Старый рыцарь - Дилара Маратовна Александрова

только знаешь, что чешешь языком, — раздражился Баркли, — Болтливость тоже достоинство северянина, Грегор?

— Южане очень обидчивые там, где нужно извлечь урок, — довольно ответил Грегор, откинувшись на спинку стула, — Мужчины здесь мягкотелые и изнеженные, и у многих нет подбородка. Вы знали, что те, у кого нет подбородка — ужасные трусы? Никчемные мужчины. Северяне остались на юге только из-за здешних баб, увязли в них, как пчела в меду.

— Конечно, у вас-то в Глаэкоре трудно найти женщину краше медведя.

Грэгор презрительно фыркнул.

— Сир, вы хоть меч-то держать способны? — спросил Бакли.

— Могу.

— Хорошо… а поднять вы его сможете?

— Я зарубил разбойника по пути сюда… двоих. Душегубы напали на повозку пекарей. Это может подтвердить оторн Каллахан, он был там.

— Это, конечно, похвально… но видите ли, вы слишком стар… Я, кажется, уже говорил об этом.

— Разве на турнире есть ограничение по возрасту?

— Нет, конечно же, нет. Но еще никто не приходил сюда в столь почтенном возрасте. В честь праздника на турнир рыцари допускаются без взноса, но если вы проиграете… — (конечно же проиграете, по всему виду Баркли было понятно, что именно так он и думает), — Если вы проиграете, то лишитесь и доспехов, и коня, и должны будете уплатить мзду победившему. Я не вижу причин, чтобы так рисковать…

— Погоди, Бакли, — осадил его Грегор, его темно-карие глаза остановились на Фолкмаре, вглядываясь в танцующие блики горящих свечей, тонувших в его глубоких, словно ущелья, морщинах, — Каждому воину нужен шанс. Может, этот рыцарь хочет умереть как мужчина.

— Вы хотите умереть, как мужчина? — растерялся Баркли.

— Думаю, каждый мужчина желает умереть, как мужчина, — ответил Фолкмар.

— Ваша правда, — согласно кивнув головой, улыбнулся Грегор, и его улыбка походила на кривой оскал пса, — Но на турнире много северян. Они не согласятся выйти против старика. Может случиться скандал — таков уж наш характер. Воин должен сражаться с равным, а вы не равный. Найдите того, кто согласится с вами сразиться, и мы занесём вас в списки.

— Грегор, но так нельзя, — слабо возмутился Баркли.

— Не выйдет ничего путного, если всего бояться. На сегодня мы закончили, но до закрытия списков еще целая луна, — Грегор совершенно не обратил внимание на слабые южные возражения, — Приходите оба, чтоб наверняка. Я поставлю вас в соперники.

— Благодарю вас, — с облегчением ответил Фолкмар, — Я обязательно найду кого-нибудь до завтра.

— Тут неподалеку есть кабак, там найдется достаточно бравурных пьяниц, которые захотят получить простую победу, — довольно сказал Грегор Фолкмару в спину, когда тот уже откланялся, — Там их будет полно, уж поверьте. Советую найти вам южанина!

«Не обязательно побеждать, чтобы стать воином, нужно только принять участие в турнире, и меня допустят к Отверженному».

Отдышавшись, Фолкмар поплелся в таверну — хотелось выпить. Свербело в горле так, что было больно глотать.

Скорее всего, там находилась половина города, и он питал мало надежды, что получится прикупить пару кружек пенного всего за медяк. Он оставит там серебряный — не менее. За этими думами он не сразу заметил, как кто-то окрикнул его:

— Сир Фолкмар! — послышался знакомый голос, — Вот вы где! Я стал искать вас везде, как только прибыл.

— Зачем же я тебе нужен? — спросил Фолкмар запыхавшегося Маркуса. Видимо, на рассвете он все-таки сел в седло, иначе как можно было объяснить его помятый вид? Он выглядел так, будто его разжевал дракон и освободился от него с другой стороны, — Ты что, не просыхал все это время?

— Я лорд, попрошу называть меня по статусу…

— Ты выглядишь как переваренный в гузне завтрак, — у Фолкмар было совсем не то настроение, чтобы раздавать почести. Он двинулся к цели, не имея желания ни с кем разговаривать.

— Простите, сир Фолкмар, я ведь действительно по серьезному делу, — тут же потерял спесь Маркус, видно, дело действительно было серьезное, — Дело в том, что я потерял свой меч. Ужасное событие, для меня это беда… Это ведь подарок моего дядюшки. Признаюсь, что непозволительно напился тогда. Радость от посвящения меня слишком развеселила… а наутро я не досчитался своего оружия… — задумчиво произнес Маркус, пристально взглянув на Фолкмара, — И вас наутро тоже не было. Не видели ли вы его?

— Дядюшка научил тебя не винить без причины? — впрочем, Фолкмар был рад, что тот не накинулся на него сразу же, — Что ж, это хорошо. Видел я твой меч. Пойдем.

Они зашли на постоялый двор, где Чемпион уже дремал, стоя в стойле. Изо рта у него торчал пучок сена, который он, просыпаясь, то и дело пытался жевать. Фолкмар не знал, наестся ли он когда-нибудь. Откладывал-то кучи он будь здоров.

— На, держи, и больше не теряй, — Фолкмар отцепил стройный и красивый, словно девушка, меч и отдал его Маркусу.

Вокруг стоял полумрак. Конюший отмахнулся от них еще на входе, не успевая принять коней без конца прибывающих посетителей. Таверна гудела, горя огнями, в воздухе чувствовался запах хмеля, перебивающего даже запах навоза. Но в глубине конюшни разлилась темнота, и слышалось глухое лошадиное похрапывание. Было тихо и спокойно, сквозь щели на потолке просвечивало лунное серебро. Фолкмар увидел, как под натиском серебра искажается в злой гримасе лицо Маркуса:

— Вы украли его? — вскричал он, — Вы вор, сир, недостойный носить звание рыцаря, вы… вы…

— … заслуживаю смерти? — Фолкмар посмотрел на него взглядом уставшим и безразличным.

— Нет… нет же, почему? — опешил Маркус.

— Дурак! — разозлился Фолкмар, — Хотел убить безоружных, приговоренных к суду? Так поступают только трусы! — распалялся старик, — А знаешь, кто их приговорил? Оторн! Если бы ты действительно понимал это, то не стал бы размахивать своей железякой направо и налево, крича, что ты рыцарь. Огненноглазый имеет право забрать у тебя этот титул, безвозвратно! И даже король тебе не поможет! Не видел я еще мягких, словно перина, оторнов. Все они были жесткими, как железо. О таких говорят, что вместо их сердца клинок — и глазом не моргнут, отберут статус воина. А за непослушание могут придумать чего и похуже. Я спас твой зад, и