Проклятие красной земли (СИ) - Марина Алина

Только Вилма догадывается, что такая покорность судьбе с ее стороны — напускная.

Но и плевать.

В церкви быстро становится шумно. Но и людям в большем пространстве, похоже, проще дышать и располагаться. Вилма выходит наружу, чтобы оценить, насколько близка уже стихия.

Небо совсем темное, но ужасающего вихря пока не видно.

— Нужно запереть двери, — сообщает пастор Камски, выходя за ней следом. — И да поможет нам всем Господь.

Вилма только усмехается. За Господа тут точно будут маги, которые не допустят разрушения церкви. Похоже, как и в прошлый раз. Пастору точно не приходится волноваться за витражи.

Вот только саму Вилму беспокоит то, что Соломон все еще не вернулся в город. Она отчего-то уверена, что тот не стал бы по возвращении закрываться в ратуше или где-то еще, а нашел бы ее.

Но Соломона нет.

Стоит Вилме об этом подумать, как на главной улице появляются три фигуры. Она прищуривается, вглядываясь.

И выдыхает — Соломона она узнает всегда и везде. Будто не одними глазами, но еще и сердцем, как бы чрезмерно сентиментально для нее это не звучало.

— Погодите с дверьми, пастор, — просит Вилма.

Она спускается с церковных ступеней и делает несколько шагов навстречу. Вместе с Соломоном по главной улице идут Зак Блэк и Сиэтл Андервуд.

Блэк же что-то несет. И чем ближе они оказываются, тем понятнее становится — не что-то. Кого-то.

Вилма срывается со своего места и сокращает расстояние окончательно. Ей приходится проявить огромную выдержку, чтобы не обнять Соломона.

— Это?.. — выдыхает она, видя человека на руках у Блэка.

Несет он Игниса Берджесса.

Своего сына. Кажется, бездыханного.

Зак поднимает на Вилму совершенно убитый взгляд. Все вместе они, буквально похоронной процессией, поднимаются в церковь. Пастор Камски закрывает за ними двери, запирает с жутким лязгом тяжелый засов.

— Мы смогли только замедлить торнадо, — сообщает Соломон, когда Вилма отходит вместе с ним в сторону. — Но не остановить его. С такой мощью нам оказалось не по силам справиться. А после мы нашли мальчика.

Соломон кивает в сторону Блэка, усаживающегося с Игнисом на руках на одну из церковных скамей.

— Он ведь просто в отключке? — уточняет Вилма.

И тут же понимает, что знает ответ.

Соломон отрицательно качает головой.

— Дьявол, — выдыхает Вилма.

— Для такой магии нужна человеческая жертва, — поясняет Соломон. — И он этой жертвой стал. Следов Джезбел мы не нашли. Да и, честно сказать, не искали. Уже было некогда.

Вилма коротко касается пальцами его руки на сгибе локтя. Невесело улыбается и отходит к Заку.

Тот отстраненно смотрит в лицо Игниса.

— Я ведь с ним так и не познакомился, — произносит Зак каким-то совершенно блеклым тоном. — Не смог придумать как. Нельзя же подойти к пацану на улице и сказать «привет, я твой отец», верно? Мои братья не нашли его в доме Джезбел, когда ты ее арестовала. И я думал…

Он прерывается и сглатывает.

— Думал, что у меня еще будет время.

Но время оказалось не на его стороне.

Вилма садится рядом, кладет руку на его плечо. Она не знает, что и сказать. Даже не может вспомнить ничего хорошего про Игниса. Тот не болтался с городскими детьми, они его как-будто сами сторонились. Наверняка из-за матери, почитавшейся в городе за сумасшедшую. Дети ведь не сразу учатся присматриваться к белым воронам. Мальчишка точно отличался асоциальным поведением. И Вилма даже не сомневается в том, что церковь перед прошлым торнадо пытался поджечь именно он. Намеренно или из-за неконтролируемых сил — Вилма не знает. Но это точно не та история, которую стоит рассказывать отцу, не получившему возможности со своим сыном познакомиться.

Что не укладывается в ее голове, так это то, каким человеком надо быть, чтобы принести в жертву своего же ребенка.

Или это тоже было ошибкой? Или вовсе не Джезбел виновата в том, что на город движется новое торнадо? Верить в то, что она могла так поступить, сложно.

Вилма протягивает руку к Игнису, чтобы убрать с его лба несколько светлых прядей волос.

— Он ведь теплый, — замечает она, касаясь кожи подростка.

— Это моя магия, — говорит Зак. — Я… Я не хочу, чтобы он остыл.

Вилма кивает. А затем замечает, что от первых рядов, где расположились члены магических семейств, к ним приближается Вероника Саттон. Вилма поднимается и решает оставить Зака на нее, потому что кажется, что общество этой девушки для него сейчас куда более предпочтительно.

Она же возвращается к Соломону, который уже переговаривается о чем-то с Арчи Рэгланом.

— Нам остается только прятаться? — спрашивает Вилма.

— Нет, есть одна мысль, — отвечает Соломон. — Мы можем попробовать перенаправить городской магический поток в другую сторону. Но на это меня и Андервуда не хватит.

— Да и я погоды не сделаю, — замечает Арчи.

А потом посмеивается так, словно это какой-то занимательный каламбур.

— Я могу уговорить Аластора, но не отвечаю за свою супругу, — продолжает Рэглан. — Мой старший сын тоже может быть полезен.

— Я поговорю с Саттонами, — кивает Соломон. — Чем больше магов мы соберем, тем будет лучше.

— Дотти, — окликает Вилма свою помощницу, которую замечает рядом с Андервудом. Та нехотя приближается. — Нужно, чтобы ты на кое-что уговорила Блумберга.

А он уже — свою супругу.

Бернадетт неприязненно морщится. Но Вилма смотрит на нее тяжелым взглядом, не предполагающим препирательств. Поэтому Бернадетт только кивает, а затем отходит в сторону Блумберга.

Когда все закончится, Вилма за это перед Бернадетт обязательно извинится. И научит ее метко стрелять по ногам на случай, если Блумберг снова начнет за ней увиваться.

Вилма задумывается о том, что больше — не меньше. Она ведь не знает всех магов в городе. Ситуация с Джезбел это очень явственно показала ей. Значит, среди простых горожан также могут найтись те, кто втайне от остальных колдует. Может, стихийно и толком не подозревая, как правильно взаимодействовать со всеми этими потоками. Но наверняка.

Пока Соломон и Арчи отходят к представителям магических семейств, Вилма направляется к горожанам, группирующимся подальше от городской элиты.