Звезда Давида - Константин Юрьевич Волошин

Егор после этого разговора сильно задумался. И скоро сообразил, что Анна на самом деле очень сильно изменилась после последнего вечера с воеводой. На судне она была слишком замкнута в себе и лишь с дочкой весела и общительна. Правда, он замечал, что она смотрит на него доброжелательно и даже игриво. Ему даже показалось, это она стремится наладить их отношения и зажить прежней жизнью. Он тоже этого хотел, но уязвлённая мужская гордость не позволяла ему сделать первый шаг. А решить всё битьём тоже не хотелось. И ещё подумал, что Анна почти ничего не говорит об украденных драгоценностях. А их оказалось порядочно – она один раз показала в платке, но больше не стала ими хвастаться. И ему не отдала, хотя Егор и рассчитывал на это. Отдала лишь те деньги, что оказались в шкатулке, оставив себе несколько серебряных монеток.

– Она что-то задумала, – сказал парень сам себе, оглядевшись кругом. – Иначе что её заставляет хранить такие ценности у себя?

И подобные мысли стали посещать его всё чаще и чаще, становилось не по себе от скрытности Анны. Он посчитал за лучшее расспросить Нюрку. С этой девчонкой у Анны сложилась странная дружба. Что могло связывать их, таких разных и по характеру, и по возрасту? Это тоже удивляло и беспокоило его самолюбие.

Герасим на его вопрос ответил зло:

– А что ты думал, Егорка? Они тут одни, им просто нужно почесать языки. Нюрка тож сильно изменилась. Отца мало радует. И вечно с Никиткой шушукается. Любовь у них, что ли? Покажу ей ту любовь, паскуда!

– А что? Никита – хороший парень. Золотые руки. Тихий, не болтун какой-то!

– Всё одно без моего дозволения ничего не будет! Уже говорил и учил, да не по козе корм! Распустилась, негодница!

Егор усмехался, слушая Герасима, но перечить не стал. А про себя подумал, что у Нюрки появились свои мыслишки. То и бесит мужика. И усмехнулся, поняв, что и у него похоже на то же.

Всё же ладью Герасим сумел ввести в порт Таны. Там уже стояли у причала, чего-то дожидаясь, четыре судёнышка. Погрузки, наверное.

Появились таможенники в странных одеяниях. Узкие штаны, туфли на каблуках, шляпы с перьями, шпаги на поясе. Крохотные бородки и скромные усы. Диковина! Внушительный толмач непонятной национальности с трудом переводил переговоры о податях и сборах в казну городка. Пришлось Никитичу раскошеливаться, что было для него большим испытанием. Однако, получив причитающееся, господа ушли, оставив бумагу, разрешающую торговать без пошлины целый месяц. То есть до середины осени, которая уже вступила в свои права.

Егор с Анной и Никитой отправились в город – оглядеться и прикинуть свои возможности в чужом месте. Мужикам было смутно, тревожно, они жались друг к другу, а Анна, надев лучшее из платьев, смело глядела по сторонам, словно и не чувствуя себя чужой в незнакомом большом городе. Егор украдкой поглядывал на жену и удивлялся. И злился, заметив, как мужчины, словно петухи, оглядывали Анну с любопытством и явным интересом.

– Ты чего улыбаешься каждому мужику? – грубо спросил он Анну.

– С чего ты взял? Просто любопытно мне в этом городе. Всё интересное, новое. Надо ведь побыстрее осваиваться, осмотреться. Как-то надо устраиваться здесь.

– То не твоего ума дело! – огрызнулся Егор, и внутри возникло ощущение, что, отвесь ей сейчас оплеуху, он получит удовлетворение. Не отвесил.

А Никита спросил:

– Где ночевать-то будем, Егорка? Время к вечеру тянет.

– Можно и на ладье переночевать, – буркнул парень. – Чего зря деньги тратить!

– Лучше поискать в городе жильё, – не согласилась Анна, неся на руках дочь. – Возьми Леночку, а то у меня руки отнимаются. Тяжёлая стала. Скоро ходить начнёт, слава Богу! – И протянула девочку отцу.

Лишь две недели спустя Егор с Анной сняли крохотный домик и поселись в нём. Анна была всем недовольна, а Егор всё же снизошёл и простил её. Воевода забыт, но осталось его наследство. И Егор надеялся с его помощью заняться торговлей или посредничеством, ну или найти ещё что подходящее для себя.

– Ты, Егорушка, особо не рассчитывай на те ценности, что у меня, – не раз говорила Анна, отвечая на домогательства Егора. – То моё, и я сама хочу их использовать. И у меня есть на этот счёт своё мнение, милый.

– Интересно узнать, что за мнение! – вспылил Егор. – Я муж и должен знать!

– Тут ты, Егорушка, ошибаешься. Мы не супруги, а просто полюбовники. А то разные вещи. И прошу этого не забывать.

И хотя тон её был мягким, женщина дала понять Егору, что командовать собой она не позволит. Сейчас парень сдержался, но внутри кипело недовольство, готовое в любую минуту вырваться наружу. Анна это видела, знала, но почему-то не боялась. Это-то и озадачивало Егора. И пока он смирился, выжидая.

Анна однажды спросила его, лукаво улыбаясь:

– Егор, ты способен меня защитить в случае, когда меня могут оскорбить или как-нибудь запугать? Говори честно.

– А что случилось? – насторожился он.

– Ничего не случилось. Но это пока. И всё же?

– Ну а почему нет? Конечно! Мы ж не чужие друг другу. Смогу! – уверенно заявил он и с любопытством оглядел Анну. – У нас общая дочь, как я могу оставить вас без защиты? А что ты задумала?

– Пока ничего, всего лишь думаю и прикидываю. И решила, что здесь нам делать нечего. Городок слишком мал, и развернуться негде.

– Развернуться? Для чего и как? – Егор неприязненно глянул на Анну.

– Пока что только раздумываю. Ничего ещё не созрело в голове. Додумаю, тогда скажу тебе, и мы обговорим вместе. Если захочешь… – И внимательно поглядела в его глаза. – Мы ещё слабо понимаем здешнюю речь, а как без этого? Стоит многому научиться. Слишком здесь всё другое и незнакомое. А для всего этого надо понять здешнюю жизнь, обычаи, а не быть белой вороной.

– Анька, не нравятся мне твои заявления! До добра они не доведут!

– Как вы говорите: бояться волка – в лес не ходить. Отличная поговорка!

– Мне показалось, что ты куда-то носила свою «Звезду Давида». Зачем?

– Хотела узнать её цену, дорогой. Разве это не важно?

– Важно, но так можно возбудить жадность у людей. Это опасно для тебя! Узнала хоть, сколько за неё можно взять?

– Не узнала. Тот ювелир, что имеет лавку, какой-то странный показался. Испугался вроде бы, увидев украшение. Долго рассматривал через стекляшку. Потом ещё дольше расспрашивал, откуда она у меня. Сказала, что наследство от отца. А на вопрос о цене ничего не ответил. Просто отдал,