родственники или не родственники – хотят залезть к нам под шкуру, ты знаешь, они об этом пожалеют. И я должен вас обоих поставить в известность о происходящем на рынке, так? – сказав это, он замолчал, решив дождаться реакции на другом конце.

– Вы знаете, ни я, ни Магомед никогда не пойдем против вас. Я передам ему все, что сейчас услышал, тем более его самого волнует падение цены на акции холдинга. – Ответив, Чекарь встал и, подойдя к сервировочному столику,