Стихотворения и поэмы - Микола Бажан

8

НА ЛЕНИНСКИХ ГОРАХ

В багряно блестящей кабинеПронизывая этажи,На головоломной вершинеПолет равномерный сдержи!Любимая, выйдем! РукоюТихонько тебя обниму,С узорных террас над Москвою

Вглядись в предрассветную тьму…Вон там, вдалеке, заалело —Там вспыхнуло солнце огнем,И ветер стремительно, смелоИх обнял в полете своем.В кипении света и ветра,Заре величавой сродни,На вышке университетаВ молчании встали они.

Рокочущей дали приливом,Прибоем трудов и забот,Рожденьем гудков говорливымИх утренний город зовет.Вот он распростерся, могучий,Безмерный, чудесный, большой,Как жизнь — неустанно кипучий,Как сердце земли — молодой.Румянцем окрасились воды,И вспенены пышно сады,Зари лучезарные всходыНад зеленью дальней аллеи,В теснине у Красных воротВстает, закружился, белея,Высотных домов хоровод.И в утренней мгле светло-синей,Потоками звезд замерцав,Их стены — как искристый иней,Как глетчера льдистый рукав.Раскатом внезапного громаМгновенно прорезана высь:С соседнего аэродромаРакетные птицы взвились.Уже, промелькнув метеором.Несутся в безмерной красеНад круто отброшенным бором,Над сизым Можайским шоссе.На Киев нацелен крылато,Пробил облака стратоплан,И вот уже ветром примятаТрава приднепровских полян.Как близко лежат все просторы,Все дали, вся ширь, вся земля!Как сходятся мысли и взорыНа выси всемирной Кремля!Земле не случалось гордитьсяТвореньем такой красоты,Как дивная эта столица —Созданье бессмертной мечты.Счастливец, кто влил свои силыВ единый и мощный поток,—Чьи руки металл возносили,Чей звонко стучал молоток,Кто клал кирпичи терпеливо,Кто почву ударом рассек,Кто творчества смелым порывомСебя возвеличил навек.

«Ты помнишь, как мы вырастали,Этаж на этаж возводя,Вот эти шлифуя детали,Вот эти ступени кладя?..Ты помнишь?..» Она замолчала,Схватясь за перила, глядит,А город колышется ало,Как дальнее море, гудит,Мильонами красок играет,—И первая вспышка лучейНа стенах домов расцветаетВсё радостней и горячей.

Струятся рассветные реки,Вливая лучей волокноВ подоблачной библиотекиРаскрытое настежь окно.И солнечных зайчиков стаиНа книгах играют сильней,Волной золотой устилаяПодножье великих людей.И, бронзовый, на пьедестале,Ильич устремляет свой взорВ родные московские дали,Открытые с Ленинских гор.И двое строителей рядомС террасы глядели в тот зал,Где свет, рассыпаясь каскадом,Лицо Ильича озарял.

Как будто вчера лишь впервыеВ хранилище люди вошлиИ Ленина книги родные,Как первый свой вклад, принесли.Нет, нам не забыть эти годы,Когда, всё стройней и ясней,Вставал здесь для счастья народаДворец жизненосных идей!Его воздвигали мы оба,Трудились уверенно мы,Хотя содрогался от злобыМир войн, грабежа и чумы.Пусть корчится за океаном,Готовя войну, Уолл-стрит,—Но знамя над домом-титаномО мире земле говорит.Так вспомним единственный в жизниТот день — не забудется он:Залогом побед коммунизмаЛег первый гранит и бетон!Нам памятен подвиг народаИ ночи в сверканье огня:Три года промчались, три года,Так быстро, как будто три дня!Шипящими звездами сваркиТы щедро расцвечивал высь.Сквозь переплетения аркиК тебе мои взгляды неслись.И мне, улыбаясь лукаво,Подружки твердили не раз:«Под небо взберется он, право,Стремительный твой верхолаз…»Под небо! Пусть звезды слетаютНа зданья стальное плечоИ вспышками искр опадают,Разбрызгиваясь горячо.Под небо! Мы знали: возводимПод небом советской землиВысокий маяк всем народам,Чтоб разум и мир расцвели.И я, комсомолка Полтавы,Горда, что вложила свой трудВ святилище света и славы,Отныне стоящее тут.

На стройке трудясь спозаранку —Ведь битва была горяча,—Здесь встретила я, полтавчанка,Избранника-москвича.Работала здесь и училасьПод небом, навеки родным.Здесь сердце младенца забилосьВпервые под сердцем моим.Я к телу ладонь прижимаю,И чувствую трепет его,И в мыслях целую, ласкаюЕго — малыша моего.Играй же, родимое, ласться,Толкайся любовно, шутя,—Зачатое в счастье для счастьяМое дорогое дитя!Расти, вырастай, торжествуя!Вовек не клони головы!Тебя, как свой дар, приношу яПод светлое солнце Москвы.Тебя оно греет. КакиеОгни еще так горячи,Как эти огни золотые —Москвы животворной лучи?..

Пронизаны солнцем чудесным,Строители встали, стройны.Над каменным склоном отвесным,У кромки сплошной крутизны.«Я сваривал эти вот звенья».— «Я краном те плиты несла.Бессмертную радость твореньяНам наша Отчизна дала.Руками, подобными нашим,Таких же рабочих людейМы реки каналами вяжем,Деревья растим средь камней.Кругом оглядимся безмолвно:Ты видишь ли с Ленинских горАрала шумливые волны,Туркмении пестрый ковер?Ты видишь, в лесные массивыСтальные гиганты вошлиИ Волги несметные силыВ Москву на плечах понесли?Ты видишь, за дымкой тумана,Где плавни днепровские спят,Размерно качаются краны,Плотин поднимается ряд!И новые звезды РоссииСверкают, простор озарив,И смотрится в дали степныеИ светоч для всей УкраиныЗажжет у Каховки народ,И Днепр, оживляя турбины,В бетонное русло войдет.Для счастья людских поколенийМильонами рук возведемБессмертные наши строенья,Как стяг над бессмертным Кремлем…»Склоненные у парапета,Глядят они молча вперед,Туда, где в тумане рассветаГромада Кремля предстает.Там, выстроясь неколебимо,Как доблестных витязей ряд,Как воины и побратимы,Могучие башни стоят.Повиты немеркнущей славой,Они поднялись над Москвой,Как мира оплот величавый,Как символ свободы людской.Здесь сердце и разум вселенной,Ее золотое чело…И солнце, как щит драгоценный,Над Спасскою башней взошло.

99–106. МИЦКЕВИЧ В ОДЕССЕ

1

ПЕСНЯ О ТРЕХ НОЖАХ

И снег и дождь…Чужбины невеселая печать.Лишь только тополь, гол и тощ,Ветвями мерзлыми не устает стучать.Тот южный край,Обрыв степей над черно-белым морем,Где ржавый камень, да сухой репей,Да перекрестья тонких мачт                        под Хаджибейским косогором.

Куда его судьбина завела,Что делать здесь изгнаннику-поэту?Фортуне покорясь, идти своей дорогой,Или внимать речам красавицы нестрогой,Иль в кабаке скучать под звон стекла,Под шум компании, напившейся к рассвету?Встречать шпиона острый взглядИль взоры озорных красотокИ слушать пьяный крик солдат,Орущих песню в сотню глоток?..Тяжелый год,Невероятный год,Год двадцать пятый нового столетья.Как он, бездомный странник, всё снесет —И этот гнет, и испытанья эти,И самодуров тупоумный бред,И самодержцев, правящих народом?..О нет, не то предсказывал поэтВ часы прощания со старым годом!Он вспомнил полночь ту —Приют их дружный над Невою,И пунш, взлетевший тенью голубою,И лиц знакомых каждую черту.Припомнил он слова надежд святые,Рылеева горячий тостИ всех друзей, что встали в полный ростВо имя славы Польши и России.И вспомнил он, как, замечтавшись вдруг,Забывший роль хозяина Бестужев,Внезапное волненье обнаружив,Подыскивал слова для песни вслух.

Откуда, из каких глубин,Будя сердца,Как тайное оружье, вынес онТу песнь про кузнеца?Как сталь, упругие слова,—То кровь на них иль просто ржа?Бестужев пел о трех ножах,Которые кузнец сковал.И первого ножа удар —В живот вельмож и в жир бояр.И был второй отточен ножНа всех ханжей, на всех святош.Удара третьего ножаЦарь-батюшка пусть ждет, дрожа.

«Ну что ж, дай бог!» — так за столомС Бестужевым Рылеев пел вдвоем,И все, кто слышал звуки этой песни,Что пел бунтарь, весь устремись вперед,Встречали их, как слово доброй вести.Так начинался двадцать пятый год.

Седые русские равнины,Где выть ветрам, снегам мести.Молчанье снежной Украины.Степей пустынные пути.Тот южный край, одетый в лед,И море, вмерзшее недвижно в небосвод.Так, значит, тут он тоже не чужак,—Пусть нет его скитаниям конца —Здесь тоже знают песню о ножах,Здесь тоже ждут прихода кузнеца…

В дорогу! Дождь не кончился еще.К Лицею путь далек, не скоро быть рассвету,—И он с собой уносит песню эту,Укрыв ее плащом.

2