На помощь! Как команда неотложки справляется с экстренными случаями - Михаэль Штайдль

В этот момент дверь в процедурный кабинет снова открывается, уролог оглядывается, забирает ультразвуковой аппарат из коридора и возвращается к пациенту.

— Похоже, осмотр еще не закончен, — говорит Майк и бросает упаковку из-под батончика в одну из двух мусорных корзин под столом. Это для обычных отходов. Остальные содержат только так называемый информационный мусор.

К информационному мусору относятся начатые заключения врачей, старые наклейки на пробирки пациентов, копии историй болезни, которые больше не требуются — то есть все, что содержит личную информацию и поэтому должно быть измельчено перед утилизацией.

Через десять минут дверь процедурного кабинета открывается еще раз. Уролог снимает резиновые перчатки и бросает их в пластиковый пакет, что-то говорит пациенту и подходит к нам.

— Ну что? — спрашивает Майк. — Нашли, что искали?

Доктор опускается на рабочее кресло.

— Нить попала в мочевой пузырь. Ее можно будет удалить с помощью цистоскопии. Мы оставим его у нас, тогда коллеги смогут провести процедуру завтра. Я все напишу в заключении.

Она придвигает стул ближе к краю стола, кладет руки на клавиатуру и начинает печатать. Внезапно я чувствую себя смешным. Я позволил себе увлечься дикими предположениями только потому, что кто-то сделал то, что ему посоветовал бы любой здравомыслящий человек, а именно обратился за медицинской помощью из-за болей, возникших после инцидента во время несколько необычной сексуальной практики или мастурбации.

Через несколько минут вибрирует принтер, и вскоре после этого заключение доктора попадает в конверт, который молодой человек получает перед тем, как отправиться в палату. Врач встает, без стеснения зевает и собирается попрощаться, когда Майк останавливает ее.

— Подожди, Бенита! — он протягивает ей коробку с конфетами. — Вот, угощайся.

— О, спасибо, — говорит она и берет сладость. Затем собирается отвернуться, но останавливается и спрашивает. — Потому что я такая милая?

— Конечно, — отвечает Майк. — И чтобы ты не ворчала.

10 апреля 2020 г.

Новость, на которую я сегодня наткнулся, была опубликована несколько дней назад: британский интернет-магазин «MedFetUK», предлагающий широкий спектр оригинального медицинского оборудования для любителей ролевых игр, в конце марта пожертвовал все хирургические халаты клинике на юге Англии.

Госпожа Мёллер хочет жить

Бесконечная серия прощаний

Во время одной из последних смен кто-то хорошо постарался, расставляя материалы. На настенных шкафах, в которых хранятся перевязочные средства, стоят коробки с одноразовыми перчатками. Индивидуально упакованные хирургические простыни были сложены на соответствующей полке впечатляюще высокими, несколько наклоненными башнями. Шкаф со стерильными наборами для ухода за ранами настолько забит, что, когда я вытаскиваю один из них, вдобавок в моей руке оказывается еще четыре.

Я промыл рану на лбу госпожи Мёллер, вытер кровь, уже засохшую на висках и щеке. Затем прикрепил к пораженному участку стерильную повязку с пластырем, чтобы ограничить дальнейшее кровотечение, и привел спинку кушетки в вертикальное положение. Теперь ввожу жизненные показатели госпожи Мёллер, а затем готовлю все необходимое для хирурга-травматолога. С помощью нескольких швов он зашьет разрыв длиной около трех сантиметров, который женщина получила при падении в доме престарелых.

Когда госпожа Мёллер была доставлена в отделение неотложной помощи менее четверти часа назад, она не реагировала на речь. Нам не удалось ничего узнать от нее об обстоятельствах происшествия, но в основном это связано с ее прогрессирующим слабоумием. Медработники сказали, что медсестра нашла ее после того, как госпожа Мёллер, судя по местонахождению, споткнулась в своей комнате и ударилась лбом о край стола при падении.

Патрик, дежурный хирург-травматолог, немедленно провел обычные тесты на силу, рефлексы и координацию, способные выявить начальные признаки неврологического повреждения при травмах головы: посветил ей в зрачки, попросил проследить глазами за его поднятым указательным пальцем, двигая им вверх-вниз, влево и вправо. Взял ее руки и попросил крепко сжать их. Помимо проблем с общением, вызванных слабоумием, у госпожи Мёллер не было никаких отклонений от нормы.

Я снова закрываю шкаф, несу набор для ухода за раной к стальному столику для хранения инструментов и открываю его. Набор завернут в ткань, которую я осторожно разворачиваю так, чтобы образовалось стерильное плато, где теперь стоит пластиковый лоток, разделенный на три секции с компрессами. Заполняю дезинфицирующим средством одну из секций. Затем беру иглодержатель, нитки, пинцет, ножницы и перфорированную ткань из ящика, открываю стерильную упаковку и наношу содержимое на поверхность.

«Не знаю, не знаю», — вздыхает госпожа Мёллер. Похоже, она все еще думает об оставшихся без ответа вопросах Патрика, которые были заданы ранее: «Как вас зовут? Когда вы родились? Какой сегодня день? Вы можете сказать мне, где мы находимся?»

Я подталкиваю столик с инструментами к кровати и готовлю местный анестетик. Затем прощаюсь со старушкой и выхожу из операционной, чтобы проинформировать Патрика. Его нет в коридоре: он, вероятно, занимается другим пациентом, получившим травму. Вместо него меня снова встречает санитар. За ним каталка, на ней лежит мужчина, подходящий под описание, недавно высветившееся на табло поступления: «М30, ушиб большого пальца ноги, ШКГ 15, не интубирован».

Формулировка сообщения немного повеселила отделение неотложной помощи. Этот 30-летний мужчина ударил большой палец ноги и вызвал скорую помощь. С другой стороны, мы знаем, что нередко наше представление о случившемся на основе данных табло имеет мало общего с действительностью. Возможно, на самом деле палец ужасно распух, а фельдшер просто не хотел опережать диагноз врача, подозревая сломанную кость. Возможно, ушиб очень болезненный — что, безусловно, случается. Может, пациент фактически больше не может передвигаться самостоятельно?

Мужчина, которого я сейчас вижу на каталке, не кажется встревоженным. Он скрестил руки под затылком и лежал с закрытыми глазами, когда я обратился к нему. Тогда он поднял веки, устало посмотрел на меня и подтвердил то, что только что рассказали мне коллеги из неотложной помощи: да, это был несчастный случай на работе. Работая кладовщиком на складе, он ударился ногой о поддон. Это было очень больно.

Появляется Патрик, приветствует двух санитаров,