Мадам Поммери. Первая леди шампанского брют - Ребекка Розенберг

– Я уверена, что месье Вольф найдет вам что-нибудь более подходящее, – говорю я.

– Мадам Поммери, давайте говорить начистоту, – говорит генерал. – Франции, как вам известно, больше нет. Соединенные силы Германии завладеют Парижем, и вся Франция будет нашей. – Он пристально глядит мне в лицо. – А теперь я хочу осмотреть дом.

Я прикидываю, как мне отвергнуть его бесцеремонное требование, но последствия будут, скорее всего, мрачными.

– Вот сюда. – Я веду генерала через вестибюль. Вольф следует за нами, как верный песик. Как шнауцер?.. Какие там у них в Пруссии породы собак?..

– Для чего тут столько маленьких комнат? – спрашивает генерал Франц.

– Когда-то прошлом в этом доме жили монахи Сен-Реми, – говорю я. – Теперь дом и винодельня размещаются в одном здании. Три этажа над поверхностью и два под ней, погреба находятся под улицей. Чердак под крышей и два подземных помещения. Дегустационный салон и контора на уровне улицы.

Мы заходим в винодельню. Запах виноградного брожения ударяет мне в нос.

– Ах, восхитительный запах. – Генерал останавливается и обводит взглядом большое открытое пространство, окруженное мезонином.

Я показываю дробильное оборудование и дегустационный салон. У меня перехватывает горло, когда я прохожу мимо пустых столов Луи и Анри, стоящих рядом. Я даже не знаю, живы ли наши мужчины.

Наклоняюсь над столом Луи и дотрагиваюсь до аккуратной стопки бумаг, до которых дотрагивался и он.

– Мой сын управляет винодельней и помогает делать вино.

– Ее сын и все работники были призваны на войну, – говорит Вольф.

Генерал поворачивается ко мне.

– И вы ничего о них не слышали?

Я качаю головой.

Генерал проходит мимо меня, обдав меня запахом пороха.

– Где погреба?

Мы спускаемся вниз по деревянным ступенькам; температура понижается с каждым шагом. Бутылки хранятся в стеллажах у каменных стен. Мы обходим подвал. Время от времени генерал вытаскивает бутылки и читает наклейки.

– Когда вы начали делать шампанское? – Он берет бутылку из треугольного пюпитра для ремюажа и встряхивает собравшиеся в горлышке мертвые дрожжи.

– Двенадцать лет назад, после смерти мужа.

Он возвращает бутылку в пюпитр.

– Какой у вас лучший винтаж?

– К сожалению, он весь распродан. – Я надеюсь убедить его, но на самом деле он хранится в Бют-Сен-Никез. – 1865 год был очень удачный. После винтажа Великой кометы 1811 года виноград никогда не был таким спелым и вкусным. В том году нам повезло с погодой.

– Я хотел бы попробовать то шампанское. – Он щурит глаза, словно видит меня насквозь. – Если вы сможете найти бутылку.

От холода в подвалах меня бросает в дрожь.

– У меня есть похожий винтаж, и я подам его вам, когда мы вернемся в дом.

Мы поднимаемся наверх. Генерал говорит, что вернется к нам, когда проверит своих офицеров.

Вольф идет за мной.

– Вы действовали безупречно, мадам. Его пребывание здесь должно пройти хорошо, иначе это неблагоприятно отразится на нас с вами.

В дверях я загораживаю ему вход в дом.

– Я пригласила генерала в качестве моего гостя, ну а вы просто предатель. Вы привели его в мой дом.

У Вольфа отвисает челюсть, потом резко захлопывается.

– Зря вы грубите мне, мадам. Неразумно поступаете. Я лично осуществляю связь между генералом Францем и Реймсом. И учтите – приютские дамы должны явиться в дворец То и подавать блюда и напитки на банкете победы.

Я хмурю брови.

– Но ведь вы не хотите, чтобы наши гости поняли, что их присутствие в Реймсе нежелательно?

* * *

Я привожу себя в порядок и попутно уговариваю. Добавочная напряженность не принесет нам ничего хорошего. Я должна защитить Луизу и Люсиль да и всю нашу прислугу.

Когда ко мне присоединяется генерал Франц, у него хватает любезности снять остроконечный шлем, и лысеющая голова придает ему более человеческий вид. Пока я открываю бутылку, генерал ходит от картины к картине. Местные художники, чьи картины я собирала много лет, желая их поддержать. Впрочем, также картины с улиц Парижа и Лондона.

– Моя жена любила искусство. – Его гранитные глаза блестят, когда я протягиваю ему узкий бокал.

– За вашу жену. – Я чокаюсь с ним.

Он пригубливает шампанское и делает глоток, кадык подпрыгивает. Веки крепко сжимаются.

– Вам не нравится это шампанское? – Я нюхаю мой бокал; букет свежий и необычный.

Он качает головой.

– Нет.

Я удивленно поднимаю брови.

– Нет-нет. – Он машет рукой. – Шампанское неплохое. Ваш тост заставил меня вспомнить моих жен.

Жен?

Он опирается о мраморную каминную полку, его плечи поникли.

– Моя первая жена умерла от чахотки, вторая при родах. Моей третьей жене повезет, если она не умрет из-за наших шестерых детей. – Он хохотнул.

– Шестеро детей? Мне тоже было бы нелегко. – Я делаю глоточек шампанского и удивляюсь про себя, что в такой ситуации мы говорим о семье и детях.

– Вообще-то, у меня восемь детей, а моей третьей жене только что исполнилось двадцать, поэтому я сомневаюсь, что она при смерти. – Он с лукавой улыбкой поднимает бокал. – Вас удивляет, что я выбрал военную стезю?

Я тоже улыбаюсь.

– Как я поняла, вы великий герцог? А где ваше герцогство?

– Мекленбургский дом находится в Шверине на Балтийском море, в окружении других немецких земель. Мой долг – защитить мое герцогство, чтобы его не поглотил Северогерманский союз.

Он глядит, как я наполняю его пустой бокал. У меня такое чувство, что от него ничего не ускользает.

– Почему вы не вышли замуж повторно, мадам Поммери? – Он садится на диван возле очага.

– Долгая история. – Барон появляется в моем сознании вместе с немалым сожалением.

– Я люблю истории. – Он небрежно кладет руки на спинку дивана, словно он уже хозяин дома.

Сидя рядом с диваном в мягком кресле, я потихоньку пью шампанское.

– После смерти мужа моя жизнь протянулась передо мной словно новая дорога. Я увидела возможность сделать что-то совершенно другое, что-то, что я люблю.

– Но это еще не объясняет, почему вы не вышли замуж, – говорит он.

– Тушé. – Я поднимаю указательный палец. – Замужняя женщина не может заниматься предпринимательством. А вдове это позволено.

– Амбициозная женщина. – Он пьет шампанское и слегка морщится. – Но если вы хотите продавать шампанское в Германии, кладите в него больше сахара.

– Мне говорят об этом, – отвечаю я с легкой досадой.

– Немцы любят «Вдову Клико». Следуйте ее примеру, держите цены ниже, чем у нее, и вы заберете у нее продажи. – Он гладит рыжую бороду. – Вообще, если вы измените ваше название на «Вдова Поммери», люди даже не поймут разницу.

У меня встает шерсть дыбом на загривке.

– Мне совершенно не интересно копировать чье-то шампанское, даже собственное. Шампанское «Поммери» становится лучше