Когда ты исчез - Джон Маррс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Мама», – мысленно повторил Саймон. Он узнал в гостье девушку, которая утром выходила из дома. Значит, она его дочь. В последний раз он видел ее совсем малюткой. Сколько же он упустил? И ради чего?
Кэтрин опешила, не сумев выдавить ни слова, чтобы объяснить дочери появление незнакомца.
Тот сам подал голос, и она буквально окаменела.
– Привет, – сказал Саймон. – Я Даррен.
Он вежливо улыбнулся и протянул Эмили руку. Имя само пришло на ум. Старые привычки неискоренимы.
– Привет, – ответила девушка, так и не поняв, что за щеголеватый джентльмен с теплыми ладонями заглянул к матери в гости.
– Я бывший одноклассник вашей мамы.
– Правда? – пылко спросила Эмили. – Что ж, рада знакомству!
– Аналогично. Я сто лет не видел Кэтрин. Был в этих местах проездом и вот решил заглянуть.
Надо признать, врал он умело. Впрочем, у него огромный опыт.
Во время разговора отца с дочерью Кэтрин казалось, будто на нее несется каток, который вот-вот размажет ее по асфальту.
– А я Эмили, – представилась девушка. – А какой мама была в школе? Готова поспорить, что настоящей паинькой.
Саймон рассмеялся.
– Да, можно и так сказать. Она была умницей; все знали, что ее непременно ждет успех.
– Она уже рассказывала вам про свои магазины? – гордо спросила Эмили. – У нее их теперь восемь… Один – даже на Кингс-роуд[31] в Лондоне.
Саймон улыбнулся.
– Она молодец.
– Кстати, мама, ты мой кошелек не видела? Я его где-то оставила.
– Я… не знаю, – пролепетала Кэтрин.
– Пойду гляну. – И Эмили вышла в гостиную.
Пользуясь случаем, ее родители переглянулись: Саймон – радуясь встрече с дочерью, Кэтрин – испытывая благодарность за то, что он не стал раскрывать свое инкогнито.
Они стояли в полной тишине, пока Эмили не вернулась с кошельком.
– Нашла… Мама, ты придешь сегодня на ужин? Оливия соскучилась по бабушке.
Кэтрин заметила, как при слове «бабушка» Саймон прищурился. Накатила злость: теперь он знает о ее семье больше положенного.
– Давай завтра? – срывающимся голосом попросила она.
Пусть дочь уходит поскорей!
– Да, конечно, – отозвалась Эмили и зашагала к выходу.
Но в дверях вдруг замешкалась.
– Даррен, раз вы учились вместе с мамой, то, наверное, знали и моего отца, Саймона?
Тот впился ногтями в мякоть ладони.
– Знал, но, боюсь, не очень хорошо.
– О… – разочарованно протянула Эмили. – Что ж, была рада встрече. Давай, мама, до завтра.
Дверь закрылась. Повисло неловкое молчание.
– Она похожа на тебя, – наконец заговорил Саймон, но Кэтрин было не до того.
– Лучше молчи, – перебила она. – Не начинай, не надо!
Глава 15
КЭТРИН
Нортхэмптон, десять лет назад
14 августа
Мы сидели бок о бок, уставившись в телевизор на стене «Лисы и гончей». Я барабанила пальцами по столешнице, то и дело нетерпеливо поправляя влажную салфетку под стаканом пива.
Десять минут растянулись на целую вечность. Наконец молодой жизнерадостный ведущий объявил выступление, ради которого мы собрались. Хозяин паба прибавил громкость, и в переполненном зале воцарилась тишина.
– А теперь – наши дебютанты в мире поп-музыки. На четвертой строке в недельном хит-параде – «Драйвер», «Найди дорогу домой»!
В пабе захлопали, заулюлюкали, и на экране крупным планом появился гитарист, исполняющий первые такты мелодии.
– Это он! Это он! – завопила я, не сумев сдержать волнения.
Там, в телевизоре, выступал со своей группой мой сын Джеймс.
Он не пошел в университет. В старших классах школы с тремя другими парнями сколотил музыкальную группу и каждый вечер репетировал в мастерской Саймона, которую пришлось оклеить ячейками из-под яиц, чтобы соседи не жаловались на шум.
В шестнадцать Джеймс счел себя достаточно взрослым, чтобы бросить школу и последовать зову сердца. Я, разумеется, хотела для сына другого будущего. Я столько прочитала о мире шоу-бизнеса, что давно поняла, какая это непредсказуемая и неумолимая индустрия. Но, как в свое время с магазином, я решила, что сын обязательно должен рискнуть и исполнить мечту – пусть даже затея закончится провалом и его ждет биржа труда.
Шесть долгих лет парни играли на второсортных площадках, прежде чем их наконец заметили. На каком-то крохотном рок-фестивале в Корнуолле появился менеджер из звукозаписывающей студии и разглядел в ребятах потенциал.
Так их третий сингл, «Найди дорогу домой», попал в эфир федеральных радиостанций, а юные смазливые мордашки стали улыбаться со страниц глянцевых журналов. Сегодня состоялся их дебют на телевидении, в хит-параде «Вершины популярности»[32].
Робби протянул Эмили и бабушке Ширли салфетки. Рыдали не только они двое. Том, хоть мы с ним и расстались, по-прежнему общался с детьми и тоже сидел в баре вместе с нами и своей невестой Амандой. Он часто бывал на концертах «Драйвера», и к концу трехминутной песни мы с ним оба заливались слезами. Джеймса в пабе знали все – и все, как и я, безмерно им гордились.
Впрочем, я гордилась не только им. Робби, даже повзрослев, так и не стал душой компании, однако преодолел свою замкнутость и, к всеобщему удивлению, уехал учиться за тридевять земель, в Сандерленд, чтобы изучать какие-то сложные науки, в которых я совершенно ничего не смыслила, – что-то про жесткие диски и какие-то облака. Не успев закончить учебу, он получил приглашение на работу в Южном Лондоне и разрабатывал теперь графику для игр.
Последовав по стопам матери с бабушкой, Эмили проявила интерес к шитью и дизайну. Осенью ей предстояла учеба в Лондонском институте моды. Вокруг нее давно вились мальчики, клюнувшие на то, что она сестра того самого парня из хит-парада, но Эмили замечала одного только Дэниела, сына Селены. Они были влюблены друг в друга с детства, вечно переглядывались и хихикали, напоминая нас с Саймоном в том же возрасте. Оставалось лишь молиться Господу, чтобы Дэниел не обидел ее так, как Саймон в свое время обидел меня.
Я обвела взглядом родных и близких, испытывая невероятное счастье. Не то чтобы я добилась в жизни чего-то особенного, но у меня было трое замечательных детей и собственное дело, которое росло и крепло. Недавно я открыла пятый магазин, и в планах было еще три; один – в самом центре Лондона. Жизнь как никогда казалась идеальной.
Увы, триумф не бывает вечным. Так уж заведено, что рано или поздно все хорошее заканчивается.
САЙМОН
Монтефалько, Италия, десять лет назад
3 июля
– Все! Твоя взяла, приятель.
Я перевел дух и побрел на свинцовых ногах за бутылкой с ледяной водой, лежащей в тени беседки.
