Когда наступает время. Книга 1. - Ольга Любарская

class="p">— Мы прибыли позже, — заинтересовались молодые воины, — и слышали лишь обрывки рассказов.

— Неужели действительно любая преграда была ему по плечу?

— Не было ничего, что он не смог бы одолеть. Он мерился силами со всем, что оказывалось на пути. Греки испугались, когда мы обошли их по склонам Оссы в Фессалии, Мемнон отступил, когда мы взобрались по скользким берегам Граника, Дарий на скорую руку строился, когда понял, что армия протиснулась сквозь Сирийские ворота. А ворота в Киликии? Безводные пустыни и хребты Гинду-Куша? Гидросия? Даже не верится, что мы прошли все это, чтобы теперь сидеть здесь и не знать, что делать. Мы топали за Александром и верили, что должны делать это. И Аорн, как алтарь всем нам и нашему царю.

— Расскажи про Аорн, — попросил молодой македонец.

— Аорн. Зайдя в Индию и разметав тамошнее население, Александр направил войско к Аорну. Легенды гласили, что Геркулес осаждал скалу, но тщетно. Хотя, кто знает, отступил бы он, не случись там землетрясение. Взыграла тогда в Александре геркулесова кровь. Ох, взыграла. Подошел он к скале и изумился. Высокая, ровная, стадиев сто у подножья и высотой, наверное, около шестнадцати. С юга ее омывал Инд, а с других сторон пролегли непреступные глубокие пропасти и обрывы. Казалось, кто-то старательно вырубал ее, уж больно ровная она была и гладкая. Кверху скала сужалась и переходила в остроконечную вершину. И вот там, наверху, вооружившись, и засели инды. Александр осмотрел скалу и приказал разбить лагерь. Мы пребывали в недоумении, царь бездействовал и даже совет не собирал. Поначалу мы решили, что он принял решение просто осаждать Аорн, но вскоре сомнения рассеялись, когда к нему подошел сильно раздраженный в последнее время Гефестион. За месяцы бактрийской кампании сын Аминты, как видно, устал. Александр постоянно посылал его то возводить переправы, то закладывать форты, после чего, снявшись с лагеря и преодолев незначительные расстояния, опять оседал, и Гефестиону приходилось начинать все сначала.

— Ты сидишь так, словно уже знаешь, что делать! — обрушился на царя его друг.

— Не знаю, — ответил Александр, не отрываясь от созерцания вершины. — Я жду.

— Ждешь?! Чего?!

— Старца.

— Какого старца, Александр?! Откуда?!

— Какого — не знаю, откуда — тем более.

Гефестион всплеснул руками.

— Отлично! Может, и мне прикажешь присоединиться к тебе в ожидании этого чуда?!

— Мне было предзнаменование. Надо ждать.

— Очень хорошо! А в предзнаменовании тебе случайно не шепнули, как долго?!

— Нет.

— Еще лучше! В таком случае распорядись, чтобы меня не дергали! Я удалюсь куда-нибудь и предамся ожиданию! Надеюсь, чудо прибудет вовремя!

Уже к вечеру Александру доложили, что некий старик килликиец в сопровождении двоих сыновей просит о встрече с царем. Старец был сущим нищим, жившим в этих местах уже давно. Убежищем ему служила пещера с тремя каменными ложами. Он спросил, заплатит ли царь, коли он покажет обходные тропы, так как за долгие годы изведал здесь каждый камень. Оставив в заложниках одного юношу и дав старику легковооруженный отряд, Александр приказал изучить местность. Вернувшись утром, разведка доложила о результатах.

Отправив отряд занять у подножья скалы единственную насыпь, служившую проходом, Александр призвал к себе инженеров и командиров. Указ показался чудовищным: засыпать стволами деревьев пропасть и возвести платформу, пригодную для осадных машин и катапульт. Старожилы, те, что шли с Александром сначала заулыбались. По сравнению с Тиром, где Александр посягнул на море, возведя к острову мол, здешняя пропасть показалась им игрушкой. Начались работы. Лес валили без устали и передышек. Благо, леса было в изобилии. Распознав идею царя, инды, что сидели наверху принялись ожесточенно обороняться, видимо надеясь, что Александр отступит. Должен сказать, погубили они народу несчитано. Им бы понять, каков наш царь, и своим и нашим бы жизни сохранили. Да, не знали они, потому так и вышло. Когда и насыпь была готова и орудия собраны, принялись мы бить их нещадно. Казалось, там и мухе выжить-то невозможно. Горит все, грохот неимоверный, а они все не сдаются, и все тут. На седьмой день, движения наверху стихли, потом смотрим, спускаются и трупы с собой волокут. Александр отступил с насыпи и сел ждать. Мало их спустилось, да, и те все перекалеченные были. Бросились они царю в ноги, пощады просили, да, только он и слушать не пожелал. Мертвых похоронить не позволил, а выживших распял. Поднялся после на Аорн наш царь, алтарь там возвел, принес жертвы Геркулесу и богам, и мы дальше двинулись.

— Ты так спокойно рассказываешь, — взволнованно произнес молодой пехотинец, — что кажется, ничего не произошло.

— А ничего и не произошло. Я воевал еще с Филиппом, прошел все битвы, еще не такое видел. Что мне этот Аорн? Так, сучок в зубах поковырять и сплюнуть!

Он закончил говорить и замер. Болезнь Александра, на время чуть побледневшая в мыслях людей, вновь хоронила под собой всех. Каждый сейчас думал именно об этом. И Аорн, и Согдийская Скала ничего уже не значили, потому что Александр умирал.

(1) Бесс — сатрап Бактрии. После убийства Дария III Бесс объявил себя царём и обосновался в Бактрии, объединив вокруг себя тех, кто был полон решимости дать отпор македонянам Впоследствии был низвергнут Александром и подвергнут позорной смерти.

(2) Скорее всего, имеется ввиду легкий весовой эквивалент, соответствующий на современный пересчет 35,5 кг. Серебра.

(3) Цитата. К. К. Руф «История Александра Македонского» Книга V11, глава 11.

Архелай, сын Менида.

— Что же теперь будет? — надломив тяжелеющую тишину, спросил юноша.

Ответа не последовало. Воины у костра, угрюмо и молча смотрели на угли. Вавилонская ночь привычно распластала разгоряченное тело на месопотамском ложе. Было непривычно тихо, словно она думала, как ответить на вопрос, столь нелепо потревоживший ее покой.

— Кто знает, — нескоро произнес бывалый воин, и вновь повисла тишина.

— Да-а-а, — еще через какое-то время вздохнул третий.

— Домой не скоро вернемся.

— Если вообще туда попадем. Зря, наверное, мы не ушли с Кратером.

— Что уж теперь. Не привыкать. Жаль только, если все было впустую.

— Чуть-чуть бы попозже, наследника-то нет.

— В Аравию уж не пойдем, как видно.

— Оно, наверное, и к лучшему, что не пойдем. Наскучило уже войны справлять.

— Что, — спросил юноша, - тот, кто взамен царя Александра будет, от планов его откажется?

— Не до планов нынче, сынок. Вот оно как вышло нехорошо. Устал царь, надорвался, да и ранение это индийское сил ему не прибавило.

— Да-а-а. Одна смерть хилиарха чего стоила.

— Да, что говорить, и мы хороши были. Чего бунтовали? Нам бы поберечь, а мы, как червь, его силы пообглодали. Он уже тогда нездоров был. Эка, как сильно пил.

— Чего теперь копья метать? Сидим вон, хвосты поджали и ждем.

— А если бы он не умер? — вновь спросил юноша.

— Если б не умер, все б, как обычно было. Сходили бы в Аравию, Карфаген завоевали бы, а после и на Сицилию б…

— И что ж так всю жизнь воевать?

— А что еще мы можем? Землю пахать разучились, ремесла позабыли. За столько лет руки под щит и саррису заточились. Одно б, дома побывать, да и то страшно. Вдруг после стольких лет чего-нибудь да не сладится. Если уж возвращаться, то нужно было до Гинду-Куша.

— Но ведь, если царь умрет, то и война кончилась?

— Э-э-э, дружок, когда цари умирают, войны-то как раз и начинаются. Это ж закон. Сидим вон в полной боевой готовности, не зря ж!

— А ты, Архелай, хорошо царя Александра знал?

— Хорошо ль я его знал? Его все хорошо знали. И любили. Он не брезговал из одной с нами миски хлебать, на перевалах у костра сидел, по именам чуть ли не все войско знал. Беспокоился за каждого. Он наш был, хоть и от богов происхождение вел. Такого царя уж вряд ли увидеть доведется. Гетайры, товарищи его… те совсем другие. До вояк не снизойдут. Вам хотя б увидеть его живого довелось, это ж счастье какое!

— А как ты с ним познакомился, Архелай?

— Тринадцать лет. В двадцать девятом году.

Почесав мощную загорелую шею, воин так и замер, а потом внезапно неспешно заговорил. В этот момент все увидели, как просветлело его лицо, словно где-то в глубине души вспыхнул яркий огонек.

— Однажды наступил день, о котором мы мечтали давно. Последние месяцы я провел в лагере, куда меня призвали на военную подготовку. Царь Александр нуждался в воинах, и мы учились, чтобы впоследствии пополнить ряды его армии. Македонское войско в то время квартировалось в Египте. Была зима, а царь думал выступить в поход уже весной. Целыми