Натюрморт для вампира - Наталья Хабибулина

инцидент с милицией забывался напрочь! Потому-то на Кропаня никто не думал, а тем более не мстил. И повторюсь: прокололись они только на кулоне! Мало того, с того же адреса была похищена шкатулка, снимки которой нам так любезно предоставил капитан Ерохин, – Дубовик насмешливо посмотрел на него и его руку, – даже пожертвовал своим здоровьем. Ну, и как? Рана похожа на рану мальчика? Эксперту показал?

Ерохин смущенно крякнул:

– Ничего от вас не скроешь! Но должен же я был выполнить ваше задание. Сами говорили, что невыполнимых не бывает. А эксперт сказал, что обработана рана иначе.

– Так ты что, сам что ли? – удивленно протянул Лопахин. – Н-да!.. Ну, дела! А если бы неудачно?.. Это же риск! Хотя чему я удивляюсь – каков учитель, таков ученик! Но всё равно скажу одно: молодцы! С Кропанем, то есть с его деятельностью всё понятно. С потерпевшими теперь пусть работает ОБХСС. Цурикова будем «водить». Тут остается только техническая часть. А вот преступление с мальчиками… Как думаешь действовать дальше? На ваши плечи, ребятки, ложится самое серьёзное. Я тут что подумал? Ведь в структуре СС существовало самое загадочное общество Третьего Рейха – Аненербе. И сами СС стали чем-то вроде Рыцарского ордена. В войну эти подразделения называли «Черным орденом», если помните. Страшные люди – члены Аненербе. И тот, кого мы ищем, мог вполне быть сотрудником этого общества. Как думаете?

– Скорее всего, так и было. В Аненербе существовало больше пятидесяти разных отделов, и не только научных, среди них были и такие, как отделение исследований оккультных наук. Там и спиритизм, и парапсихология, и магия!.. Всего наворочено. Даже существовала зондеркоманда по созданию картотеки, вы только подумайте, ведьм и ведовских процессов! К Аненербе проявлял интерес, можно сказать, курировал его деятельность оккультист-язычник Хильшер, который был наставником самого генсекретаря этого «Наследия предков». Можно только догадываться, чем они там занимались! А мы удивляемся тому, какие дела здесь один из них проворачивает.

– Да-а, этого наци надо срочно останавливать! Так как будешь действовать, подполковник?

– Пока прощупаю почву. Но мне нужна ваша помощь.

– Всё, что от меня зависит… – Лопахин приложил руку к груди.

– Я знаю, что у вас в книжном издательстве есть знакомые. Мне нужна любая, всего одна, книга Марка Шакурова.

– Когда? – живо спросил генерал и потянулся к календарю.

– Сейчас!

– Очень смешно! Ты часовой пояс не перепутал? Мы не в Европе. На часы хоть иногда поглядывай! Или думаешь, что если сам не спишь, значит, и другие с таким же рвением засиживаются на работе?

Дубовик, молча, слушал возмущенные речи Лопахина, поигрывая ручкой.

– Вот, что ты за человек? Знаешь, что я не могу тебе отказать! Но как я человека, – генерал посмотрел на часы, – в час ночи подниму и попрошу книжку? Что он обо мне подумает? У виска только пальцем повертит! Ну, хотя бы до семи утра потерпи!

– До шести, – не глядя на Лопахина, твердо сказал Дубовик.

– Правильно Герасюк называет тебя тираном! Чёрт с тобой! Утром жди звонка! Люди все задействованы? Куда направишься? К Вишняковым?

– О своих подозрениях я вам уже сказал. Ребятам всем задание дано. Будут копаться в архивах. Но самое главное, товарищ генерал, зная содержимое шкатулки, мы можем узнать имя преступника.

– По погонам и наградам? Я уже об этом думал.

– Можно, товарищ генерал, вопрос? – Лопахин кивнул. – А зачем надо было фотографировать все эту нацистскую атрибутику? Это что, ценности?

Дубовик пожал плечами:

– Возможно, это сделано для покупателя? Чтобы убедить в значимости положения и имени обладателя шкатулки? Как бы там ни было, но смысл какой-то в этом есть. Твердого ответа на твой вопрос, капитан, у нас пока нет.

– Будем довольствоваться этим, – кивнул Ерохин.

– Надо срочно посылать запрос немецким коллегам. У них в архиве наверняка есть списки пропавших без вести, тем более из офицерского состава.

– Я сам этим займусь, – Лопахин встал и протянул руку: – Благодарю за службу! И… берегите себя! – он красноречиво посмотрел на руку Ерохина. – Вы мне, мужики, очень нужны!

Глава тридцать четвёртая. И снова дачи

Зубков встретил Дубовика у дома Заболотного.

Сам участковый лежал на веранде, постанывая от боли.

Предыдущий день они с Зубковым провели в разъездах и беседах с дачниками. Потом облазили весь лес, расположенный с задней стороны дачных домов, в которые, по их подозрениям, могли увести мальчиков.

Во всех заборах, к своему удивлению, они обнаружили разного рода проходы. У Вишняковых и ещё двоих были вполне приличные калитки. У Поляковой и Плюшкина, о котором рассказывал капитану участковый, это были просто оторванные доски.

– Не понимаю, они что, все ведут двойной образ жизни? Входят в дом с улицы, а уходят через задние проходы? – вопрос Зубкова прозвучал настолько двусмысленно, что оба расхохотались.

Расширив территорию обзора, они наткнулись на импровизированную мусорную свалку.

– Вот тебе и «задние проходы»! Интеллигенция, мать вашу!.. – обходя помойку, участковый ругался, на чем свет стоит. – Они сами из этих «задних проходов»! Ну, устрою я вам «светлый путь» в коммунистическое будущее! Через эти проходы в него и полезете!

– Да ладно вам так расстраиваться, Николай Иванович! – миролюбиво успокаивал Заболотного Зубков. – Оштрафуйте, и довольно с них! А ещё лучше на собрании дачников поднимите этот вопрос. Пристыдите! Только после того, как мы дело раскроем. Пока никого пугать не надо.

– Да уж понимаю!

После такого длительного хождения у участкового разболелись швы от операции, и теперь он вынужден был встречать гостя в лежачем положении.

Жена, поругиваясь, кормила мужа с ложечки. Тот, как мог, отмахивался от её чрезмерной опеки, но женщина была непреклонна. И при этом с большим удовольствием потчевала гостей.

После сытного обеда Дубовик с Зуевым подсели ближе к хозяину, и подполковник принялся расспрашивать того об интересующих его людях.

Заболотного многие вопросы удивляли своей прямотой и проницательностью, но отвечал он очень обстоятельно. Дубовик же на все его ответы удовлетворенно кивал.

Поговорив с участковым, он попросил Зубкова проводить его к дачам.

Первым было посещение Плюшкина, но лишь для того, чтобы окончательно исключить его из числа подозреваемых, имеющих машины.

Долго задерживаться не пришлось – весь, так называемый, автомобильный парк гоголевского тёзки оказался просто сборищем металлолома, кстати, вопреки уверениям самого хозяина.

– А есть ли у кого-то ещё старый автомобиль? – спросил его подполковник, представившийся простым покупателем старых машин.

– Ну… – чувствовалось, что Плюшкин совсем не хотел терять состоятельного, судя по одежде, скупщика раритетов, который с нескрываемым любопытством разглядывал не только машину, но и мотоциклы. – Ну, если только у