Дарий Великий заслуживает большего - Адиб Хоррам

вперед – и я выгнул спину, чтобы отстраниться.

– Ты чего? – спросил он.

– Не хочу, чтобы у нас были проблемы, – заорал я, перекрикивая музыку.

Лэндон закатил глаза.

– Какой ты скучный.

Вокруг нас все танцевали, улыбались и даже целовались украдкой.

Но тренер Уинфилд рыскал по краю танцпола и сурово косился на всех, кто слишком сближался с партнером по танцам.

Лэндон проследил за моим взглядом и пожал плечами. Он слегка отодвинулся, но танцевать не перестал. Я изо всех сил старался не отставать, покачивая бедрами в такт. Меня нельзя было назвать хорошим танцором, но плохим я тоже не был. Многочисленные Персидские Празднества одарили меня чувством ритма и научили двигать ногами.

Вот Циприан Кузумано был ужасным танцором, но его это ничуть не беспокоило. Я заметил его на другом конце зала: он прыгал, размахивал руками, улыбался и хохотал, как будто ему не было дела до того, что на него смотрят. Перехватив мой взгляд, он помахал мне, и на его лице расплылась глуповатая улыбка. Я покачал головой.

– Что такое? – прокричал Лэндон и тоже посмотрел на другой конец зала, где скакал Чип. – Ничего себе.

Он взял меня за руку и крутанул. Я улыбнулся и тоже его крутанул.

А потом решил рискнуть: наклонился и очень быстро его поцеловал. Даже скорее клюнул в губы.

– Келлнер! – тут же завопил тренер Уинфилд, возникший рядом словно из ниоткуда. – Я все вижу!

– Простите, тренер.

Он еще посверлил меня взглядом – ему ничуть не мешал тот факт, что он был на пару дюймов ниже, – а потом скрылся в мареве танцующих тел.

Лэндон расхохотался.

– Как он это сделал?

– У тренера Уинфилда на меня зуб.

– Тогда тебе стоит вести себя прилично.

– Уж постараюсь.

Когда жара от набившихся в спортзал людей стала совсем невыносимой, я увел Лэндона с танцпола, чтобы восстановить баланс жидкости в организме. Но на столе с напитками царил сущий хаос, поэтому я увел его в коридор. Стоило нам выйти из спортзала, как оглушительная музыка стихла и только басы по-прежнему заставляли дрожать пол под ногами.

Я вытер пот со лба тыльной стороной ладони.

– Я снова слышу свои мысли.

– А я снова могу дышать, – сказал Лэндон. – Кажется, не все твои одноклассники знают о существовании дезодоранта.

– Забыть дезодорант – мой навязчивый кошмар.

– Правда?

– Ну да. – Я пожал плечами. – Ни за что не хотел бы стать парнем, от которого дурно пахнет.

– Ты всегда хорошо пахнешь.

– Спасибо.

Я переплел пальцы с его и повел Лэндона к туалету, где недавно столкнулся с Трентом Болджером. Очереди возле питьевого фонтанчика не было.

Лэндон напился и отошел, уступая мне место.

А я снова пожалел, что в Чейпел-Хилл не пользуются бумажными полотенцами. Было бы здорово вытереть пот со лба.

На стенах коридора висели фотографии школьных спортсменов. Ближе всего к спортзалу красовались ребята из сборной по американскому футболу. Рядом с ними недалеко от уборной висели футболисты из второго состава. Лэндон кивнул на фотографии.

– А твоя где?

– В коридоре искусств.

– Покажешь?

Я повел Лэндона назад – мимо спортзала к коридору искусств. Здесь не горели флюоресцентные лампы, и единственным источником света были мигающие панели, которые оставались включенными всю ночь. Каблуки наших ботинок стучали по плитке, как копыта.

Когда мы свернули за угол, фотографии сборной по реслингу, среди которых до сих пор висело прошлогоднее фото Чипа в красно-черной майке, сменились фотографиями второго состава – и только после него настал черед сборной по соккеру.

Вперед, Громилы.

Тут вот какое дело: я плохо получаюсь на фотографиях. Боюсь, это генетическое.

Персы всегда хмурятся на фото.

(Будучи Частичным персом, я обычно выглядел так, будто у меня запор, но все же.)

Я стоял в футболке, скрестив руки на груди – Стандартная Поза Школьного Спортсмена. Нас снимали в первую неделю после каникул, так что я еще не успел постричься, и на фото мое лицо обрамлял ореол темных кудрей.

– У тебя была такая милая прическа.

– Правда? Может, мне снова отрастить волосы?

Я почесал в затылке, а Лэндон подошел и накрыл мою руку своей.

– Не надо, так сексуальнее.

Он чуть пригнул мою голову, чтобы поцеловать меня.

Я ответил на поцелуй, но довольно сдержанно. Мы все-таки по-прежнему были в школе, и мне неловко было обжиматься с парнем в коридорах Чейпел-Хилл.

Раздавшиеся вдалеке шаги заставили меня замереть, и мои губы зависли над губами Лэндона. Я открыл глаза и посмотрел вокруг, но никого не увидел.

Я прижался лбом ко лбу Лэндона. Его пальцы скользнули мне за пояс, прямо к сгибу бедра.

– Помнишь, о чем мы говорили?

– Ага.

– Отец уехал, так что… – Он снова поцеловал меня. – Весь дом в нашем распоряжении.

– Понятно.

Мое лицо вспыхнуло – удивительно, что лоб Лэндона тут же не расплавился от такого жара.

– Хм.

Сердце забилось как сумасшедшее.

– Зайдешь ко мне?

Я почти согласился.

Почти.

Но вдруг Лэндону не понравится, как я выгляжу?

Что, если у меня слишком большой?

Или, наоборот, слишком маленький?

Что, если мы не подходим друг другу так сильно, как кажется Лэндону?

Что, если мне не понравится?

Что, если я еще не готов?

– Хм.

Похоже, ничего, кроме этого, я ответить не мог.

Лэндон заглянул мне в глаза.

– Что ты говоришь?

Я сглотнул.

– Просто нервничаю.

– Тебе понравится, обещаю, – сказал Лэндон. – Я хочу, чтобы мы сделали это. А ты?

– Да. Может быть. Не знаю.

Он нахмурился.

– В смысле «не знаешь»?

– Для меня это большой шаг.

– Ну рано или поздно его все равно придется сделать.

Я не понял, что именно мне не понравилось в его словах. Но они прозвучали так, будто я должен хотеть секса.

Но есть множество людей, которые в нем не нуждаются.

Для ясности: я хотел секса. Очень хотел.

И даже думал, что было бы здорово заняться им с Лэндоном.

Но всякий раз, когда об этом заходила речь, секс с Лэндоном представлялся мне концом света. Не знаю почему, но я ничего не мог с собой поделать.

Мне было страшно.

Наверное, я буду готов к сексу, когда потребность затмит страх.

Когда гравитационное поле моего желания усилится.

– Я…

Лэндон вздохнул. Он открыл рот, собираясь что-то сказать, но вдруг оглянулся.

В коридоре снова раздались шаги. На этот раз – прямо за углом. А потом послышались голоса.

– Чувак, это был просто позор.

– Заткнись.

Я узнал Чипа и Трента.

– Смотреть было больно. Как будто мне зуб дергали без анестезии, – сказал Чип.

– Да пофиг.

– Я никогда больше не появлюсь с тобой в приличном обществе.

– Ну это не новость.

– О чем ты? – спросил Чип.

– О том, что мы видимся