Проклятие красной земли (СИ) - Марина Алина

— Чтобы спасти город, нам нужна магия, — прямо говорит она, обращая на себя внимание простых горожан. — Любая магия. Индейская, ирландская, стихийная, какая угодно. Поверьте, я сама не разбираюсь во всем этом. Есть ли среди вас кто-то, кто может колдовать?

Люди переглядываются. Опасливо, недоверчиво. Но никто не откликается.

— Сейчас не время думать о том, правильно это или нет, — продолжает Вилма, не дождавшись ответа. — Если хоть у кого-то из вас есть способности, вы просто обязаны помочь.

Она снова натыкается на стену абсолютного молчания. Не реагируют на ее слова даже дети, которых обычно невозможно заставить сидеть в тишине.

Вилму это напрягает.

— Это, черт побери, наш город, — говорит она. — И только мы можем его защитить. Если бы у меня была хоть капля магических способностей, я бы первой пошла навстречу этой стихии. Так что? Я спрашиваю в последний раз.

И да улыбнется им удача.

Над горожанами взметается поднятая рука, принадлежащая Каролине Дженнер.

— Допустим, — произносит она, следом поднимаясь со скамьи.

Вилма кивает. Уже что-то.

Горожане продолжают переглядываться, но теперь начинают и перешептываться.

Следующим поднимается Хесус. Вилма удивленно поднимает брови.

— Я не считаю это чем-то хорошим, — говорит он виновато. — Но вынужденное зло, надеюсь, на том свете мне простят.

— Думаю, пастор Камски обязательно за тебя помолится, — улыбается Вилма.

Вот уж от Хесуса она такого точно не ожидала.

Следом поднимается еще пара лавочников и один фермер. Большего добиться не получается, но внутри Вилмы и пятеро дополнительных человек, обладающих магическими способностями, отзываются отчаянным облегчением.

Она встречается взглядом с Соломоном. Улыбается ему. И думает, что в этот раз что-то да может получиться.

Маги собираются. Пастор Камски, перекрестившись, отодвигает засов на дверях, чтобы выпустить их наружу. Распахнутые двери приносят запах пыли и оглушающую тишину снаружи, которая не предвещает ничего хорошего.

— Я пойду с вами, — объявляет Вилма Соломону.

Она не может остаться. Ей нужно там быть.

— Нет, — качает головой Соломон. — Я не могу этого допустить.

Он перехватывает ее руки в свои, кажется, совсем не заботясь о том, что могут подумать люди. На момент у Вилмы перехватывает от этого дыхание.

— Ты должна быть в безопасности, — говорит Соломон. — Прошу тебя, Вилма. Я не прощу себя, если с тобой что-то случится.

Ее руки он сжимает так крепко, что следом за этим сжимается и ее сердце. Вилме на момент кажется, что она отпускает его на верную смерть.

Соломон покидает церковь последним из магов. Двери снова закрываются. Вилма выдыхает и смотрит на них абсолютно беспомощно. Она больше ничего не может сделать. Все, абсолютно все теперь зависит от магов снаружи.

А она…

Она сжимает кулаки.

Нет уж. Когда бы Вилма слушала то, что говорил ей Соломон? Сейчас — не самое лучшее время для того, чтобы начинать.

— Подождите, — говорит она пастору, собирающемуся уже закрыть засов снова. — Я пойду туда.

Пастор смотрит на нее, как на сумасшедшую. Но она просто не может иначе.

Не может оставить Соломона.

Камски выпускает ее наружу. Пыль пропитывает воздух, а воронка торнадо уже виднеется на пути к городу.

Может они и обречены.

— Потом мне выскажешь все, что думаешь, — говорит Вилма, приближаясь к Соломону. — Когда мы выживем.

Обратной дороги нет. Вилма это знает.

Оказываясь почти лицом к лицу со стихией, она сама берет Соломона за руку. Чтобы крепко стиснуть его ладонь в своей.

И больше не отпускать.

Глава 20

Наверно, это первый раз, когда Соломон чувствует себя мэром не просто за столом переговоров в ратуше и не на воскресной мессе, когда нужно сидеть в первом ряду с серьезным лицом, подавая пример остальным прихожанам. Чтобы противостоять общей угрозе, Соломону теперь приходится объединять вокруг себя магов этого городка и направлять их усилия в единую сторону.

Поддержка Вилмы, которой Соломон так противился, пытаясь удержать саму Вилму в безопасном месте, приходится весьма кстати. Он крепче сжимает ладонь Вилмы и вскользь проходится пальцем по перстню, который по-прежнему хранит шериф.

Соломон умеет произносить тягучие официальные речи. Пару раз он даже толкал неплохие тосты на местных свадебных гуляниях и мог в салуне красиво польстить очередной работнице. Но сейчас от Соломона ждут совсем не этого.

Когда они нашли сына Джезбел, Игниса, то правильные слова так и не пришли Соломону в голову. Он не знал, как лучше почтить память невинного мальчишки, убитого собственной же матерью, но Закари сделал все за него. Неожиданное тепло, которое Блэк отдал Игнису (в прямом и переносном смыслах), оказалось лучше всех сожалений Соломона.

Но сейчас среди них нет Закари, который бы точно смог вдохновить людей на сумасбродный подвиг. Поэтому Соломону нужно справиться своими силами и доказать, что не зря он когда-то был избран мэром.

Это — его самый важный час.

— Мы очень разные, — начинает Соломон, направляясь к окраинам города, которые первые пострадают от приближающегося торнадо. — Кто-то богаче, кто-то трудолюбивее, иные же вообще принадлежат к другим народностям. Прости за честность, Сиэтл. Но белой крови в тебе меньше, чем племенной.

Сиэтл, который неожиданно присоединяется к битве за Форт-Уэйн, только коротко усмехается и вскидывает руки перед собой. Он точно не обижается на Соломона, поскольку не отождествляет себя с горожанами. Соломон, проведя ночь в индейском племени, убедился, насколько от них всех далек Сиэтл Андервуд. И как вместе с этим он искренне привязан к чужеродному для него Форт-Уэйну, который всегда от Сиэтла отворачивался.

— Но нас объединяет этот город, — уверенно заявляет Соломон, не позволяя сомневаться ни себе, ни тем магам, которые следуют за ним. — Мы выросли здесь, ругались с соседями и, по меньшей мере, несколько раз грозились уехать в города побольше, оставляя позади разбитые улицы Форт-Уэйна и его кривые вывески.

Соломон оглядывается на Рэгланов, присоединившихся почти что в полном составе. Аластору в свое время удалось сбежать из их городка, но он все равно сюда каждый раз возвращается. Даже живя в Вашингтоне и регулярно путешествуя в Старый свет, Аластор сентиментально привязан к Форт-Уэйну, прибывая на этот раз сюда, чтобы помочь со всеми трудностями, с которыми сталкивается и его семья в том числе.