Стихотворения и поэмы - Микола Бажан

5

БУРЯ

Нависли низко туч глухие своды,И, задевая крыльями о них,Несутся чайки. Ропот непогодыТаится в тихих шорохах морских —Зловещий призрак предостереженья…Пора молчанья, сумрака, томленья.

Ветрило то спадает вяло с рей,То зло и резко тянет судно к цели.Угрюмы, хриплы выкрики людей,Как выдохи астматика в постели.Будь зорок, кормчий! Ветер кружит тутИ поднимает волны Тарханкут.

Черна как смоль и словно кровь багряна,Ложится на востоке полосаНа плиты волн. Шальная трамонтана, [63]Прорезав даль, нагрянет в полчасаИ над залитым пеною баркасомПойдет плясать своим безумным плясом.

И всё свое откроет существоПеред тобою наше Черноморье,И ты его увидишь торжество,Когда оно, бушуя на просторе,Разверзнет недра, яростно трубя,Чтоб испытать над бездною тебя.

Закутан в плащ, ты высишься над нею,Прижавшись к мачте, с волн не сводишь глаз.Ветрило рвет и выгибает рею,Свист, словно бич, сечет и бьет баркас.Все вниз спешат, в спокойную каюту,Лишь смелые на вахте в ту минуту.

Седой моряк, отважный рулевой,Кричит сквозь ветер: «Сударь, осторожней!»Так вой же, море, яростнее вой!Свое ль, чужое ль, вой еще тревожней!Твоих ветров неумолимый ревНапоминает шум иных боев:Скиталец видит, взявшись за перилаИ проницая тьму твою до дна,Как вихрь кусок простого полотнаВдруг развернул в мятежное ветрило.

6

СИМФОНИЯ

Зашелестело в оркестровой яме.Кларнет из мрака вырвался и ввысьПо хроматической пронесся гамме,Протрепетал и сразу стих. Сошлись,Освободив от мокрых шарфов шеи,Крикливый люд подмостков и кулис,Смесь гениев, повес и горделивцев,Пропойц, энтузиастов, наглецов.Одесский сброд блестящих несчастливцев,Собравшихся сюда со всех концов,—Беды питомцев, музыки птенцов.

Адам, какими занесло ветрамиТебя на торг фиоритур и поз?Тебе ли в суматошном этом храмеЗабвенье даст заезжий виртуоз?Нет, видно, не развеют скуки смертнойНи одиночество, ни шум концертный.И ты молчишь презрительно: толпаГоспод и дам постыла и тупа.Таких, донельзя надоевших, двое,Нахмурившись, глядят в листки программ:«Что мы услышим?»— «Ничего, пустое…Симфонию оркестр сыграет нам.Ее составил Куликовский [64] некий…»— «Кто? Куликовский? Не слыхал вовеки!»— «Но этой вещью, всем наперекор,Дивертисмент откроет дирижер!»Уже колеблет ветер над пюпитромОранжевое пламя толстых свеч.Взметнулась в освещении нехитромТень дирижера, острая, как меч.Со стен дощатых сыпалась известка.От пляшущих теней шатало залПолупустой. Снаружи в зданье хлесткоШвырял дождем сорви-голова — шквал.И пахло глиной, салом, канифолью,Помадой… От свечей струился чад.Бежать отсюда в степь и по раздольюБрести, — не возвращаться бы назад!И в воздухе не задыхаться кисломГостиных, классов, театральных лож,И не слыхать намеков с тайным смысломОт барынь вороватых и вельмож.Кричать про муку веры, про утраты!Пускай пространства немы и мертвы —Сквозь них прорвутся голоса раскаты.Кричать, кричать — ждать зова из Литвы!Пусть это будет песня свитезянки,Дыханье или плеск родных озерИли надежды призрак, тень беглянки,Такой необходимой с давних пор.Какая даль простерлась между ними,Какой простор необозримый лег!И лишь словами — крыльями тугими —Он победит: осилит глушь дорог,Пустыни безнадежности нагие.И, только бросив песню на Литву,Он успокоит спазмы ностальгии.Той песне нужно, как по волшебству,Нестись через шлагбаумы, рогатки,Через овраги мчаться без оглядки.Измеренная сердцем даль! ОнаЗаклята сплошь и вся застолблена.Минуя станции, столбы, воротаТрактиров, через чащи и болота,Под свист пурги и ямщиков напевОн мчал свою печаль, и боль, и гнев.И вот он доскакал до края тверди,Где в мутный омут канул суходол.В зелено-черной этой круговертиУзор созвездий чуждых он прочел.Узор созвездий… Но они вдруг скрылись?Запахло мятой, веет чебрецом.И крылышки мелодий заискрилисьНад озера задумчивым лицом.Оно казалось ласковым и чистым,Обличье добрых, милосердных вод…В какую даль иду я за флейтистом?Иль эта даль поет и с ней народ?Девически взлетает голос флейты,И женственную скрипку сон томит.Симфония, как теплый сад, шумит.Не выберешься из густых аллей ты!Они ведут в любовь и сны людей,И, радуясь их облику простому,Ты углубишься в полумрак аллей,В рассыпанную звуками истому.В ней — светлота росы, в ней — синь теней,Густых, как тон виолончели, — в нейОдновременно робость и дерзанье,В ней — твой порыв, ты сам, твое дыханье.Ты — в трелях струнных, в рокоте трубы,Ты — в единенье вольном и счастливомС напевом молодым, жизнелюбивым,—С напевом братства, мужества, борьбы,—С напевом тех, непокоренных, рьяных,Со жгучими отметинами тавр,Певцов бездомных, бардов безымянных.То — их дары…                     Пронесся лязг литавр.

Всё потонуло в медном этом громе,Но схлынула, угомонилась медь,И стала трость эбеновая петь,—Одна на всем притихшем окоемеДуша живая… Отдаленный зовЗатрепетал, гурьбой подхвачен юной,И, словно встряхивая сумрак лунный,Послышалось бряцанье бубенцов.             Ночь пленяют,                                разгоняют             Быстрых плясок ветерки.             Всплески песен, смеха тают             На поверхности реки.             Утопают, выплывают,             Чтоб принять иную стать             Жаркий отблеск разливают,             Рассыпают дробь опять,             Вьют веночек хоровода,             Расплетают песни вязь,             И звучит напев народа,             Вечной юностью искрясь.             Начинайте! Плавно, гибко             Вереница мчит, легка,             И чеканит четко скрипка             Пиччикато казачка.             Веселей — смычка удары             По натянутой струне.             Взрыв — и вдруг распались чары             В наступившей тишине.

Распались чары, только бубенцамиСверкнули, зазвенели… ДирижерНеспешно выбирался на простор.Зашевелились музыканты в яме.Но это не конец, а лишь начало.Так верх над одиночеством берут!Призыв к единству сердце различалоВ чужом творенье, прозвучавшем тут,И преданность народу без предела,И веру в человека — без прикрас,Простую, — ту, что в душу входит смело,С готовностью, как помощь в трудный час.

Чуть захмелев от музыки и дум,Ты выбегаешь в сумрак непогожий,И, сыростью прохваченный до дрожи,Бредешь, а ветер шквалистый угрюм.Он делает не первую попыткуСорвать с плеча промокшую накидку.Нигде укрытья нет, просвета нет.Но кто ж зовет? Ты знаешь сам, откудаИ кто тебя зовет… Встает сонет,Как очевидец, как прозренья чудо.Встречай же слово властное, поэт!

7

ДУМЫ В ДЕНЬ ОТЪЕЗДА

1825, 29 октября, Одесса

Skąd mi tu żal niewczesny?..