Перезагрузка - Йоссив Ким

Все засмеялись.

– Это и без тебя ясно!

– Мне понравилось, что Станислав Иванович честно сказал, что не знает, с чего начинать, – продолжил Шпырев.

– Вы, главное, Станислав Иванович, начинайте, а мы поможем, – отозвался Павлов.

– Тогда такое предложение, – сказал Кан. – Вот журнал. Каждый запишет в нем свой адрес и телефон. Сегодня пятница. В понедельник, если не позвоню, то собираемся в 16:00. Если будет надо, то позвоню раньше. Дайте мне время до понедельника.

Павлов начал заполнять журнал с адресами. Через час все разошлись. Кан подошел к окну. Ларек с черешней уже был закрыт. Дворники убирали пустые ящики и разбросанные газеты. В этот момент кто-то постучал в дверь: громкий звук глухим эхом отскочил от стен пустой комнаты и задребезжал в стеклах окон. Держа в руках большой пакет с черешней, в комнату вошел давешний рыжий продавец.

– Вот, три килограмма тебе принес, – сказал он и положил ношу на стол.

– Сколько с меня? – Кан направился к висящей на вешалке куртке, чтобы взять из нее бумажник.

– Нисколько. Считай, это мой подарок твой дочке.

– Ну, спасибо. Присаживайся! Кан, Станислав Иванович, – он протянул руку для пожатия.

– Алексей Фофанов, – представился рыжий, крепко пожав ее.

– И откуда, Алексей, у вас такие способности?

– А я кандидат технических наук. Заведовал лабораторией в Институте тяжелого топлива.

– Это тот, что в Купчино? – поинтересовался Кан.

– Точно. Уволили за это… – он приставил два пальца к шее.

– Я так и понял: алкоголь. Есть предложение взять вас на должность заместителя председателя кооператива по экономике.

– А чем занимается твой кооператив?

– Судоремонтом.

– О! Это серьезно, тут крутятся большие бабки. Но я отказываюсь.

– Почему? Слабо?

– Меня обычно хватает где-то на месяц, а потом срываюсь на две недели. Правда, с последнего раза прошло уже два месяца, а желания пить пока нет. Но в любом случае – у меня нет бабок, чтобы войти в кооператив. Вообще ничего нет: только в гараже стоит разбитый «запорожец».

– Тогда точно сработаемся. У меня – тысяча сто рублей в кассе да двенадцать слесарей.

– Ты что, с Луны свалился? С этим судоремонт не осилить. Я немного разбираюсь в этом.

– А я хорошо разбираюсь в этом, ведь это моя специальность. Военная специальность.

– Ну, тогда я тоже «за». Может, из двух чокнутых что-то и выйдет. Да и что мне терять? Ларек, в котором стою в качестве продавца-пугала, да разбитый «запорожец», не подлежащий ремонту, – Фофанов протянул руку: – Ну что же, начнем работу, Кан!

Алексей не знал тогда, что за спиной у Кана – огромный опыт в эксплуатации и ремонте кораблей. Не знал он также и того, что перед ним стоял не просто военный, а морской штабист.

Туркмения встретила их знойной жарой. Дул горячий ветер-«афганец». Температура в тени доходила до сорока пяти градусов, как сообщила стюардесса. У трапа стояла белая «Волга» с министерскими номерами. Встречал их сам министр морского флота Шавкет Мухамедович Абдурахманов вместе со своим пресс-секретарем. Павлов представил Кана:

– Генеральный директор компании «Ленпан», Кан, Станислав Иванович.

– Министр Абдурахманов, Шавкет Мухамедович, а это мой пресс-секретарь Латыпов.

Абдурахманов пригласил их сесть в машину, где было на удивление прохладно.

– Вот ведь – наши тоже умеют делать комфортабельные машины, – заметил Кан.

– Станислав Иванович, – ответил пресс-секретарь министра, – это только для правительства. Кондиционер здесь стоит от «тойоты».

Машины двинулись в сторону Красноводска, к загородной резиденции министерства.

– Как прошел перелет? – поинтересовался министр.

– Спасибо. Я привык к длительным перелетам.

– Павлов говорил мне, что вы бывший адмирал флота.

– Он, как всегда, преувеличивает. Всего лишь бывший вице-адмирал, и то – понизили в звании и уволили в запас.

– А что, вице-адмиралов и адмиралов не увольняют в запас?

– Обычно они остаются на посту до конца жизни. А вот капитанов первого ранга, то есть полковников, можно свободно увольнять.

– А у нас хоть министр, хоть председатель совета министров – всех под одну гребенку. Не сожалеете об отставке, Станислав Иванович?

– Нет. Это был мой выбор. Я выбрал понижение и увольнение.

– А вы из каких корейцев будете?

– Из ваших, Шавкет Мухамедович.

– Не уверен, что понял вас, Станислав Иванович.

– Я вырос в Узбекистане, в местечке Каган под Бухарой.

– Так я хорошо знаю Каган! Я сам из Чарджоу. А это всего восемьдесят километров оттуда. Значит, мы с вами земляки!

– Выходит, что так.

– Теперь я не сомневаюсь, что мы сработаемся. Знаете, все время думал: «Как мы найдем общий язык?». Ведь Павлов – бывший партийный работник, а о вас мне сказали, что вы морской штабист.

– Работа объединяет людей, Шавкет Мухамедович, независимо от национальности и убеждений.

Машины проехали Красноводск и направились в сторону моря. Каспийское море – самое древнее и самое большое озеро в мире. Его огромной ценностью являются недра с черным золотом – нефтью. Азербайджанцы и иранцы уже больше ста лет занимаются добычей нефти на Каспии. Уникальность этого огромного озера не только в нефти, но и в черной икре. В былые времена арабские шейхи выменивали чистокровных скакунов на черную икру и золотую рыбу – осетра. Именно в просторах Каспия обитает осетр, который мечет икру у Астрахани, где русская Волга впадает в Каспийское море. А нагуливает жирок эта уникальная рыба у берегов Ирана и Туркмении. Только в Туркмении можно отведать настоящий шашлык из осетра.

Резиденция министерства располагалась на берегу моря недалеко от нефтеперерабатывающего завода. Машины подъехали к воротам, и охраняющие их милиционеры подняли шлагбаум. Под колесами зашуршала щебенка.

– Когда асфальт нагревается, от него идет сильный запах нефтепродукта, поэтому дорожки в зоне отдыха мы посыпаем галькой и щебенкой, – заметил Абдурахманов.

Подъехав к большому павильону, все вышли из машин. Этот павильон посреди оазиса на берегу моря, с огнедышащими красными драконами у входа, будто вышел из древней японской сказки: от его красоты захватывало дух. Скорее он напоминал не павильон, а древнюю пагоду. Глядя на него, Кан вспомнил услышанную когда-то историю, связанную с Красноводском.

…Шел 1947 год. Закончилась война с Японией. Американские пилоты уже сбросили атомную чуму на Хиросиму и Нагасаки. Теперь они писали мемуары о том, как первыми в истории человечества увидели смертоносный гриб, который только в момент взрыва унес жизни около двухсот тысяч мирных жителей Японии. Тысячи и тысячи отравленных радиацией людей продолжали умирать годы спустя после бомбардировки, передавая мутировавшие гены из поколения в поколение.

В тот год в Красноводске появились японские военнопленные. Непростая судьба забросила их в далекий жаркий Туркменистан. После окончания войны о них все забыли: никто и не думал о том, как вернуть их на родину. Оборванные и грязные, они скитались по Красноводску в поисках куска хлеба. Каждый день они погибали от голода и незаживающих ран, оставленных штыками советских воинов. Однажды один из плененных офицеров японской армии, полковник Якимото, обратился к полковнику НКВД:

– Товарищ полковник, наши военнопленные могут построить в Красноводске жилые дома и дворец культуры.

– На каких условиях, Якимото? – заинтересовался тот.

– Проект мы разработаем сами, нам будет необходим только строительный материал местного кирпичного завода. Мы скажем, в какой пропорции нужен песок и цемент для кирпича, и какая необходима температура для обжига.

– То есть считаете, что ваш кирпич будет прочнее?

– Гораздо. Ручаюсь, что построенные из него дома простоят на триста лет дольше, чем ваши.

– Ну что ж, это все решаемо, но вот только платить вам я не смогу.

– Нам не нужны деньги. Нас устроит хорошее питание, добротная одежда, нормальные условия проживания. А самое главное – отправка на родину по окончании строительства.

– Полковник Якимото, ваше предложение интересно. Я доложу о нем своему начальству.

Через месяц японские военнопленные, переодетые в советское обмундирование тридцатых годов, начали строительство здания будущего Дворца культуры нефтяников в жаркой песчаной долине на берегу Каспийского моря. Для фундамента они вырыли траншеи глубиной пятьдесят сантиметров и утрамбовали их морским песком. За строительством наблюдал главный архитектор города Красноводска:

– Якимото, вы что, собираетесь строить курятник? – поинтересовался он язвительно.

– Почему вы так решили? Это будет очень большое здание.

– Грунт песчаный, а вы только роете траншеи и заполняете их морским песком. Тут под фундамент нужна бетонная подушка. Ведь вы собираетесь возводить два этажа.