Звезда Давида - Константин Юрьевич Волошин

Тот пришёл в себя и злобно озирался чёрными глазами, кривя рот на почти безбородом лице. Враги встретились взглядами и молчали, раздумывая над чем-то.

– На кого работаете? – наконец спросил Егор.

Он с трудом подбирал слова, и разговор шёл тяжело. Многое приходилось додумывать, но общий смысл понимали оба вполне сносно.

– На себя! – произнёс татарин явно неправду.

– Так я тебе и поверил! Лучше говори, а то мне придётся перегрызть тебе горло. И твой Аллах тебе не поможет. Или ты веришь в старых богов?

Татарин злобно оскалил зубы. На губах виднелась кровь. Долго смотрел на Егора и всё же ответил:

– Аллах Акбар!

Егор вскочил и принялся наносить удары ногой по рёбрам разбойника.

– Говори, тварь! Говори! Твой Аллах тебе не поможет!

Татарин не пытался увернуться и лишь что-то шептал разбитыми губами.

– Нехристь проклятая! – Егор схватил саблю и с размаху рубанул татарина по шее. – Отправляйся к своему Аллаху!

Анна прижала дочку к себе. Вид разъярённого Егора с окровавленным клинком в руке был страшен, но она вдруг ощутила, что это её мужчина, и он сделает для неё всё, на что способен. Она стремительно подошла к нему и впилась поцелуем в его жёсткие губы.

Егор ошалело оторвал Анну от себя и хрипло бросил:

– С ума сошла? Собирайся, бегом! Уходить надо!

Анна кинулась было во двор, но Егор остановил её криком:

– Цацки потом заберём! Нельзя их при себе иметь сейчас!

Глава 15

Супруги торопливо шли по грязной разбитой дороге на полдень. Верстах в пяти находилось маленькое селение со смешанным населением. Там преобладали местные, жившие ещё до татарского нашествия. Часть из них приняла ислам, но многие сохранили старые верования. Татары не возражали. Были там и генуэзские жители. Человек пять их ютились в довольно большом глинобитном доме с соломенной крышей и подслеповатым окошком, более похожим на бойницу.

За месяцы, что Егор с Анной жили в Тане, он успел побывать и в этом селении, познакомился с италийцами и немного работал у них, ухаживая за лошадьми.

– Я не доверяю этим италийцам, – говорила Анна, но Егор ответил:

– Нам стоит хоть на время скрыться из Таны, а у италийцев это сделать легче. Деньги у нас имеются, купим их платье и станем похожи на них.

– Ты и бороду сбреешь? – удивилась Анна, неся дочь за спиной.

– К чему она тут? Пусть цирюльник сделает мне всё италийское. Тогда я смогу вернуться в город и посетить жида. Без него с нами ничего бы не произошло.

– Конечно, – согласилась Анна. – А что ты ему скажешь?

– Найду что, не беспокойся. Так это нельзя оставить. Ты ещё меня подкрасишь малость, чтоб, значит, больше походить на италийца.

– Вот ты как придумал! – усмехнулась Анна. – Но я довольна. Мне уже и так надоела твоя борода. Мне больше нравятся италийцы. Жаль, что женщин их тут мало. А какие у них красивые платья… Сейчас холодно, и они ходят в тёплых не то платьях, не то кафтанах. С меховыми воротниками. Красиво! И те женщины тоже не уродки, как некоторые татарки. Или другие какие…

– Если у меня получится задуманное, то и тебе можно такое пошить. Так что молись за мой успех. Но то будет, когда мы устроимся у италийцев.

– Примут ли они нас, да ещё с Леночкой?

– Жить мы станем, конечно, не у них в доме. Но пусть они нам дадут совет и свою поддержку. Так мы легко сможем прожить до весны, а дальше посмотрим. Может, и ещё куда двинем. Говорят, что Кафа – большой и знатный город. Он на заходе стоит, на самом берегу моря. А мне море очень понравилось.

Анна с интересом глянула на мужа, и удовольствие отразилось на её лице. Она даже спросила с интересом:

– Неужели ты такое задумал? Я рада!

Скоро показались отары овец, которые паслись под присмотром собак и чабанов. Они с любопытством провожали путников глазами. Невдалеке виднелось небольшое селение.

В доме италийцев их встретили с удивлением, оглядели Анну с ног до головы. Женщина смущалась, краснела, но терпела, понимая, что сердить их не стоит. Она вслушивалась в их трудный разговор на смеси нескольких наречий, но поняла, что главный из италийцев, синьор дель Витте, весьма благосклонно отнёсся к их появлению.

Младший из хозяев по приказу синьора повёл гостей по селению. Остановился у хижины с пристройкой. Хозяину он сказал строгим тоном:

– Эти путники поживут у тебя несколько дней или недель. Как получится. Корми хорошо, господин оплатит.

Хозяин радушно улыбался, кивал и, проводив италийца, пригласил следовать за собой. Пристройка оказалась больше похожа на сарай из самана[11], даже без оконца. Но там была примитивная печка из серых камней, покрытая тонкой закопчённой плитой сланца, так что должно было стать тепло, если печь как следует протопить. Хворост во дворе был сложен большой горкой. Хозяин быстро растопил печку, в комнатушке повеяло тёплым духом. Вскоре он ушёл, одарив постояльцев приветливой улыбкой.

– И долго мы будем жить в этой конуре? – недовольно спросила Анна и посмотрела, куда положить вякающую дочь. – Здесь и топчана нет.

– Время ещё есть до вечера, и я успею его сколотить. Материал есть для этого.

Уже через неделю с небольшим Егор и Анна выглядели совершенно иначе. Егор с подкрашенными усиками и бородкой клинышком, в италийской одежде купца средней руки казался совершенно неузнаваемым, лишь сабля выдавала его, но парень сказал Анне, когда она это заметила:

– Я и сам о том же подумал, да уж сильно жалко расставаться с такой красотой. А она и на самом деле очень дорогая. Вся с украшениями, как и ножны. Может, поменять её на шпагу италийскую, а?

– Ты лучше спроси совета об этом. Мы ещё плохо знакомы с италийцами, а надо бы всё разузнать получше. Я вот уже познакомилась со здешними женщинами. Их, правда, только две, но для начала и так сойдёт. Плохо, что мы почти не знаем их речи, а это сильно может нам помешать.

– Что тут сделаешь, – сокрушался Егор.

– Учить, запоминать, и побыстрее. Пусть нас подучат твои приятели-италийцы.

– Так и сделаю. Завтра же посещу их и всё им выложу. Может, и получится.

Егор решил продать перстень и небольшой кулон. Италийцы с любопытством поглядывали на Егора, и тому пришлось рассказать, откуда эти ценности.

– Я был воином у великого князя Димитрия. Воевал, а это моя добыча.

– И много у тебя такого? – осведомился дель Витте.

– Да нет. Уже