Формирование института государственной службы во Франции XIII–XV веков. - Сусанна Карленовна Цатурова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Отделение от Королевской курии Парламента сопровождалось появлением документации и сохранением архивов верховного суда (слушаний дел, отчетов о расследованиях, приговоров и т. д.) как «памяти государства», особенно после введения правила обязательной регистрации и оглашения в Парламенте королевских указов[717].
В Палате счетов функции контроля предусматривались первым же ордонансом 1320 г. о создании ведомства[718]. В нем отдельным пунктом было оговорено ведение регистра, именуемого, как и в Королевском совете, «Дневником», куда следовало вписывать всё, что делается и решается в этой палате, дабы «сохранить память»[719]. Архивы Палаты счетов имели решающее значение в плане сведений о домене и казне.
Точно такие же бюрократические процедуры, ставшие основой для контроля за действиями короля, были внедрены и в работу Казначейства. С ордонанса об управлении Домом короля (1318–1319 гг.) предусматривалась передача казначеям письменных распоряжений (cedulles) от короля или его доверенных лиц для осуществления выплат, даже если такие распоряжения были им прежде сделаны устно (par bouche), «словно бы это было сказано в их отсутствие, дабы они могли дать добрый и законный (bon et loyal) отчет всякий раз, как понадобится, вовремя и к месту». При этом клеркам Казначейства предписывается постоянно находиться в помещении, где хранятся королевские сундуки с деньгами, и вести «собственноручно» (de sa main) книгу учета всех денег. Наконец, казначеи и меняла обязаны теперь все доходы и расходы вписывать в специальный регистр, указывая, от кого они получены и кому выданы[720].
Ввиду важности для короны экстраординарных поступлений вводимые процедуры в Налоговой палате отличались особой тщательностью. В деталях они были расписаны в ордонансе от 13 ноября 1372 г. Во-первых, королевские письма о выплатах из этих средств могли подписывать только трое поименно перечисленных мэтров — Пьер Бланше, Ив Давен и Жан Табари. Письма должны были иметь «подпись» (signet) короля и быть заверены внизу (vérifiées au dos) генералом-советником налогов. Все письма, подписанные другими лицами, не подлежали скреплению печатью канцлера и исполнению. Во-вторых, распределение средств в Налоговой палате признавалось законным, только если делалось на заседании (en plaine chambre) и в присутствии не менее двух генералов-советников. Наконец, все письма или приказы, отклоненные палатой, должны были внизу иметь подпись нотариуса об этом отказе, а суть этих писем, как и причины отказа, обязаны были регистрироваться в книгах палаты. Разумеется, бюрократические процедуры были распространены и на работу налогового суда, где, как и в Парламенте и под его контролем, надлежало вести регистры слушаний дел и иную документацию[721]. Наконец, представители короля на местах — бальи и сенешали, являясь хранителями «прав короля» в своем округе, по указу от 5 февраля 1389 г. должны были перечислить эти права, составив регистр и отправив его копию королю[722].
Внедрение бюрократических процедур в работу ведомств и служб преследовало не только прагматическую задачу упорядочения их функционирования, но и более важную символическую цель — сохранение «памяти» строящегося государства. К обширным архивам можно было прибегнуть в затруднительной ситуации — в поисках прецедента, предыдущего решения аналогичного казуса или прежних указов[723]. Благодаря этим архивам законодательная деятельность королей Франции получала дополнительную легитимность, поскольку апеллировала к сложившейся традиции и к преемственности законов. А эта преемственность, в свою очередь, являлась опорой складывающегося континуитета государства[724].
Функция ведомств и служб короны по «сохранению памяти» через процедуру регистрации, оглашения и хранения королевских указов недвусмысленно прописана в законодательстве. Так, по указу от декабря 1320 г. нотариусы, которые ведут протоколы Совета, обязуются в случае затруднений обращаться в Палату счетов, где зарегистрирован этот указ и куда «передан на хранение»[725]. Ордонанс октября 1334 г. с перечислением регальных прав короля Франции был передан в Парламент и в Палату счетов для регистрации «на вечную память» (a perpétuelle memoire)[726]. Когда в январе 1383 г. здание парижской ратуши (Maison de Ville) передавалось «навечно» в распоряжение королевского прево Парижа, в тексте указа оговаривалось, что он должен быть зарегистрирован в «книгах (es Escrits et Livres) нашей Палаты счетов и Казначейства, дабы сохранить навечно память» (pour en avoir memoire perpétuelle)[727]. В большом ордонансе о реформе королевской администрации, составленном «мармузетами» 5 февраля 1389 г., отдельный пункт расписывал процедуру сохранения памяти о нем. В резиденциях бальи и сенешалей, где он должен был быть объявлен во время заседания суда и зарегистрирован (как и в верховных ведомствах в столице), предписывалось его записать в форме плаката и выставить на всеобщее обозрение для «вечной памяти»[728]. В формуляре Одара Моршена содержится текст клятвы писца-нотариуса (tabellionnage), где присутствует его обязанность по окончании службы передать все протоколы и нотариальные книги преемнику «для гарантии охраны общего интереса и памяти будущих» поколений[729].
Особую роль в осуществлении этой функции играли королевские нотариусы и секретари Канцелярии, которые собственно и составляли тексты указов: «для блага, чести и прославления Дома (короля) они составляют и передают на вечную память посредством написания стройным, строгим, подобающем и красноречивым языком высоких, благородных и похвальных эдиктов вечных и общих, процедур и установлений суда, законов, хартий, приговоров, конституций, ордонансов и королевских указов… для прославления и возвеличивания этого Дома, блага и чести суда, для сохранения обычаев, правил и кутюм нашего королевства для блага и выгоды государства»[730].
Однако хранение в архивах ведомств королевских указов позволяло их служителям манипулировать этим «информационным капиталом» в своих интересах, выставляя только те нормы и процедуры, которые были выгодны им самим, и скрывая те, что были неудобны[731]. Таким образом, само внедрение бюрократических процедур (ведения протоколов заседаний советов и судов, правила подписи, скрепления печатями и т. д.) усиливает роль чиновников и создает основу контроля со стороны ведомств и служб, ставящего границы авторитарному принципу власти короля Франции. Функция «сохранения памяти» по самой своей сути предполагала контроль над деятельностью короля, наивысшей формой которого стала процедура регистрации королевских указов[732].
С начала XIV в. король направляет указы в верховные ведомства, прежде всего в Парламент и в Палату счетов, для их регистрации: сначала все королевские указы, а затем лишь те, которые считались обладающими «вечной ценностью для управления королевством»[733]. Впоследствии эта функция была распространена на Монетную палату, на Налоговую палату, на обе Палаты прошений (Дома и Дворца), а со второй половины XV в. — на аналогичные курии, созданные в провинциях[734].
Процедура регистрации в своем истоке была продиктована, на первый
