Последняя роза Шанхая - Виена Дэй Рэндел

Он привел с собой солдата.

Трое долговязых подростков в кепках набекрень стояли у входа. Увидев меня, они, пошатываясь, направились ко мне.

– Он собирается убить нас всех! – воскликнул прыщавый.

– Я же говорил тебе, что нам не стоит приходить сюда больше, – добавил косоглазый парень.

А громкоголосый заявил:

– Мисс Шао, он пришел за вами. Вам лучше бежать. Он собирается убить вас.

Мои колени подогнулись, мне стало тяжело дышать. Но я являлась владелицей этого клуба, и, если бы я сбежала, мои посетители, мои танцоры, мои работники стали бы козлами отпущения.

– Где эта сучка? Она прячется? Скажите ей, пусть идёт сюда! – кричал Ямазаки. Потом он увидел меня. – Так-так-так! Я тебя вижу! Не двигайся! Где этот иностранец?

Он напился, отбросив прочь привычную маску вежливости. А его обычно спокойный голос стал резким и полным угрозы.

Я достала сигарету из сумочки. По лицам окружавших меня людей скользили холодные красные, зеленые и синие лучи прожекторов. Самым спокойным голосом, на который была способна, я ответила:

– Он исчез. Я не могу его найти. Послушайте, у меня есть важные новости о моем клубе, которые мне не терпится вам сообщить. Сигарету? Это от моего нового партнера, Сассуна. Он передает вам привет.

Родинка Ямазаки блеснула на свету.

– Британский миллиардер?

– Он владеет клубом «У Киро», а теперь еще почти половиной моего клуба. – Нервно выдохнув сигаретный дым, я увидела, как мои менеджеры, помощники официантов, танцоры и сами официанты собрались вокруг меня, таким образом образуя защитную стену. Даже долговязые мальчишки, которые в иной ситуации испугались бы и убежали, присоединились ко мне.

– Он здесь?

– Сассун не любит ходить. Он в своем отеле. Возможно, он приедет завтра.

– Ваш партнёр, вы сказали?

– Он предложил сделку, от которой я не могла отказаться. Контракт находится в моем кабинете. Я была бы очень рада вам его показать. Здесь так тихо. Может послушаем музыку?

К моему облегчению, мистер Ли заиграл на своей трубе, и Ланью, словно прочитав мои мысли, схватила своего партнера и скользнула на танцпол. Ямазаки выглядел удивленным и, пошатываясь, подошел к солдату, с которым пришел в клуб. Они заговорили на своем языке, хмыкнули и расхохотались.

Холодок страха пробежал позвоночнику.

Смеясь, словно услышав шутку, Ямазаки, шатаясь, вернулся ко мне.

– Мне плевать на твой контракт. Британец не сможет тебя защитить. Скоро он упадет на колени перед нашим императором Хирохито! Япония, самая могущественная империя, завоюет всю Азию!

Я покрылась потом, отчего мое платье прилипло к спине, а задники туфель на высоком каблуке глубоко врезались в пятки. Не успела я и рот открыть, как он схватил меня за волосы и потянул голову вниз, чтобы заставить опуститься на колени. Кожу на голове пронзила жгучая боль, словно меня полоснули ножом.

– Достопочтенный гость, не хотите ли потанцевать? – Я услышала голос Ланью.

– Да как ты смеешь со мной разговаривать, сучка.

Он швырнул меня на пол. Когда я с трудом поднялась на ноги, безумец шарил в кобуре в поисках своего оружия. Икнув, он промахнулся мимо рукоятки, затем выхватил пистолет и направил «маузер» на Ланью.

Прозвучал выстрел.

Воцарилась гробовая тишина. Как искусная танцовщица румбы, увлеченная своим танцем, Ланью грациозно откинулась назад. Но рядом не было никого, кто мог бы ее подхватить, и она с глухим стуком упала на пол.

Откуда-то донесся грохот. Огни танцевального зала потускнели, и волна криков пронзила тишину. Капля скотча упала мне на губы. Я попыталась выпрямиться, попыталась оттолкнуть испуганный персонал и дотянуться до Ланью, лежащей в луже крови. «Кто-нибудь, спасите ее!»

Кто-то окрикнул меня, перед глазами все расплывалось, но я заметила, как Ченг и Ин ворвались в танцевальный зал. Ин поднял руку, в которой что-то держал. Еще один оглушительный хлопок. Раздался звон стекла, бутылки с вином разлетелись вдребезги, стулья попадали на пол, окна разбились на осколки. Столько повреждений, их ремонт обойдется в целое состояние.

В облаке брызг пролитого алкоголя и едкого запаха серы я столкнулась лицом к лицу с «маузером». Он был близко, слишком близко. Как же такое произошло? Я не сделала ничего плохого. Я лишь хотела защитить Эрнеста и свой клуб. Я не могла получить пулю. Я была слишком молода. Я не хотела умирать.

Выстрел. Казалось, он прозвучал рядом со мной, или в районе потолка, или выше, пробив его. У меня звенело в ушах, но я лишь подпрыгнула или вскрикнула.

Глава 42

Эрнест

Она пропала. Клуб был закрыт. Ни неоновых огней, ни курящих сигареты мужчин, ни праздношатающихся зевак – музыка стихла, а жизнь, казалось, замерла. В течение нескольких часов Эрнест сидел на пустынных ступеньках перед зданием и спрашивал каждого прохожего о том, что случилось.

Ему отвечали, что тут были выстрели. Кого-то убили.

Кого? Никто не знал.

* * *

Он вернулся в отель Сассуна, воспользовавшись привилегией бывшего сотрудника, попросил в баре телефонный аппарат и набрал домашний номер Айи, который помнил наизусть. Трубку взял мужчина с британским акцентом. Эрнест предположил, что это был ее брат, получивший образование в Кембридже. Когда Эрнест представился, тот повесил трубку.

Эрнест сжал тяжелую черную холщовую сумку.

Айи была жива. По-другому и быть не могло.

Эрнест шел к вращающейся двери, когда коридорный сказал, что Сассун попросил его о встрече. Он кивнул, перекинул сумку через плечо и поднялся на лифте. Сассун, по-прежнему одетый в сине-серую униформу, болтал с женщиной, сидящей в кресле «Честерфилд» возле рояля. Он махнул Эрнесту, чтобы тот вошел, и сказал ей:

– Я желаю вам удачи в вашей работе. Но вы жили во время войны раньше, Лаура?

– Человек предполагает, а Бог располагает, но я все равно попытаюсь. Итак, кто этот молодой человек? – Женщина встала и обернула вокруг шеи красный шерстяной шарф. На вид ей было за тридцать, с короткими волосами и округлым лицом, одетая в черное пальто и кроссовки. Никакого макияжа. Она вела себя, как почтенная матрона, напомнив Эрнесту мать строгого дирижера, которого он знал в Берлине.

Эрнест улыбнулся, удивленный тем, как откровенно она на него смотрела.

Сассун усмехнулся.

– Лаура Марголис, познакомьтесь с Эрнестом Рейсманном, пианистом и фотографом. Эрнест, Лаура – социальный работник, представитель Еврейского объединенного распределительного комитета в Нью-Йорке.

Эрнест пожал ей руку, она была грубой и мозолистой.

– Рад познакомиться с вами, мисс Марголис. – Он никогда не слышал об объединенном распределительном комитете в Нью-Йорке.

– Кто сделал это с вами? – спросила она, глядя на его руку.

– Гитлерюгенд. Это было давно.

Она кивнула.

– Вы женаты, Эрнест?

– Нет.

– Отлично.