Восхождение - Пётр Азарэль

невольно оказалась виновной, – сказала девушка, подойдя к нему. – Если хочешь, обопрись на меня.

– Я ненавижу хамов, и не мог позволить ему глумиться, – улыбнулся он, – Как тебя зовут?

– Женя, – ответила она. – Я не оставлю тебя в таком состоянии. Я учусь в университете на медицинском. У вас в машине найдётся место для меня?

– У нас есть два свободных места, – сказал шедший рядом Гриша.

Красота и искренность девушки не могли остаться незамеченными. Гриша вспомнил сегодняшний разговор с Яковом, и ему в голову пришла крамольная мысль, что Женю им послало небо – так, будто само собой, всё соединилось в одном неожиданном происшествии.

Яков морщился от боли всякий раз, когда машина тормозила на перекрёстке, ускоряла движение, поворачивала или подпрыгивала на неровностях дороги. Он вспомнил о Рахели, их недавнем объяснении в парке, и, посмотрев на сидящую рядом девушку, подумал, что сегодня не готов знакомиться с ней. Он не мог не заметить, что понравился Жене, не скрывающей симпатию к нему.

– Яша, если завтра-послезавтра боли в спине не утихнут, позвони мне.

Я знаю отличного ортопеда, он поставит тебя на ноги.

Она открыла сумочку, достала записную книжку и шариковую ручку, записала номер телефона, вырвала листок и отдала ему.

– Спасибо, Женя.

– Это тебя нужно благодарить. Многие видели, как этот негодяй напал на меня, но никто, кроме тебя, не захотел связываться с ним.

– Наверное, потому, что я был пьян? – попытался отшутиться Яков.

– Я неплохо разбираюсь в людях. Ты другой человек, – улыбнулась она.

– Ты была там одна?

– С подругой, мы с ней добирались на её машине. Она осталась там.

– Гриша, отвези потом Женю домой, – попросил Яков.

– Не беспокойся, всё сделаем. Главное, чтобы ты был цел и невредим.

Они помогли Якову подняться по лестнице и позвонили в дверной звонок.

Дверь открыл Илья Зиновьевич.

– Заходите, «племя молодое незнакомое». Мы вас только утром ожидали.

– Да, уже поздно, – замялся Гриша. – Вот Яша там упал и шишку набил. Мы пойдём. Спокойной ночи.

Ребята заторопились спуститься вниз, оставив отца озадаченным.

На шум, надев махровый халат, вышла из спальни Ребекка Соломоновна. Она забеспокоилась, увидев на лице сына гримасу страдания.

– Что случилось, Яшенька?

– Ничего серьёзного, мама. Оступился и упал в клубе. Пьяный был, потерял равновесие.

Яков, кряхтя от боли, прошёл к себе в комнату, разделся и лёг в постель. Мама смыла спиртом рану на голове, сокрушаясь величиной шишки, помазала её йодом, наложила наклейку и дала выпить таблетку. Он долго не мог заснуть, мысленно возвращаясь к событиям прошедшего дня.

3

На следующий день Яков проснулся поздно. Сказалась душевная усталость и два стакана текилы, выпитые без закуски. Родители уже давно ушли на работу, и у него появилась возможность предаться размышлениям. Разрыв с Рахель представлялся ему сейчас очевидным и безвозвратным. Она принадлежала к другому миру, в который его занесло волей изменчивой судьбы. Теперь всё становилось на свои места. Он вернулся туда, где ему надлежит находиться в силу его происхождения и воспитания. А Женя – подсказка свыше, она умна и красива, и, конечно, подходит ему больше. Он понравился ей, он почувствовал это ещё вчера. Если она позвонит сегодня, значит, так тому и быть, ему суждено быть с ней.

Спина ныла, но болела уже меньше, и это было хорошим знаком того, что перелома нет, хотя шишка на голове никуда исчезать не торопилась. Яков не без труда поднялся с постели и пошёл на кухню, гонимый здоровым инстинктом голода. Ощущение беспокойства сменилось приятным чувством молодости и сознанием того, что вся жизнь ещё впереди. Он открыл холодильник, достал оттуда овощи и зелень, приготовил салат и полил его оливковым маслом. Затем поджарил яичницу со свежим помидором и с наслаждением позавтракал.

Он вернулся в свою комнату, снял с полки «Письмена», поудобнее уселся в кресле и углубился в чтение. Его сотрудница Анат, женщина религиозная и весьма образованная, заметившая однажды, что происходит от самого царя Давида, как-то спросила его, знает ли он историю Йова. Яков признался, что ничего о нём не слышал. Теперь, наконец, пришло время, узнать о его трагической судьбе. «Каждый человек представляет собой арену борьбы Господа и Сатаны за его тело и душу. Он может лишиться имущества, которым обладал, оказаться в пучине физических и нравственных мук. Но никогда нельзя проклинать за это б-га. Он единственная опора человека в нашем мире. Ведь в конце он ему всё вернул: богатство, здоровье, почёт и уважение, – подумал Яков, закрывая книгу. – Для верующих людей жизнь Йова поучительна и, несомненно, играет роль в формировании нравственного кода. А я – светский человек. Что его образ значит для меня? Конечно, это великая литература. Страдания героя универсальны и не оставляют равнодушными и современного человека. Следовательно, делают его лучше, убеждают относиться к людям и вещам, как к тому, чего он может лишиться. Но никогда нельзя терять надежду».

Необратимость возвращения Рахель была очевидна Якову, и мысль о том, что всё в жизни движется по спирали и на каком-то её витке может вернуться в новом качестве, промелькнула в его сознании, не оставив ощущения, что это может иметь отношение и к его судьбе.

Яков подошёл к окну. Отсюда хорошо просматривались покрытые хвойными лесами склоны Иудейских гор, зелёными волнами спадающие к прибрежной равнине. День прошёл в чтении и раздумьях. К вечере боль в спине почти совсем улеглась, и он всё больше приходил к заключению, что падение в ночном клубе было ничтожной платой за новое знакомство, которое украсит его жизнь. Вернулись с работы родители, Ребекка Соломоновна приготовила еду и позвала мужчин ужинать.

Яков уже забыл о Жене и обсуждал с отцом соглашения Осло между Израилем и ООП, когда в гостиной раздался звонок.

– Добрый вечер. Пригласите, пожалуйста, Яшу к телефону, – услышала Ребекка чуть взволнованный женский голос.

– Сынок, тебя какая-то девушка спрашивает, – сказала она, протягивая ему трубку.

– Это Женя. Мне Гриша дал твой номер. Как ты себя чувствуешь?

– Думаю, ничего серьёзного, наверное, просто ушиб.

– А я так переживала, – услышал Яков вздох облегчения.

– Ну, чтобы ты совсем успокоилась, готов прийти к тебе на приём, – пошутил он. – Когда мы можем встретиться?

Яков почувствовал, что девушка явно не ожидала такого поворота событий. Она приумолкла, обдумывая предложение и собираясь с мыслями.

– Откровенно говоря, я сейчас очень занята, у меня сессия на носу…

– Я понимаю. Но есть же у тебя и свободное время?

– Хорошо, давай-ка в четверг вечером в шесть встретимся на углу Гилель и Саломон. Знаешь, где это?

– Конечно, Женя.

– Ну, пока, выздоравливай, – сказала она, и из телефонной трубки послышались прерывистые гудки.

Ребекка посмотрела на сына с укоризной.

– Только вчера ты расстался с Рахель, которую любил, с Давидом – плотью и кровью твоей. Тебе не стыдно уже сейчас морочить голову девчонке?

– Мама, у меня с Рахель всё кончено.