Мадам Поммери. Первая леди шампанского брют - Ребекка Розенберг

Возле садов Сен-Реми вдыхаю аромат клематиса. Воркующие голуби за оградой аббатства успокаивают мой слух. Какое чудо, что природа живет своей жизнью несмотря на ненависть и разрушения, которые несут люди.

Откуда ни возьмись на перекрестке двух улиц появляются генерал, Вольф и офицеры. У меня все холодеет внутри.

– Доброе утро, господа.

Вольф сердито сверкает глазами.

– Вы должны отдавать салют генералу, когда встречаете его вне дома, мадам.

Мои вспотевшие пальцы касаются лба.

– Я не ожидал встретить вас так рано, – говорит генерал.

– Я иду на мессу.

– Она святая покровительница сирот в Сен-Реми, – говорит Вольф.

Меня удивила его фраза.

– С блокнотом для рисования? – спрашивает генерал.

– Я люблю рисовать свет, падающий в окна, – говорю я.

Генерал пристально смотрит на меня, потом кратко кивает.

– Идите, мадам Поммери.

Вздохнув с облегчением, я иду в аббатство Сен-Реми, а оттуда из боковой двери в Бют-Сен-Никез. Зачем останавливать расчистку крайеров, если можно продолжить ее и дать работу мужчинам, которых не забрали на войну? Мы занимаемся этим уже два года и соорудили много коридоров между залами. Я рассчитываю через несколько лет все закончить. Мне остается только надеяться, что у мэра Верле и Вольфа хватит порядочности не поделиться моим секретом с генералом, иначе пруссаки украдут мои лучшие вина.

Поднявшись на холм к потайному входу под карликовым буком, я слышу звяканье металла о камень и эхо голосов. Если прусские солдаты случайно забредут туда, они тоже услышат эти звуки и захотят выяснить, что происходит под землей.

Жером Нэр, надзирающий за работами, машет мне рукой, когда я прохожу мимо горняков. С длинными жесткими волосами и бородой он напоминает библейского Голиафа. Его супруга, одна из моих приютских дам, предана сиротам так же, как он своей работе.

Когда большинство мужчин взяли на войну, Нэр нанял стариков, и те работают упорно и размеренно. Они уже вырыли сотню крайеров, а когда мы закончим, будут рыть другие. Тайный мир шампанского «Поммери», тем более удивительный, потому что наверху свирепствует война.

Когда мы добираемся до древнеримских крайеров, у меня захватывает дух от их потрясающей красоты. Я уже мечтаю о том, какое незабываемое впечатление крайеры произведут на моих будущих покупателей, и такие мечты ненадолго освобождают мой мозг от гложущей тревоги из-за поселившихся в моем доме прусских солдат.

Раскрыв блокнот, я зарисовываю новые идеи об обустройстве крайеров. В каждом коридоре будет стоять деревянный знак с названием каждого города, с которым у «Поммери» ведется торговля. Юбине это понравится. Интересно, получил ли он в Лондоне мое письмо, дошло ли оно до закрытия почтовой службы? Конечно, теперь весь мир знает, что Франция оккупирована. Ну и ладно. Пруссаки могут контролировать мою жизнь, но не мои мысли.

Я присоединяюсь к горнякам, когда они садятся завтракать в самом большом зале. Они ведут себя тихо, зная, что наверху таится опасность. При свете фонарей белые меловые стены поднимаются ввысь на десятки метров, и размеры зала поражают не хуже Лувра. Пожалуй, мы можем поставить здесь красивые скульптуры. А если на стене вырезать барельеф?

После трапезы я начинаю зарисовывать идеи барельефа. Дионис, греческий бог вина, на празднике урожая с другими богами.

Я увлеклась и рисую, рисую, пока Нэр не говорит мне, что они закончили работу и уходят.

– Ой, правда? – Я смотрю на часы. – Неужели уже так поздно? Я только закончу рисунок и уйду.

Он оставляет мне фонарь, и они задувают остальные перед уходом.

Возвращаюсь к моим херувимам, девам, корзинам с виноградом и льющемуся из кувшинов вину.

Потом слышу голоса, эхом проносящиеся по пещере. Может, кто-то из горняков что-то забыл? Но когда люди приближаются, я узнаю голос Вольфа. Тело каменеет от страха.

* * *

Свет фонарей мелькает на неровностях стен. Люди подходят ближе.

– Вероятно, она тайком перенесла сюда шампанское без моего ведома, – говорит кому-то Вольф. – Это тот коридор, в который мы вошли? Тут все выглядит одинаково.

Я задуваю фонарь и прячусь за стеллажом с бутылками, прижав руку к груди, чтобы из нее ненароком не выскочило сердце.

Вольф проходит мимо, высоко держа фонарь. За ним следует генерал. Еще одно предательство, неужели у этого человека совсем нет чести?

– По-моему, я чувствую свежий воздух, – говорит Вольф. – Тут где-то должен быть выход.

– Выведите меня отсюда, – говорит генерал Франц. – Я не могу дышать этой меловой пылью. Зачем она решила соорудить погреб под городской свалкой?

Вольф качает головой.

– Ей требовалось больше пространства для хранения вина.

Я чихаю. Проклятье!

Вольф взмахивает фонарем; пламя бросает адские тени на их лица.

– Кто здесь?

Я выхожу из-за стеллажа.

– Что вы тут делаете?

– Меня заинтересовал ваш блокнот, – говорит генерал. – После нашей встречи с Муммом я спросил у Вольфа, что вы рисуете.

Я раскидываю руки.

– Вот здесь я выдерживаю шампанское. Вообще-то, я планирую перенести сюда всю мою винодельню, но для этого понадобится несколько лет подготовки.

Генерал всматривается в пещеры с винными стеллажами у стен.

– Тут очень много шампанского.

– Да. Но если ваши солдаты проведают про мои крайеры, все шампанское будет выпито за пару недель.

– Вы не должны были держать это в секрете от меня, – говорит Вольф, вытирая платком испарину с лица.

– Вы знаете, что у меня есть право на эту собственность, – возражаю я. – Об этом знает весь городской совет.

– Мэр не одобрил ваше право, – говорит Вольф.

– Господа, в лампе осталось мало керосина, – напоминаю я. – Я предлагаю поскорее выйти отсюда, пока она горит.

– Куда идти? – спрашивает генерал. – Я тут задыхаюсь. – Он побледнел, а его дыхание сделалось слабым и частым.

Я беру у Вольфа фонарь и иду вперед.

– Коридоры соединяются в большие залы.

Генерал спотыкается и теряет равновесие. Я поддерживаю его под локоть и веду их по следующему коридору, узкому, где еще меньше воздуха.

– У меня горят легкие, – говорит он и прислоняется к стене.

Фитиль фонаря потрескивает и гаснет. Вокруг нас смыкается тьма. Генерал в панике куда-то бежит и ударяется головой. Стонет и с криком падает. Грохочут рухнувшие строительные леса. Глухой удар и вопль боли. Похоже, он упал куда-то.

– Генерал Франц? – зовет Вольф.

– Дайте мне руку. – Я хватаю Вольфа и медленно веду через обломки. – Осторожней, тут спуск на полметра, не меньше.

Генерал слабо стонет, но этого достаточно, чтобы найти его.

Я трясу его за плечо.

– Генерал Франц, проснитесь. – Никакой реакции.

Мы пытаемся поднять его, но он слишком тяжелый.

– Сами мы не справимся, – говорю я. – Сейчас пойду за помощью. – Встаю и нащупываю стену.

– Не оставляйте меня