Звезда Давида - Константин Юрьевич Волошин

через два или даже раньше. Мне бы в помощь оставить Никиту. С ним у нас вернее будет. Да и защита хоть какая, но будет. Он согласен, я уже с ним договорилась. Никита же глаз положил на Нюрку. А та просто млеет от такого парня. К тому же он тайно договорился продать дом Герасима. Тогда Герасим уже не сможет так легко вернуться обратно. А нам только это и нужно!

– Сдурела баба! – Егор даже заматерился от возмущения. – Как такое тебе в голову могло взбрести?! Дура истинная! Разве можно такое сделать с Герасимом!

– Потом он сам будет нас благодарить, Егорка, – спокойно и твёрдо ответила Анна и добавила, не слушая мужа: – Зато будет полная поддержка, а без неё нам не обойтись, милый мой!

– Связался я с тобой, баба! – продолжал ругаться Егор. – Так мы легко угодим в петлю, дура собачья!

– Ты ругайся, Егорка! Так будет тебе легче. Однако дело уже завертелось, отступать поздно. Надо постараться его довести до конца. Благополучного конца, кстати, Егорка. И Никита тож немного сделал, но то тоже потом.

– Ну ты стерва, Анька! – не унимался Егор, но настоять на своём не смог.

– А то! – победно усмехнулась она, поняв, что Егора она уговорила. – Иначе как добиться успеха в делах? Думаешь, Никитич всё честно свершает? Как бы не так, милый разбойничек. Сам-то ты кто? Настоящий разбойник, вор! Тебя вполне могли казнить, коль ты сказал бы всю правду. Так что лучше не выступай!

Они разругались, но Анна была уверена, что бросить её Егор будет не в силах. Она всё размышляла и прикидывала все возможные препятствия, которые могут возникнуть на пути к благополучию. Поговорила с Нюркой и Никитой. Оба во всём с нею соглашались, и это льстило Анюте. Но беспокойство не оставляло. Даже вовсе пропало молоко. Это мало её встревожило. Дочка уже хорошо ела обычную пищу, к тому же выглядела крепенькой и болела редко.

– Никита, как дела с продажей дома? – напомнила она юноше.

– Да всё вроде бы хорошо, – ответил он, но в голосе слышалась некоторая неуверенность. – Как бы не затянулось всё это. Ещё боюсь обмана. Правда, припугнул малость человека. Да и силу можно применить, коль заартачится. Нам терять нечего. Четыре коня стоят наготове. Ждут, когда тронемся в путь.

– У нас будет день потом, когда судно уйдёт. Мы его догоним. Ты должен хорошо знать дорогу, Никита. Проверь её ещё раз, мы не должны ошибиться. К тому же у меня младенец на руках будет.

– Хорошо, Анюта. Завтра проеду опять до места ночёвки. Могу и вещи твои туда отвезти незаметно. Всё легче будет потом. До Дона ведь ехать надо, Аня.

– То ты хорошо придумал. А Нюрка выдержит конный переход? – кивнула она на испуганную девчонку, стоящую тихо и напряжённо.

Никита тоже посмотрел на Нюрку, но с уверенностью ответил:

– Выдержит! Правда, Нюрка?

– Я постараюсь, – чуть не плача ответила девочка. – Только мне так страшно.

– Всем страшно, – заверила Анна строго. – Ты старайся держаться, Нюра. Думаешь, нам с Никитой не страшно? Страшно! Только мы можем тот страх подавить в себе. И ты старайся. Всё получится, милая! Улыбнись, а то некрасивой станешь! И Никита замуж тебя не возьмёт! – улыбнулась Анна.

Нюрка покраснела, затравленно глянула на юношу, но тот ободряюще кивнул.

Глава 13

Трясущаяся от страха и волнения Анна пробиралась по темноте к дому воеводы. Стражники в воротах со смешками на бородатых лицах проводили её к двери дома, освещая дорогу факелом. Анна злилась на их ухмылки, но молча прошла в дом. Тяжёлым ключом открыла вторую дверь. Вздохнула судорожно и обречённо, словно шла на казнь или пытку. Второе было ближе к истине, но не успокоило её. И вдруг подумала: «Может, испить вина, что Васька постоянно мне навязывает? Или нет, не стоит. Так я могу ошибиться где-то. Обожду с вином!»

Василий вышел встретить любовницу. В доме было жарко натоплено, да и на дворе было лето. Или Анне так показалось? Воевода её предупредил с послом, что сегодня он распорядился хорошенько истопить баньку, и ей предстояло отменно помыться напоследок. Егор с Герасимом ушли ещё утром вниз по реке, и у неё больше не оставалось сомнений и времени. Только сегодня, только сейчас…

– Что так поздно, моя черноглазая? – Василий был ласков, Анна это услышала в его голосе. У него в руке была плошка с фитилём, но света было очень мало. – Дай мне твои губы, я так скучал по ним! – Воевода наклонился и нежно поцеловал дрожащие губы женщины. – Ты чего дрожишь, солнышко? Кто обидел? Так ты скажи.

– Ничего страшного, Вася. Просто волнуюсь. Мы ведь редко это делали в бане.

– Глупости! Зато как приятно, согласна?

– А как же, но и волнительно. А что я получу за столь приятную ночь?

– Сама выбирать станешь, солнышко моё! Я захвачу шкатулку. Будешь довольна. А что ничего не надела из подарков? Мне нравилось, когда ты их носишь.

– Дорогой мой Вася! Ну не в бане же! Ещё потеряю, а мне так хотелось бы всегда их иметь, вспоминать о тебе, мой ясный сокол! А супруга твоя?

– Не вспоминай, ясноликая! Ей всё хуже, уж и не ходит. А слуги ушли к родным. Я их отпустил на ночь, не желаю, чтобы нам кто-то мешал. Сами управимся, не так ли?

– Конечно, Васенька! Веди же, а то темно слишком.

В бане был накрыт столик с вином и закусками. Они сели, Василий выпил медовухи, крякнул и стал раздевать Анну. Она игриво хихикала, разжигая его неуёмную страсть. И он сполна удовлетворился изобретательной любовницей. Это она с лёгкостью заметила, да всё подливала ему медовухи. И не прошло и часа, как у Василия стали слипаться глаза. Сонный порошок начал действовать. Он ещё не заснул, когда Анна стала нашёптывать ему на ухо:

– Милый мой сокол, глазки твои хотят спать. Ты спи, но слушай меня, моё солнышко! Ты обещал мне подарок?

– Обещал, – едва расслышала Анна.

– Ты обещал мне «Звезду Давида»?

– Обещал, – тихо, почти невнятно проговорил Василий.

– Я могу её взять себе?

– Бери, – коротко согласился он.

– Спасибо, Вася. Ты очень добрый. Спи, а мне пора. Ты проснёшься ближе к полудню. Ты меня понял, Вася?

– Да, – пробормотал воевода.

Анна торопливо взяла «Звезду» и хотела закрыть шкатулку, как в голове просто сверкнуло что-то, и она подумала: «Коль я уже ограбила его на „Звезду“, то оставшееся меня не спасёт в случае поимки. Возьму и остальное!»

С бешено бьющимся сердцем женщина