Последнее убийство в конце времен - Стюарт Тёртон

class="p1">Ниема бежит на некоем устройстве. Она смотрит в экран, выбирая черты своего будущего ребенка. Она кричит на кого-то, этот кто-то испуганно смотрит на нее. Отец подхватывает ее на руки, словно трофей.

Вот она в ярко освещенной лаборатории, пристегивает ремнями к стулу пожилую женщину, которая весело, непринужденно беседует с ней. Ничего не подозревает. Часы показывают 21:14.

Она видит коридоры и оборудование. Джека с закрытыми глазами.

На руках у нее ребенок.

Насекомые светятся в трубке. Мальчики играют. Ее родители. Деревня, улыбающиеся лица вокруг.

Опять она в ярко освещенной лаборатории. Тея кричит Ниеме в лицо, размахивает руками, ее лицо искажено убийственной ненавистью. Тут воспоминания обрываются, и это хорошо для Эмори, потому что ее вот-вот вырвет.

Клара подхватывает ее, не давая упасть.

– Что там?

– Ниема, – выдыхает Эмори. – Похоже, Аби извлекла у нее воспоминания перед самой смертью, но там полная неразбериха.

Эмори подходит к двери и останавливается на пороге, вдыхая морской воздух. Наконец комната перестает кружиться.

К Эмори подходит Клара: она тоже воспользовалась кристаллом, с таким же результатом.

– Ты досмотрела? – спрашивает она.

– Тея поссорилась с Ниемой, – говорит Эмори. – Она была в ярости.

– Мы не знаем, когда это было. Воспоминания перепутаны.

– На Ниеме была та же одежда, в которой она умерла, и волосы были уложены точно так же, – возражает Эмори. – Ты поняла, где они были? Я не узнала место.

– Нет, – отвечает Клара, подумав. – Я не видела на острове такого места, где все новенькое, как в ее воспоминаниях, аж блестит. Как по-твоему, это Тея ее убила?

– Наверняка не знаю, но она явно одна из последних видела ее живой. Не забудь, что кристалл у Гефеста, а это делает подозреваемым и его. Давай закончим обыск, пока он не вернулся.

Теперь Эмори идет в комнату с деталями, а Клара нерешительно перебирает бумаги на столе. Она рассеянно тянет на себя ящик стола, и в нем выезжает на нее остро отточенный нож. У ножа грубая деревянная рукоятка, обмотанная шнуром.

У Клары перехватывает дыхание.

Она медленно берет нож, поворачивает его то так, то этак.

– Мама, – зовет она.

– Что? – отвечает Эмори из соседней комнаты.

– Я нашла папин нож, – глухо произносит Клара.

Эмори подходит к дочери и ошеломленно смотрит на ее находку. Каждый день десять лет подряд она видела этот нож у своего мужа. Она помнит форму его рукояти и этот странный скол на лезвии, который он так и не смог заполировать.

Джек взял нож с собой, когда отправлялся в свою последнюю экспедицию. И утонуть он тоже должен был с ним.

43

Они уже почти добрались до деревни. Вечернее небо над ней расчерчено полосами фиолетового и розового. Над вулканом бушует гроза, ветер треплет их волосы, первые капли дождя падают им на лица.

Эмори не обращает внимания ни на ухудшающуюся погоду, ни на мир вокруг. Она сидит на корме лодки, сосредоточенно глядя на нож, который держит перед собой двумя руками.

Клара с беспокойством следит за матерью, стараясь не обращать внимания на боль, которую причиняют весла ее ободранным ладоням. Эмори, такая дерзкая, любящая шум и суматоху, в которых она как рыба в воде, сидит, погруженная в себя, и молчит, и видеть это страшно тревожно.

– О чем ты думаешь? – неуверенно спрашивает Клара у матери.

– Ни о чем, – отвечает Эмори безжизненно. – И это плохо, ведь туман уже близко.

Клара смотрит мимо матери на горизонт. Всю ее жизнь туман смутно темнел вдали, непроницаемой стеной окружая их мир, а теперь вдруг оказался так близко, что она видит плавающих в нем насекомых, различает их золотистое сияние, рассеянное по поверхности воды.

«Как красиво, – думает она и невольно вздрагивает. – Они понимают, что делают? Нравится ли им это?»

– Нет, – отвечаю я. – Их привлекает тепло, которое исходит от живых тел. Они, как и я, созданы для выполнения определенной задачи. Для этого им совсем не обязательно что-то чувствовать.

Клара подгребает к берегу. Как только киль с шорохом задевает гальку, Эмори выпрыгивает из лодки и почти бежит к воротам.

– Куда она? – встревоженно спрашивает меня Клара.

– Хочет расспросить Гефеста.

– Это разумно?

– Нет.

– Ты ей об этом сказала?

– Конечно сказала. Она нужна нам, Клара. Она нужна нам готовая ко всему, что будет дальше, но, если эта встреча произойдет спонтанно, Эмори серьезно пострадает. Постарайся успокоить ее. Я уже рассматриваю другой вариант.

Клара вбегает в ворота и сразу окунается в тишину.

Все жители деревни сидят за общими столами, молча, и задумчиво ковыряют еду на своих тарелках. Родители держат на коленях детей, парочки держатся за руки, друзья просто сидят рядом. Все выдает их стремление отгородиться от окружающего пространства, где нарастает страх.

Но ведь сейчас похороны. Все должны петь, танцевать и предаваться воспоминаниям. Мертвая тишина в такой час похожа на проявление неуважения к умершим.

– Они все думают, что нас уже не спасти, да? – с жалостью спрашивает Клара.

– А как думаешь ты? – спрашиваю ее я.

Клара смотрит на мать, которая быстрым шагом идет по дорожке, и ей кажется, что она видит ее в первый раз. Из-за пышной копны волос она кажется миниатюрнее прочих, да она и так узкая в плечах, и руки и ноги у нее тоньше, чем у остальных жителей деревни.

Но Клару поражают отнюдь не пропорции материного тела. Всю свою жизнь Эмори оказывалась самой яркой личностью везде, где бы она ни появилась. Все ее соплеменники были кроткими и смирными, и только она одна всегда была бесстрашна, прямолинейна и вибрировала энергией, точно осиное гнездо, которое только тронь, и осы прянут во все стороны. Когда Эмори считает, что она права, она идет к цели, не останавливаясь ни перед чем.

Но что это ей дает?

Клару терзают мучительные сомнения. Под кроватью у матери лежит дюжина блокнотов, исписанных вопросами.

Которые так и остались без ответов. Так почему нынешний блокнот должен стать исключением?

Клара идет за матерью по дорожке, освещенной мерцающими огнями траурных фонарей, которые висят, как обычно, между двумя крыльями общежития. Для фонарей, посвященных погибшим жителям деревни, хватило четырех веревок, а вот фонари Ниемы едва уместились на девяти. От этой несправедливости кровь закипает в жилах у Клары.

Жители деревни вели добрую, самоотверженную жизнь. Каждый их поступок был направлен на то, чтобы сделать это место лучше для всех.

А Ниема просто приказала стереть всем память, что и убило тех шестерых.

Она ставила над людьми эксперименты в лазарете, а теперь на остров надвигается туман, потому что она не могла