Восхождение - Пётр Азарэль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну что, разбегаемся по квартирам, – предложил Яков.
– А в субботу сбегаемся здесь в восемь вечера, – в унисон ему ответил Михаэль.
Друзья попрощались, и Яков с вещмешком на одном плече и автоматом на другом побрёл к остановке автобуса. Он сошёл недалеко от дома. Было жарко, день катился к полдню и только свежий не разогревшийся с утра ветерок охлаждал его горячую грудь и лицо. Дверь открыла Ребекка Соломоновна и, не сдерживая радости, обняла его.
– Яшенька, заходи, – сказала она, рассматривая сына. – Ты возмужал, загорел, хотя выглядишь усталым. Я отпросилась, и меня сегодня отпустили пораньше.
– Ты права, мамочка, мне не мешает отдохнуть. А папа ещё не пришёл?
– Он часа через два появится. Ты голодный.
– Я продержусь до прихода папы. Я хорошо поел на базе.
– Тогда прими душ и полежи.
Ребекка Соломоновна поцеловала сына и направилась на кухню.
– Яша, я готовлю твои любимые котлеты по-киевски.
– Спасибо, мама.
Он зашёл в свою комнату, снял с натуженных плеч оружие и вещмешок, с наслаждением растянулся на постели и мгновенно уснул. Через час он проснулся от внутреннего толчка, который появился у него в последнее время. Биологические часы исправно функционировали. Яков поднялся, подошёл к телефону и набрал номер Жени.
– Привет, это я.
– Яша, ты где?
– Дома.
– А почему не предупредил меня о приезде?
– Хотел сделать тебе сюрприз. К тому же, в армии всё может измениться каждую минуту.
– Когда мы увидимся? Я очень скучаю по тебе.
– Сегодня в шесть вечера на нашем месте. Идёт?
– Договорились, дорогой.
Яков положил трубку. Его охватило радостное чувство ожидания встречи с любящей женщиной. Он всё больше и глубже ощущал в себе настойчивый и непреклонный зов природы и потребность любить, возрождённую с новой силой появившейся в его жизни женщиной.
«Женя – красивая, умная, порядочная женщина. Что ещё нужно? Разве это не счастье? Пора выбросить из головы Рахель. Её религиозная мораль и философия создают непреодолимые препятствия между нами. Я ничего не могу изменить. А чтобы видеться с сыном как-нибудь договорюсь с ней».
Так думал Яков, стоя у стола и смотря в окно, за которым разгорался тёплый июньский день. Он опять взял трубку и позвонил Грише.
– Это Яков. Как дела?
– Рад тебя слышать. Где ты?
– В Иерусалиме.
– Ну, наконец. Зверствовали очень?
– Да всё в порядке. А дурь из нас вышибить – святое дело. Увидеться не желаешь?
– Завтра днём, вечером я возвращаюсь на базу.
– Я тоже. Давай в половине четвёртого в «Дублине».
– Буду, пока.
Яков вышел в гостиную и наклонился к матери, державшей в руках пахнущую клеем книгу.
– Что читаешь, мама?
– Амоса Оза «Мой Михаэль». Купила недавно в книжном на Агрипас. Нужно знать и своих писателей, Яша.
– Согласен. Как насчёт обеда?
– Папа вот-вот придёт, и мы сядем. Ты сказал, что выдержишь. Перекуси пока, если невмоготу.
Яков пошёл на кухню, набрал чашку воды и выпил несколькими большими глотками. Потом взял со стола кусочек запеканки с капустой, всегда удававшейся Ребекке Соломоновне. Прогремел звонок и она открыла входную дверь.
– Здравствуй, Яша.
– Привет папа.
Отец и сын крепко обнялись.
– Сколько времени добирался? – спросил Илья Зиновьевич.
– Нам с Михаэлем повезло. На тремпиаде постояли минут десять. Попуткой до автовокзала. Оттуда на автобусе до Иерусалима. Часа полтора.
– Илья, сын наш проголодался. Мой руки и к столу.
Вскоре они уже сидели в кухне и с явным удовольствием ели свежий украинский борщ.
– А чеснок почему не берёшь? – спросил отец.
Ребекка Соломоновна заговорщически переглянулась с Яковом и с лёгкой усмешкой сказала:
– Ему сегодня не стоит, он на свидание идёт.
– Понятно. Ну, расскажи, Яша, о своей жизни в армии. Месяц не виделись с тобой.
– Вначале было трудно физически, с ног валился, потом втянулся. Представляешь, был я абсолютным неандертальцем, а стал человеком, бойцом. Ну, почти, курс ещё не закончился.
– Что ты уже умеешь? – спросила Ребекка Соломоновна.
– Стрелять, собирать и разбирать винтовку, работать с рацией, бегать в противогазе. Много ещё чего.
– Как вас кормят?
– Неплохо, довольно вкусно. Вольно-наёмники нам готовят, это повара с опытом. Бывают дни, когда нас забрасывают в пустыню на несколько дней. Там, конечно, сидим на сухом пайке.
Ребекка подала бифштекс с рисом и с любопытством рассматривала сына. Яков заметно возмужал, прежде угловатые плечи округлились и налились мышцами, холёные прежде длинные тонкие пальцы огрубели и окрепли, и на указательном пальце правой руки появилось тёмное пятно, въевшееся в кожу от частых нажимов на курок. Она любовалась его новой мужской статью, правильным овалом красивого лица, напоминающего ей её в молодые годы, прямым носом и широко посаженными карими глазами.
Яков перехватил её взгляд и с некоторым смущением спросил:
– Всё в порядке, мама?
– Просто давно тебя не видела. Вот и смотрю. Ты изменился, возмужал.
– Так и есть, Рива, – там всякую дурь из парней выбивают.
– Из девушек тоже. У нас инструктор – красавица, все ребята в неё влюблены, хотя она никому повода не даёт и должна вызывать ненависть. Ходит в тёмных очках и внушает священный трепет. Михаэль, мой приятель, в неё втрескался по уши.
– Высыпаешься? – спросил Илья Зиновьевич.
– Не всегда. Однажды был такой забавный случай. В нашем взводе есть один тирон22 из России. Старается, но всё время делает оплошности. Во время построения как-то раз он поправлял спадавшие с него штаны. В наказание сержант ему говорит:
– Знаешь, где моя комната?
– Так точно!
– Так вот, завтра в пять пятнадцать ты встанешь напротив комнаты и будешь кричать: «Доброе утро, командир!», пока я не выйду и тебя не остановлю.
– В то утро взвод поднялся на час раньше, чтобы увидеть эту сцену из окна. Во второй половине дня все падали от недосыпа.
– Ну и методы у нас.
– Мама, во всех армиях они есть. У нас ещё вполне гуманные. Ничего не поделаешь.
– Ну ладно, сынок, пойди, отдохни. Ты заслужил, – сказал отец, улыбнувшись.
Яков поднялся и поплёлся к себе в комнату. Он разделся и в одних трусах направился в ванную. Минут пять он стоял под тёплыми струями, потом набрал в ладонь большую жменю шампуня и покрыл голову густой пахучей пеной.
9
Яков заехал на грунтовую стоянку возле школы и, припарковав автомобиль, быстрым шагом двинулся на улицу Хилель. Он увидел её на углу и подал знак рукой. Женя увидела его, подбежала и бросилась ему на шею. Её поцелуй был сладок и продолжителен. Они стояли так несколько минут на оживлённом перекрёстке, не замечая проходящих мимо людей и проезжающих рядом машин.
– Ты такая красивая сегодня! А платье какое! – сказал Яков, отдышавшись и с восхищением взирая на неё.
– Хотела тебя поразить. Почему так редко звонил?
– Два телефона-автомата на всю базу. Попробуй, пробейся, очередь всегда в свободное время, которого почти нет.
– Ты скучал по
