Последняя роза Шанхая - Виена Дэй Рэндел

– Двадцать.

– Выглядите вы гораздо старше. Или же я выдаю желаемое за действительное? Будь вы на двадцать лет старше, я бы настояла, чтобы вы стали моим мужем.

Эрнест ухмыльнулся. Она была откровенна, и она ему даже нравилась.

– Я серьезно. Это жестокий мир. Я летаю по всему земному шару в поисках мужа, сначала была на Кубе, а теперь вот в Шанхае. И вот, я нашла подходящего кандидата, но вы слишком молоды. Вы тоже беженец, Эрнест? – Она стряхнула грязь с его рукава, как будто он был ее сыном.

– Я уже устроился.

– Рада это слышать. Мы делаем все возможное, чтобы помочь самым последним прибывшим сюда, их восемь тысяч, и все они остро нуждаются в помощи. Многие из них в преклонном возрасте, не имеют никаких навыков. У некоторых слабое здоровье. Они не могут найти работу, и им приходится жить в переполненном общежитии в антисанитарных условиях.

Он слышал об общежитии в районе Хункоу, где была самая низкая арендная плата.

– Последнее время я встречаю все меньше беженцев, прибывающих из Европы, – отметил он.

– Боюсь, это плохая новость. Я слышала, что нацисты воплощают в жизнь свои мерзкие планы против евреев, и многие находятся на грани смерти. У вас есть семья в Германии?

Ее полные сочувствия глаза тронули сердце Эрнеста.

– Мои родители ждали виз, когда я уезжал.

– Я уверена, что они получили визы и сбежали. Но ситуация в Шанхае весьма тревожная, и мы не знаем, как все сложится. Прямо сейчас «Джойнт»[6] все еще может перевести нам деньги на питание для беженцев, но если начнется война, связь с Нью-Йорком будет прервана.

– Если я могу что-нибудь сделать, мисс Марголис, я бы хотел помочь.

– Вы благородный человек. Я запомню это. – Она заправила красный шарф под черное пальто. – Ну, мне пора. Я действительно ценю ваш вклад в этот заем, сэр Сассун. Полмиллиона долларов! Я начинаю нервничать, просто думая об этом, и, наверное, не смогу заснуть.

– Я провожу вас. Эрнест, не могли бы вы подождать здесь? – Сассун взял свою трость. – Сюда. Лаура, мне было очень приятно встретиться с вами. Но хочу вас предостеречь, составьте план действий на случай непредвиденных обстоятельств. Будет лучше, если вы тоже покинете Шанхай и вернетесь в Нью-Йорк.

– Я не могу уехать из Шанхая, пока люди голодают. – Они вдвоем вышли в коридор.

Эрнест встал. Нацисты воплощают в жизнь свои мерзкие планы против евреев. Успели ли его родители сбежать? Он все еще думал об этом, когда услышал голос Сассуна.

– Бесстрашная женщина, мисс Марголис. Она мне очень нравится. Садитесь, Эрнест. Садитесь. – Сассун, прихрамывая, подошел к кофейному столику, на котором стоял поднос с графином. – Сигару?

Эрнест взял ее. Его пальцы дрожали, и он не мог сосредоточиться, переживая о своих родителях.

– Эрнест, завтра я вылетаю на встречу в Нью-Йорк. Но я не собираюсь навсегда покинуть Шанхай, если вы об этом подумали. Я отказался от Индии ради Шанхая. Я ни за что не откажусь от Шанхая.

Эрнест откашлялся.

– Я тоже собираюсь уехать. Когда вы вернетесь, сэр?

– Через месяц. А вы когда уезжаете, Эрнест?

Он помедлил с ответом.

– Через три дня. В Гонконг.

– Так скоро? Я собирался попросить вас об одолжении.

– Каком?

Проницательный взгляд Сассуна остановился на нем.

– Вы знаете о моем хобби. Я очень дорожу фотографиями в моей студии. Я сам проявил их в фотолаборатории. При обычных обстоятельствах я бы не стал беспокоиться о том, что покидаю город на месяц, но из-за японцев и разговоров о войне, боюсь, охрана будет не такой надежной, как следовало бы. Так вот, Эрнест, я надеялся, что вы присмотрите за моей коллекцией для меня.

Ее фотографии. Ярость вспыхнула в нем огненным шаром.

– Вам вообще не следовало делать эти фотографии. Вы подвергаете риску жизни всех женщин и их репутации.

– Не надо судить меня. Я никогда не думал, что такой день настанет. Это мой пентхаус, мое здание, мой Шанхай.

Эрнесту захотелось ударить его. Если начнется война, безопасных мест не останется. Включая этот пентхаус.

– Я обязан сохранить эти фотографии в безопасности. Когда вернусь, я хотел бы увидеть их снова. Я мог бы взять их с собой, но перед тем, как попасть в самолет, альбомы окажутся в грубых руках грузчиков. Я бы предпочел не рисковать.

Эрнест затянулся сигарой. Как бы он ни злился на Сассуна, он все равно заботился об Айи и ее репутации.

– Даже если бы я хотел, я не знаю, как обеспечить их безопасность, сэр.

Сассун улыбнулся, прихрамывая, пересек гостиную и исчез за барными полками с бутылками виски. Вернувшись, он протянул ключ.

– Это ключ от моей студии. Если вы решите остаться в Шанхае, то время от времени заглядывайте в пентхаус. Я дам вам разрешение на доступ в пентхаус. Открывайте студию только в случае крайней необходимости и проследите, чтобы ни одна фотография не повредилась. Если хоть одна из них будет повреждена или пропадет, будете держать ответ передо мной. Согласны?

Эрнест затушил сигару в пепельнице и взял ключ. Позолоченный ключ был холодным, как замороженная рыба.

– Я ничего не могу обещать, но сделаю все, что в моих силах.

– Этого достаточно. – Сассун взял графин с кофейного столика и налил немного виски в два стакана. – Я слышал, вы воспользовались телефоном отеля, чтобы позвонить мисс Шао.

– В ее клубе была перестрелка.

– В моем клубе «У Киро» тоже была стрельба. Японцы застрелили двоих мужчин. Невероятно. Много лет назад я бы и не подумал, что японцы нападут на мою собственность. Но они хотят контролировать Поселение, и я боюсь, что мы ничего не можем сделать. Фотографии, сделанные вами, вызывают беспокойство. Мои коллеги-бизнесмены поклялись сделать все возможное, чтобы защитить Поселение. Может быть, еще не слишком поздно. Как у нее дела? – Британец держался невозмутимо, наверное, он так же сидел на встречах с членами Шанхайского Совета, но что-то, на мгновение промелькнувшее в его черных глазах, выдавало его волнение.

Эрнесту пришла в голову мысль рассказать Сассуну об их побеге.

– Я не знаю.

– Я позвоню ей. Может, она полетит со мной в Нью-Йорк.

Эрнест поднял глаза.

– Она этого не сделает.

Сассун протянул ему стакан с виски.

– Похоже, у вас к ней сильные чувства, Эрнест. И я не удивлен. Она привлекательная женщина. Но у меня есть план. Хороший план.

Было неприятно слышать уверенность в голосе старика. Эрнест одним глотком осушил виски.

– Человек предполагает, а Бог располагает, сэр.