Куда убегает ваш утренний кофе? - Екатерина Шварцбраун

Теперь рассмотрим состояние хронической фрустрации и опасности. Как надо изменить контактную границу, чтобы уменьшить напряжение поля? Отключить внутренние датчики — потому что это проще, они поддаются контролю. Тогда ощущение «тела-как-части-себя» почти исчезнет. Если на фоне хронической опасности возникает некий объект, требующий ещё более усиленного наблюдения — то есть еще более явная внешняя угроза, — внимание обостряется и концентрируется.

Но всё, что попадает в сферу такого внимания, воспринимается как «чуждое», потому что внутренние ощущения сведены до минимума, угнетены.

Тогда все замечаемые сознанием проявления организма и среды — «внешний мир» и даже свой собственный «разум» человек воспринимает как нечто «чуждое», отдельное от «тела». Функциональная связь органов и сознания перестаёт ощущаться напрямую, расщепляется единство «желаемое-воспринимаемое»; ощущение не выходит наружу ни до, ни после, фигура теряет живость.

Именно такой тип восприятия «внешнего мира» и «разума» лежит в основе современной позитивистской науки.

У архаического человека, видимо еще не попавшего в ту ситуацию хронической фрустрации, в которой мы пребываем, нет такого резкого разграничения себя и среды, тела и разума. Камни и металлы, реки и горы для него живые существа, они имеют пол, характер, и связаны с ним разнообразными родственными отношениями так же, как растения и животные. Он сам отчасти тотемный зверь, отчасти — родственное растение, гора или ручей, между ним и миром нет четкой границы. Земля, по которой он ходит, это — мать, а небо над ним — отец, а весь мир между ними — результат их совокупления, без разделения на человека и всё остальное вокруг.

Тут мы наблюдаем кое-какие параллели. Сумасшедший тоже не воспринимает внешний мир как нейтральный, и у него нет четких границ между собой и миром — как и у наших предков. Но, разумеется, это не делает его архаическим человеком. Состояние сумасшедшего нестабильно, фактически, он кубарем катится куда-то в пропасть, в то время как архаический человек спокойно и твердо стоит на своих ногах. Родственные связи между частями мира, известные архаическому человеку, соответствуют свойствам и характеру этих частей, они не случайны, но даны человеку предками, которые сами получили их когда-то прямо от богов или духов. А случайные связи между вещами внутри и вовне, которые «оживляют» мир сумасшедшего, не имеют под собой такой основы, они опираются только на личную историю пациента. Например, если собачки напоминают пациенту о чем-то крайне неприятном и угрожающем его психике, они могут оказаться очень опасны для него, особенно самые маленькие и жалкие шавки, представляющие один из нежелательных аспектов его личности в самом отвратительном виде. Но нет такого мира, кроме мира этого конкретного человека, где уместно бояться и мучаться при виде болонок и пекинесов.

Или вот определенные числа, например, число 504, будут для него наоборот означать нечто очень хорошее прямо сейчас (некую врачующую эмоцию, которая возникает при ассоциации с числом) так что, переходя дорогу перед машиной с таким отличным числом, человек может замешкаться или вовсе застыть, обуреваемый счастьем. Что ни в каком из миров водителей машин на этой дороге не представляется оправданным.

У архаического человека все не так. Например, скажем, табу считаются любые роды, кроме родов в специально сделанной для этого хижине из конопли. Для нас это может выглядеть так же бессмысленно, как и предпочтения и страхи сумасшедшего. Но это только потому, что мы не знаем всех обстоятельств взаимодействия рожениц, племени и конопли. Если наша наука случайно куда-нибудь продвинется, мы вдруг согласимся, что это не так уж и глупо — ведь изоляция в отдельной хижине уберегает мать и ребенка от разных инфекций, которые можно подхватить от на вид совершенно здоровых взрослых носителей. Потом неожиданно выяснится, что конопля имеет анестетический и антисептический эффект и т. д. Но ничего такого может и не выясниться. И мы будем снисходительно смеяться над австралийскими аборигенами, засовывающими себе под кожу множество кусочков кварца. Однако у них есть резон посерьезнее нашей науки — это традиция. Так делали их отцы, и отцы их отцов, с самого начала мира, когда сперма звезды-отца упала с неба на землю и затвердела в виде осколков кварца, и духи научили людей, как приобщиться к силе небесного отца. Поэтому старейшины, у которых много кварца под кожей, такие мудрые, а их народ процветает.

У архаического человека все в порядке, в отличие от наших сумасшедших современников, для которых переход к псевдо-архаическому состоянию без четких границ «я» это чрезвычайная мера, когда менее радикальные способы защиты уже не помогают.

Есть и другие мнения. Эрнст Кречмер, например, утверждает:

«Нет ни одного из главных механизмов, имеющих отношение к образам или аффектам (как мы описали их у первобытного человека), которых мы не могли бы найти у шизофреников. Многие из употреблявшихся нами там терминов — сгущение, вытеснение, кататимия, двусторонняя значимость (Ambivalenz) — берут свое начало не в психологии народов, а в учении о шизофрении и неврозах. Мышление в подобных случаях шизофрении вновь становится почти совершенно кататимическим, вплоть до исчезновения способности какого-либо приспособления к действительности и причинного связывания образов по частоте их следования друг за другом.» («Медицинская психология»)

У Вадима Руднева в книге «Безумие и успех в культуре» есть идея, что расщепление психики на компоненты или субличности, схизис — это знак современности. Что значит: современное сознание — шизофренично?

Схожесть примитивной психики и шизофренического сознания (Кречмер) из этого предположения объясняется так: шизофреническое сознание по структуре устроено как коллективное, но без самого коллектива. Например, существовало общество, где все были согласны, что Исус из Назарета — это Мессия, то есть Христос. В этом случае высшее внутреннее «я» каждого человека не принадлежало отдельно каждому, оно было коллективным, и это был — Иисус Христос, богочеловек. Но нет и не было общества, в котором все знают, что Филипп Киркоров из Болгарии — это Мессия и Христос.

В традиционном обществе, о котором всё ещё достаточно много известно, существовал особый метод обращения к такими коллективным фигурам (они назывались сакральными). Этот метод — ритуал, в целом очень почтительное и осторожное отношение к их силе, «страх Божий». Позже этот страх сильно потускнел. Чем ближе к современности, тем больше над этим начали насмехаться. Снова понятно (то есть в духе современности): о могуществе этих фигур и их опасной власти над нами умеют говорить юнгианцы, называя эти фигуры архетипами.

На самом деле термин «архетип» сам по себе ничего не значит, как и более древние имена богов, в отрыве от аудитории, для которой эти термины предназначены. Просто на данный момент непостижимость промысла, таинственность и колдовскую неодолимую власть над собой человек приписывает своей собственной психике, способной его и спасти, и уничтожить. Если про какого-то человека говорят, что он «хороший психолог», имеется в виду, что это опасный и могущественный человек, знающий, как получить над вами большую власть. Из всех чудес современного мира разве только отношение к психологии может нам как-то намекнуть о пиетете.

Поскольку принято считать, что человеческое сознание становится со временем всё более индивидуальным, и поскольку, как всем известно, со временем вещи становятся всё лучше и лучше, индивидуальность вообще и индивидуализированность в частности считается безусловной ценностью. Ничего удивительного, что нормальным сознанием считается современное изолированное сознание. Если же сознание современного человека не достаточно индивидуально, значит оно не здорово. Это рассматривается как сбой, результат работы неких болезненных механизмов, которые нам всячески портят жизнь. Изрядная доля психологической мудрости заключается в выделении, описании и изобретении техник борьбы с такого рода механизмами. Например, с механизмом проекции.

Проецирование — это ведь утверждение существования во внешнем мире, вне нашего «я», тех психических содержаний, которые теперь считаются внутренними. Ваше эго, как и эго всех ваших соплеменников, уже не представляет собой лично Президент Путин, хотя оскорбления в адрес страны некоторые ещё склонны воспринимать как личные. Ваша персона менеджера содержится в ритуальной маске менеджера только в переносном смысле, в доспехах из костюма, телефона и целеустремленного взора — в отличие от ритуальной маски первобытного охотника, в которой персона охотника находилась в самом прямом смысле. И так далее.

Сложнее история с анимой. Есть подозрение, что архаический человек такие архетипические фигуры, как персонификации красоты и эротического притяжения, великой матери кормилицы или всемогущего отца-прародителя на обычных соплеменников не проецировал никогда, в отличие от современного человека. Так, например, богиню Афродиту никак не могут перепутать с земной женщиной — последнюю могут сравнивать с богиней за ее красоту, но богиней ее никто считать по этой причине не станет. Не так обстоит дело с романтической влюбленностью, этой модой нового времени. Проецирование Анимы, архетипа, на человеческую женщину, это как раз и есть смешение земного и небесного, волюнтаристское наделение смертной женщины свойствами идеала, что, конечно, всегда неправомерно. Как это всякий раз выясняется позже.