Когда ты исчез - Джон Маррс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Встретив Лючиану, я пытался вести праведный образ жизни, и какое-то время Бог делал вид, будто ценит мои старания. Он благословил меня двумя детьми и любовью женщины, которую я не заслуживал.
Свою благодарность я пытался выразить тем, что был достойным мужем, любящим отцом и милосердным человеком. Треть прибыли от виноделен шла в региональный фонд, оказывающий помощь детям бедных вдов. Мы учредили пять стипендий для одаренных студентов из малообеспеченных семей, дав им возможность ходить в ту же частную школу, что и Лука с Софией. Даже пожертвовали три акра земли под приют для лошадей, отправленных на покой.
Но Богу этого оказалось мало. Он хотел чего-то еще. Подарив нам мирную обеспеченную жизнь, убаюкал мои страхи, а потом нанес сокрушительный удар. Если б Он хотел, то мог отнять Лючиану быстро – в один миг, устроив ей какой-нибудь несчастный случай. Однако Бог решил, что будет куда забавнее наблюдать за моими страданиями: чтобы я видел, как она медленно угасает.
Мне уже доводилось делить крышу с человеком, который не отличает ночи от дня. Тогда я слонялся по комнатам и видел, как Кэтрин заживо сгорает от горя.
Теперь история обещала повториться, и мне предстояло увидеть, как любовь всей моей жизни тает на глазах. Был лишь один способ не дать Господу восторжествовать.
Я мог сбежать и вдали от угасающей любимой женщины с нежностью вспоминать ее улыбку, а не страдания.
Оказалось, что наш дом выстроен вовсе не из кирпича. Он из соломы, и ветер скоро разнесет его по стебельку, буду я рядом или нет.
КЭТРИН
Нортхэмптон
18 февраля
– У меня печальные новости, миссис Николсон. Сканирование показало, что с левой стороны в районе виска есть внутричерепное твердое новообразование, известное как опухоль мозга, – с искренним сочувствием объявил доктор Льюис.
Прошло четыре дня после приступа, а я все еще лежала в больнице. Сегодня доктор Льюис принес в палату снимки МРТ и результаты анализов крови, и я пожалела, что отправила Эмили, которая все это время несла дежурство возле моей кровати, домой отдыхать. Так была бы хоть какая-то поддержка…
– Необходимо как можно скорее провести операцию, чтобы взять образец тканей и проверить, злокачественная опухоль или нет, – продолжил доктор Льюис. – Я предлагаю назначить ее на завтра, если вы не возражаете.
– Я скоро умру? – удалось выдавить мне.
– Получив результаты биопсии, мы разработаем план лечения. Скорее всего, именно опухоль вызывает у вас головные боли – она растет, и кровеносные сосуды под давлением лопаются.
– Вы не ответили, доктор. Я умру?
Он немного помолчал.
– Станет ясно, когда сделаем биопсию. Тогда и поговорим.
– Спасибо, – вежливо ответила я, взяла «Айпод» Эмили, воткнула наушники и закрыла глаза, врубив музыку на полную громкость, чтобы не слышать своих страхов.
САЙМОН
Монтефалько
20 февраля
Я ушел от Лючианы как был – с пустыми руками и неясным будущим.
Начинать жизнь с чистого листа всегда непросто, а уж в мои годы – тем более. И все же другого пути не оставалось.
Дождавшись, когда Лючиана уедет к врачу, а дети уйдут в школу, я достал свой старый рюкзак, набил его самым необходимым и по крутому склону в тени виллы стал спускаться к городу. Я намеревался поехать в Швейцарию, оттуда в Австрию, а затем прокатиться по Восточной Европе. Судя по расписанию на остановке, до автобуса был целый час, поэтому я сел на обочину и принялся выкидывать из головы воспоминания о близких мне людях.
Вот только не удавалось.
Коробка с крышкой и крепким замком была наготове, но дорогие мне призраки не желали в нее укладываться. Других своих детей я бросил, когда они были совсем маленькими и не особенно во мне нуждались. И от Кэтрин я ушел, когда она окрепла и сумела бы справиться с потерей сама.
С Лючианой, Софией и Лукой было по-другому. Стал другим и я.
На примере страдающей от горя Кэтрин я научился придавать людям силы и убеждать их, что вопреки всякой надежде всегда стоит верить в благоприятный исход и бороться за него. Лючиане же надеяться было не на что. Она нуждалась во мне сильнее, чем Кэтрин. Я полжизни избегал ответственности и по глупости думал, что смогу вечно прятать голову в песок.
Если я останусь, мне придется несладко. Пока Лючиана ждет неизбежного, нельзя позволить себе ни единой слезинки, ни капли жалости. Это будет наш общий рак – и нам обоим предстоит с ним бороться.
Когда подоспел автобус, я был уже на полпути домой. Сзади неслышно ехал автомобиль; я не заметил его, пока тот не остановился рядом. Внутри сидела Лючиана.
Она посмотрела на мой рюкзак и мигом все поняла. Взглянула как на труса. Но взгляд ее тут же потеплел, когда она увидела, что я не спускаюсь, а иду обратно к нашей вилле.
Она вышла из машины, закрыла дверцу, взяла меня за руку, сплела со мной пальцы, и мы вместе поднялись на крутую гору.
КЭТРИН
Нортхэмптон
1 марта
Когда я очнулась после операции, возле больничной койки собрались все мои дети. Как бы их ни разбросало по миру, они всегда звонили и переписывались друг с другом, делясь последними новостями. Интересно, были бы они дружны, если б их не бросил отец?..
Последний раз все вместе мы собирались четыре месяца назад, на свадьбе Эмили и Дэниела. Момент, когда я выдавала дочь замуж, оказался в моей жизни одним из самых счастливых. Жаль, что Саймон не захотел быть со мной рядом.
Эмили, как я ни просила ее не беспокоить зря мальчиков, сообщила им, что я в больнице. Робби тут же примчался из Лондона, а Джеймс прилетел из Лос-Анджелеса, где со своей группой записывал новую пластинку.
Не открывая глаз, я слушала их болтовню. Анестезия немного отпустила, и к горлу опять подкатила тошнота. Дети, пролетевшие полмира, чтобы поддержать мать после операции, первым делом услышали, что ее сейчас вырвет – а затем лицезрели этот процесс воочию. Какая прелесть…
Следующие два дня я либо спала под морфием, либо плавала в пьяном тумане. Даже во сне ужасно болела голова – не из-за опухоли, как объяснил доктор Льюис, просто сказались последствия операции. Вскоре он снял повязки, проверяя, как идет процесс заживления.
– Можно мне на себя глянуть? Пожалуйста, – робко попросила я.
Доктор Льюис протянул мне зеркало с прикроватной тумбочки, и я, затаив
