Натюрморт для вампира - Наталья Хабибулина

мы ещё поработаем, суть в другом: у Марка на локтевых сгибах синяки от инъекций. По словам младшего лейтенанта Игошина, парень выглядит болезненным. Участковый тоже отмечал эти факты. Но и с этим у меня большой вопрос.

– А, по-моему, всё очевидно, – Лопахин прищурил глаз, отхлебнув горячего кофе. – Едва не обжёгся! Но люблю именно такой!

– Вкусный, умеете вы его варить! Только для меня с Марком очевидней другое, об этом потом! Мне нужно самому в этом разобраться.

– Ох, и любишь же ты заинтриговать! Ладно, я терпелив. Давай, что там есть ещё против них?

– Старый «Виллис», на котором, предположительно, вывозились трупы мальчиков. Машину давно никто не видел, где она находится – неизвестно, разъезжает же профессорская семья на новой «Победе». Но в дни убийства детей эта машина была на месте.

– Ну, вот! Уже что-то! Надо искать «Виллис»!

– Без вопросов. Но есть ещё одна семья, к которой у меня, как раз, возникли вопросы: Полякова, Таисия Кондратьевна и иже с ней. Знакомо вам это имя?

– Постой-постой! Это уж не наша ли прославленная разведчица? – Лопахин привстал с кресла.

– Она самая! – кивнул Дубовик, с удовольствием попивая кофе.

Генерал перегнулся через столик и, наклонившись к лицу подполковника, жестко спросил:

– Ты отдаёшь отчёт своим словам? Это не просто какая-то там ткачиха! У неё одних наград больше, чем у нас с тобой пальцев на руках и ногах вместе взятых.

– Ну, относительно наград я не смею спорить, получила – значит заслужила. Но если у меня есть хотя бы капля сомнения, я буду отрабатывать все версии и всех подозреваемых, будь то сам… – Дубовик споткнулся на словах, видя строгий взгляд генерала, и с усмешкой добавил: – Папа Римский.

– Вот его и отрабатывай! – фыркнул Лопахин. – Ну, что? Что у тебя есть против этой ветеранши? Докажи мне, что твои претензии выросли не на пустом месте!

– Ну, вы слишком много от меня требуете! Так сразу я на все вопросы не отвечу. Повторюсь: проверять буду всё сам лично, на месте. У Поляковой есть старый «Виллис», который совсем недавно побывал неподалёку от того места, где был обнаружен труп второго мальчика. Рядом никаких поселений, деревень, даже простых строений, судя по описаниям места происшествия. Что там делала машина старушки?

Генерал некоторое время задумчиво смотрел в одну точку, потом тяжело вздохнул:

– Ох-хо-хо… Грехи наши тяжкие! Ладно, делай, что считаешь нужным, только оч-чень деликатно! Прошу тебя! Приказываю!

– Вот в этом можете не сомневаться! Сделаю всё по высшему разряду. Могу продолжать?

Лопахин кивнул.

– Во всех эпизодах, касалось ли это мальчиков, кулона, Ширяева с его подельниками, даже в музейной краже восьмилетней давности, везде отмечали некую странную женщину в огромных очках, длинной юбке, платке, и что самое примечательное, в перчатках. Кстати, они очень диссонировали с ее непрезентабельным видом.

– Думаешь, маскировка?

– Стопроцентная! И лицо, и руки незнакомка прикрывает очень приметными предметами гардероба, таким образом, притягивая внимание только к ним. Кулон из квартиры Ширяева похитила именно эта женщина. Она же приходила и в скупку, и следила за Цуриковым. Одним, словом, у нас есть подозреваемая, вернее, её описание. Сама она пока эфемерна.

Глава тридцать третья. Сюрприз Ерохина

– Ну, вот и ещё один красавец явился! – Лопахин повернулся к открывшейся двери и тут же воскликнул: – А что с рукой? Ранен?

Дубовик тоже поднялся и пошел навстречу Ерохину:

– Володя! Что случилось? Это и есть твой сюрприз?

– Это строительный мусор, – хмыкнул тот. – Стекло, всего-навсего. Случайность.

– Да? Стекло, говоришь? И уж не само ли оно на тебя напоролось? – Дубовик проницательным взглядом посмотрел прямо в глаза Ерохину. – Ладно, считай, что поверил, пока.

– Давай-ка, капитан, к столу! Рука-то, наверное, болит? – генерал суетливо вертелся у столика, придвигая к нему стул для Ерохина. – И рассказывай, рассказывай! Много нарыл?

– Вполне хватит, чтобы зарыть Цурикова, – засмеялся капитан.

Выпив коньяку, он откинулся на спинку стула и довольно произнес:

– Кому скажи – не поверят! Пью коньяк в кабинете у генерала!

– Мне показалось или он мне нахамил? Весь в своего начальника – такой же зубастый, чёрт! Распустил своих подчиненных, – Лопахин с укором посмотрел на Дубовика, тот показал кулак Ерохину.

– А он у меня получит за это! Извините, товарищ генерал, ущербного капитана. Видимо, рана слишком глубокая, задела мозги. Давай, докладывай, пока тебя по стойке «смирно» не поставили, – подполковник ещё раз погрозил капитану.

– Извините, – уже серьёзно произнес тот. – Значит так. Мне удалось найти оч-чень интересное помещение в гараже Цурикова. И вот когда я туда проник, не скажу, с какими трудностями, увидел такую пещерку! Там просто Эрмитаж и Госбанк СССР в миниатюре!

– Неужели новоявленный Корейко? – усмехнулся Дубовик.

– Ага, а я как Остап Бендер, правда, не экспроприировал ценности, а всего лишь сфотографировал. Вот, взгляните, – Ерохин выложил на стол внушительную кипу фотографий.

– А напечатать когда успел? – генерал удивленно посмотрел на снимки.

– Сегодня утром, заехал к одному приятелю, он мне помог. Но фотографированием занимался не только я. Дело в том, что, практически все, находящиеся там ценности, засняты в разных ракурсах. Снимки все лежат там же. Их я трогать не стал, чтобы раньше времени не вспугнуть Цурикова. Но вот некоторые пришлось перефотографировать, поскольку самих объектов этих фото там не было. Заснятое на них вас очень удивит! Вот, смотрите, по порядку, – капитан вновь положил стопку снимков.

– Так, это что у нас? – Дубовик взял снимок сверху. – Шкатулка. Правильно? Дальше?

– Вот, она же, но уже открытая, а здесь содержимое этой шкатулки, сначала заснято в ней, потом разложено по столу, – вносил свои пояснения Ерохин.

– Так это же?.. Погоди! Это что же, рукопись? Товарищ генерал! Лупа есть?

– А как же! Есть, есть! Ну-ка, ну-ка, что там такое? – генерал встал за спиной Дубовика, который с неподдельным интересом разглядывал снимки.

– Это что же, рукопись Корнелия Агриппы, о которой мне говорил профессор Бергман?! Здесь и начертания атрибутов буддийских монахов, и свастики, и расположение на плоскости этих предметов… Выходит, что рукопись – это руководство по проведению, так называемого, магического обряда? Только выглядит она не очень древней… Или я чего-то не понимаю?

– Я тоже внимательно рассматривал её. Думаю, что это копия. В углу есть подпись, правда, едва различимая, – Ерохин ткнул пальцем в край снимка. – Вроде вязи из букв «Р» и «М».

– Так-так! На аукционе Сотбис сколько может стоить подобный раритет? Как думаете? – ухватился за снимок Лопахин.

– Я затрудняюсь сказать – профан в этом деле. Но шесть нулей, думаю, наверняка, обеспечено, – разглядывая следующую фотографию, несколько отрешенно ответил