Дарий Великий заслуживает большего - Адиб Хоррам
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
У меня вспыхнули уши.
– Спасибо. Ты тоже выглядишь отпадно.
Джейден пришел в бордовом костюме, ослепительно-белой рубашке и кроссовках.
Из паршивых колонок под потолком, немало пострадавших от столкновения с баскетбольными мячами, гремела песня «Don’t Stop Believing» группы Journey.
Сложно было поверить, что я не перенесся в типичный подростковый сериал.
Обычно таким парням, как я, в подобных шоу нет места.
Лэндон держался куда лучше меня. Он улыбался и болтал о чем-то с Гейбом и Самантой, но из-за громкой музыки я ни слова не мог разобрать.
При строительстве главного спортзала школы Чейпел-Хилл об акустике, кажется, вообще не думали.
Песня Journey закончилась, и диджей включил K-pop сингл, по которому все с ума сходили.
– Эй! – Лэндон схватил меня за руку. – Потанцуем?
– Да, конечно.
Он повел меня туда, где музыка звучала еще громче и люди жались друг к другу куда теснее, чем допускалось Установленной Наблюдателями Минимальной Дистанцией.
Я заметил в толпе Чипа, который танцевал в центре большой группы. В темно-коричневом костюме с белой рубашкой и галстуком с цветочным принтом он выглядел просто потрясно.
И мне было ужасно неловко, что я обратил на это внимание.
Потому что у меня вообще не должно было возникнуть подобных мыслей.
Краем глаза я заметил Джаване Эсфахани: одетая в красное платье и золотой платок, она танцевала с Матео, вице-президентом школьного Союза Квиров и Гетеросексуалов. Матео выкрасили волосы в фиолетовый и зачесали «помпадур». Их черный костюм сверкал так, будто его посыпали блестками.
– А он красавчик, – сказал Лэндон, кивая на Матео.
– Местоимение «они», – поправил я.
– Прости. Мне нравится их костюм.
– Мне тоже. И я еще волновался насчет своего.
– А что с ним не так?
Я покосился на рукава.
– Никогда такое не носил.
Лэндон хмыкнул и положил руки мне на талию – на Высоте, Одобренной Наставниками.
– Ты шикарно выглядишь.
Я залился краской.
– Спасибо.
Мы покачивались в ритме куда более медленном, чем того требовала музыка. Но я улыбался Лэндону, а он улыбался мне.
И все было хорошо.
Правда, хорошо.
Но после пяти танцев – какие-то были спокойнее, какие-то энергичнее – от постоянного трения тел вокруг и грохочущих композиций диджея с Преждевременной Потерей Слуха я почувствовал, как в груди нарастает тревога.
– Мне надо передохнуть, – крикнул я Лэндону, и мы проскользнули мимо Джони с Одной Н, который вращал бедрами в Недопустимом Наблюдателями Диапазоне, к столу с напитками. Я схватил два стакана с водой, один передал Лэндону. Он свой выпил залпом, а я вот сначала принюхался.
– Хотел проверить, не подсыпали туда чего, – объяснил я.
– Да такое только в фильмах бывает, – со смешком сказал Лэндон.
– Понятно.
Я поднес стакан к губам, но тут кто-то врезался мне в спину – и я весь облился.
– Дерьмо. – Я заоглядывался в поисках салфеток. – Прости, сейчас вернусь.
Лэндон большим пальцем стер капли у меня с подбородка.
– Тебе помочь?
– Да ладно, просто подожди меня тут.
Раздевалки были закрыты, поэтому пришлось воспользоваться туалетом в южном крыле. В туалетах Чейпел-Хилл не водилось бумажных полотенец, только сушилки для рук, поэтому я зашел в третью кабинку за туалетной бумагой.
Тщательно промокнув пиджак, я занялся огромным влажным пятном на штанах, как раз вокруг ширинки. Будь костюм черным, оно бы так не выделялось, но на светло-голубом темные пятна очень заметны.
А в таком месте они еще и вызывают ненужные подозрения.
Я потер пятно, но однослойная туалетная бумага, которой пользовались в школе Чейпел-Хилл, только скаталась в крохотные жемчужинки-комочки.
Какой вообще смысл в однослойной туалетной бумаге?
– Эй, Дырий, в школе нельзя дрочить.
Я резко обернулся, ко всему прочему ударившись голенью об унитаз.
Трент Болджер стоял возле раковины и мыл руки, наблюдая за мной в зеркале.
Мне почему-то всегда казалось, что Трент Болджер не из тех, кто моет руки после туалета.
– Отвали, – буркнул я, стряхнул со штанов бумажные крошки и пошел к раковине, располагавшейся дальше всего от Трента.
Пусть я всего лишь пытался высушить костюм, побывав в туалете, я все равно должен был вымыть руки.
Потому что так заведено.
Трент сунул ладони под сушилку.
– Веселишься со своим мальчиком?
Вопрос вроде как безобидный, но я привык ждать от Трента подвоха.
– Да. – Единственная свободная сушилка была рядом с Трентом, а я не хотел намочить манжеты.
Трент покосился на меня и сказал:
– Ты что, ногти накрасил?
– Ага.
Он фыркнул – опасная затея, учитывая размер его ноздрей.
– И что только Чип в тебе нашел?
– В смысле?
– Только не делай вид, что не понимаешь. Он на тебя запал.
Я сглотнул.
– Чип мой друг. Мне жаль, что ты ревнуешь, но это все.
Трент закатил глаза.
– Еще чего. Мы с Чипом дружим целую вечность. А теперь мы семья. Тебя-то он рано или поздно забудет, а я всегда буду рядом.
Он прошел мимо меня к выходу, напоследок больно толкнув в плечо.
– Бывай, Дурианий.
Игра в крайнюю
Я постоял в туалете еще несколько минут, играя в телефон и прокручивая в голове то, что сказал Трент.
Что бы кто ни говорил, Трент Болджер был задирой. И неважно, сколько раз он избегал наказания только потому, что играл за школьную сборную по американскому футболу.
А Циприан Кузумано был моим другом, пусть я сам до конца не понимал, как так получилось.
Но что Трент имел в виду, когда сказал, что Чип на меня запал? Он явно злился из-за того, что мы дружим, что Чип его перерос, – и, скорее всего, просто ляпнул, чтобы мне досадить.
Ведь Чип воспринимал меня исключительно как друга.
Сколько я его помнил, Чип встречался с девушками. Если бы ему нравились парни, он бы мне сказал.
Даже если ему не нравился конкретно я.
Так?
Я сунул телефон в карман. Меня ждал Лэндон, и я не мог позволить Тренту испортить мой первый школьный бал.
– Ты как? – спросил Лэндон, когда мы снова пошли танцевать.
– Нормально.
– У тебя лицо красное.
– Здесь жарко.
Руки Лэндона лежали на моих бедрах, пока мы покачивались под музыку – диджей Громкие Звуки поставил красивую медленную песню. Папа пел ее маме, когда думал, что никто не слышит.
Я все ждал, что к нам подойдет кто-нибудь из Наблюдателей, но нет.
– Так здорово. – Лэндон придвинулся ко мне так, что мы едва не соприкоснулись. Я чувствовал запах его одеколона, смешанный с легким запахом пота.
Медленная песня сменилась быстрой, с гремящими басами и двусмысленным текстом. Лэндон придвинулся еще ближе, и я хотя не имел ничего против нарушения Установленной Наблюдателями Минимальной Дистанции, мне не хотелось, чтобы он терся об меня прямо на танцполе, где мы были у всех на виду.
Лэндон подал бедра