На помощь! Как команда неотложки справляется с экстренными случаями - Михаэль Штайдль

— Примерно.

— Вам больно?

— Нет, — он качает головой. — Но я думаю, что это может быть опасно.

Несмотря на многословные объяснения пациента, я до сих пор не понимаю, как именно ему удалось ввести эту нить в уретру и на какой технике стимуляции все это основано. Однако нет никаких сомнений: сейчас он очень обеспокоен невозможностью вытащить инородное тело. Майк вздыхает, кладет свой шоколадный батончик на стол, проверяет, какой уролог сегодня на вызове, поднимает трубку. Прежде чем начать набирать номер, он снова делает паузу, указывает на четвертый кабинет и говорит:

— Пожалуйста, подождите там, пока не придет специалист.

Молодой человек кивает и слегка пружинящими шагами отходит от стойки. Уролог отвечает на звонок через несколько секунд, и Майк рассказывает о произошедшем. В голосе слышится сожаление, что ему пришлось потревожить врача по этому поводу.

По сравнению с невероятными историями и несчастными случаями, связанными с сексом и мастурбацией, о которых Майк и его коллеги уже рассказывали мне, проблема сегодняшнего пациента на самом деле кажется относительно безобидной.

В конце концов, это не большой объект, создающий опасный застой крови или вызывающий непроходимость кишечника. Кажется, можно было просто пойти в урологическую клинику на следующее утро.

За то время, что я сопровождаю Майка, это первый молодой человек с подобным случаем. Впрочем, несколько дней назад к нам приходил пациент постарше: он очень испугался, заметив потемнение мочи. Анализ образца в лаборатории подтвердил подозрение, что в нем были следы крови. Позже выяснилось, что причиной была не опухоль, которой опасался пациент, а его явное предпочтение стимуляции простаты с помощью пальца, введенного в прямую кишку. Он буквально натер до крови предстательную железу.

Дежурному урологу, коренной мексиканке, около 30 лет. Она появляется через несколько минут после звонка Майка, и, несмотря на ее белый халат и удивительно аккуратную прическу, заметно, что она недавно проснулась. Тем примечательнее, что она заставляет себя улыбаться, приветствуя нас.

— Где мой пациент?

Майк указывает в направлении соответствующего кабинета и снова кратко резюмирует:

— У него отсутствуют боли и нет острых симптомов. Но он опасается, что находящийся там шнур может вызвать осложнения. Поэтому решил не ждать до завтра, а сразу пришел к нам.

Уролог кивает. Тут ей в глаза бросается шоколадный батончик на столе. Затем — коробка, из которой мы с Майком угощались.

— А у вас тут весело, — говорит она. — У кого-то день рождения?

Майк качает головой:

— Подарок от службы спасения.

— Потому что мы такие милые?

— Конечно. И потому что не ворчим. Даже сегодня, хотя они привозили одну и ту же пациентку три раза за двенадцать часов. Горькая пьяница, с каждым разом уровень алкоголя в крови выше на одну промилле. Довольно напряженная, временами агрессивная и в целом очень своенравная. Первые два раза выписалась самостоятельно. На третий раз санитары, вероятно, подумали, что мы заслужили компенсацию.

Последний приезд женщины мы наблюдали с Майком в начале ночной смены. Бернд, ответственный старший врач, наконец уведомил полицию, которая немного позже забрала пациентку и отвезла ее в психиатрию. Он дал такое распоряжение в рамках своей обязанности заботиться о больных, потому что нетрудно было предположить, что пациентка окажется в серьезной опасности, если он снова выпишет ее по собственному желанию. Однако такая принудительная мера не означает недобровольную госпитализацию. Если пациентка не получит никакого результата от пребывания в психиатрии, она, вероятно, будет предоставлена самой себе самое позднее — послезавтра. Пьяница она или нет, она свободный человек.

Уролог идет в четвертую процедурную. Со своего места нам видно, как она беседует с пациентом и надевает резиновые перчатки, прежде чем закрыть раздвижную дверь.

— Бывает ли, — спрашиваю я Майка, — что врач или медсестра не хотят оставаться наедине с таким пациентом в кабинете?

Несколько недель назад я бы не стал задавать этот вопрос. Для уролога контакт с интимной зоной незнакомых людей — часть работы. Так в чем проблема? Но после того как я услышал много историй о несчастных случаях и травмах, вызванных сексуальной практикой, я провел в интернете небольшое исследование. Мне удалось не только найти бесчисленное множество анекдотов на эту тему, но также наткнуться и на другое, на мой взгляд, довольно странное явление: так называемый клинический эротизм.

Нет ничего нового в том, что некоторые женщины мечтают о докторах, а мужчины питают слабость к медсестрам. Вероятно, это связано с идеями, которые мы ассоциируем с этими профессиями: с одной стороны, привлекательные обеспеченные мужчины, у которых все под контролем и есть решение для любой проблемы, с другой стороны, женщины, любящие заботиться и способные быть как решительными, так и чуткими. Несправедливые и широко распространенные клише, связанные с устаревшими гендерными стереотипами, дающими почву для ростков фетишизма. Люди зашивают, скрепляют скобами, откачивают жидкость, с целью сексуального возбуждения они вводят себе градусники, суппозитории и клизмы, ставят катетеры и желудочные зонды, инсценируют урологические и гинекологические осмотры. Поскольку для многих в своем окружении, вероятно, будет сложно найти подходящего — и, надо надеяться, достаточно квалифицированного — партнера для такой практики, существуют «профессионалы», нередко предоставляющие свои услуги в специально оборудованных искусно стилизованных псевдолечебных кабинетах. Некоторые люди не пренебрегают местной анестезией во время ролевых игр. Кроме того, делаются инъекции жидкости, предпочтительно вокруг сосков или половых органов. Наткнувшись в «Википедии» на фотографию мошонки, которая, к очевидному удовольствию ее владельца, была раздута до размеров мяча для гандбола с помощью солевого раствора, я резко прекратил свой поиск.

— Конечно, иногда ситуации бывают щекотливые, — отвечает Майк, снова потянувшись за шоколадным батончиком. — Встречаются пациенты, которые ведут себя странно, делают неуместные комментарии или провоцируют контакт. А ты не знаешь: возможно, кто-то воспользовался случайной ситуацией? Или человек приехал сюда целенаправленно, рассказал выдуманную историю или указал на определенные симптомы, чтобы инсценировать происшествие? Если у меня возникают подобные подозрения, я обязательно нахожу кого-нибудь, кто может поприсутствовать. Коллеги, конечно, поступают так же. Но в целом мы должны доверять людям. Мне кажется, со временем начинаешь чувствовать, когда что-то не сходится.

Я показываю в сторону кабинета номер четыре:

— А что ты думаешь о нем? Есть такое чувство?

— На мой взгляд, все невинно. А