Восхождение - Пётр Азарэль
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нахум остановился в неуверенности, посмотрел на сидящих рядом мать и дочь, и лицо его зарделось от смущения.
– Извините меня, если я не совсем точен. Вы, должно быть, понимаете моё волнение. Много лет назад я говорил что-то подобное. Увы, наша невестка трагически погибла. Такая вот страна. Европа нас изгнала, и другой страны у нас нет.
– Нахум, ты всё правильно сказал, – ответила Шушана, стараясь его ободрить и снять напряжение. – Я вижу, вы достойные люди, у вас хороший сын. Если Рахель согласна, я буду готова благословить их союз.
Она повернулась к дочери.
– Рахель, Хаим просит у нас твоей руки. Ты хочешь выйти за него замуж? Если тебе нужно ещё подумать прежде, чем дать ответ, мы тебя поймём.
– Да, я согласна. У меня было достаточно времени на размышления, и я приняла решение. Я выйду замуж за Хаима.
Пока говорили его отец и её мать, Хаим сидел, переживая, неуверенный в благополучном завершении их визита. Услышав её ответ, он засветился от радости, вынул из кармана и положил на стол красную, покрытую бархатом коробочку.
– В знак нашей помолвки я хочу подарить ей кольцо, – произнёс он, вставая со стула и на ходу открывая коробочку. – Здесь два кольца.
Хаим подошёл к Рахели, и она поднялась навстречу ему, с любопытством наблюдая за ним.
– Любимая, я безмерно счастлив. Я постараюсь никогда не разочаровать тебя, – сказал он, надевая ей кольцо на палец.
– Спасибо, Хаим. Очень красивое кольцо.
– Я предлагаю выпить за наших детей, – воодушевился Нахум.
Потом обсудили проблемы, связанные с оформлением в раввинате, и пришли к выводу, что весь процесс может продлиться до пяти месяцев.
– Расскажи о себе и твоей супруге. Чем вы занимаетесь? – спросила Шушана.
– Я работаю экономистом, а Эмма в институте национального страхования. Раньше, после защиты диссертации преподавал в университете, но однажды меня вызвал гендиректор и предложил должность в министерстве финансов. Мне эта работа показалась интересной и я согласился. Понимаете, мне приходится составлять экономические прогнозы, делать расчёты. Я могу через них оказывать влияние на принятие государственных решений, – разговорился Нахум.
Я сразу поняла, что вы люди образованные, – заметила Шушана. – Я работаю бухгалтером на предприятии, а дочь в технологической компании. Сейчас она пока дома, но должна скоро выйти на работу. Её сыночку только полгода, а Тамар пять лет.
– Да мы слышали о них. А можно на них взглянуть? – попросила Эмма.
– Конечно. Дорогая, приведи сюда наших детей.
Рахель вышла из гостиной и вскоре вернулась с сыном на руках. Девочка смущённо прижималась к её ногам.
– Познакомьтесь, Давид и Тамар, – игриво произнесла она, протягивая мальчика маме жениха.
– Замечательный парень, красавчик, – залепетала Эмма, прижимая к груди ребёнка и поглаживая девочку по голове. – Обожаю детей.
Хаим подошёл к ней и взял Давида на руки. Тот доверчиво уставился на него.
– А мы с ним подружимся, – заулыбался Хаим.
– Нам, пожалуй, пора. Завтра рано утром на службу. Пусть теперь молодые решают свои вопросы. Большое спасибо, Шушана. У тебя очень умная и красивая дочь. Дай им б-г счастья, – сказал Нахум, пожимая ей руку.
Глава 5
1
Встреча с Рахель стала для Якова болезненным ударом, который неминуемо должен был повернуть всё течение его жизни. Женщина, которую он любил и которая, несомненно, отвечала ему взаимностью, отказалась от собственного счастья по причине, коренившейся в тончайшей психологической коллизии искренне верующего человека. Он с удивлением осознал, что нравственный закон для неё выше зова души и тела, который всегда считал главенствующим и непобедимым. Ведь на этом вечном императиве стоит вся мировая и великая русская литература. Конечно, героиня повести Лескова Катерина Измайлова, во имя любви совершающая кровавые преступления, образ маргинальный. Но женщины в массе своей всегда выбирают любовь.
Так размышлял Яков, направляясь к припаркованной на стоянке машине. Он впервые в жизни оказался бессилен что-либо изменить. Ему предстояла жестокая внутренняя борьба с глубоко проникшим в него чувством, беспощадная ломка, после которой он должен был стать другим. Им овладела тоска, и желание облегчить душу, поделившись с близким человеком, привело его к телефону-автомату.
– Гриша, привет, это Яков. Не надеялся застать тебя дома.
– Как дела, дружище?
– Плохие.
– Не пугай меня. Что случилось?
– Я расстался с Рахель. Гриша, хочу сегодня напиться до беспамятства.
– Она тебя кинула?
– Тут такая высокая планка… Не телефонный это разговор.
– Яша, я только что домой завалился, автомат и вещмешок в угол комнаты бросил. Часа полтора добирался с базы. Сегодня хамсин. Я потный и грязный. Сейчас разденусь и под душ… У меня вечером встреча с девушкой. Значит так – я приглашу Свету в клуб, и часов в девять мы за тобой заедем. Идёт?
– Спасибо, Гриша.
Яков повесил трубку, сел в машину и завёл мотор.
Родители уже были дома. Он поздоровался и прошёл в свою комнату.
Мать сразу почувствовала неладное, она поднялась с дивана стала в дверном проёме.
– Яшенька, что происходит?
– Я очень сожалею, но, похоже, вам не увидеть ваших внуков. Рахель выходит замуж.
– Ну и характер. «Есть женщины в русских селеньях…» – процитировала Ребекка Соломоновна.
– Не в этом дело. Она убеждена, что виновна смерти мужа, что Господь покарал её за измену.
– Илья, ты слышишь? – спросила Ребекка, обернувшись назад.
– Да, я всё слышал, Рива.
Илья Зиновьевич поднялся с дивана и тоже подошёл к двери.
– Не отчаивайся, Яша. Жизнь порой преподносит сюрпризы, которые богаче и неожиданней самой смелой фантазии. Если вы любите друг друга, б-г вам поможет.
– Папа, о чём ты говоришь? Я же говорил с ней. Это её выбор и никто не сможет что-либо изменить.
Илья Зиновьевич задумался, пожал плечами и вернулся в гостиную. Ребекка Соломоновна, не найдя, что сказать, последовала за ним. Яков растянулся на тахте, стараясь расслабиться и отвлечься от мыслей о Рахель. Минут через пять, убедившись в тщетности своих намерений, он встал и, гонимый здоровым инстинктом самосохранения, направился в кухню.
– Яшенька, я купила карпа и пожарила. Ты же любишь, – сказала вдогонку ему Ребекка Соломоновна.
– Спасибо, мама, я разберусь.
– Я ещё и картошку пожарила. Возьми кетчуп или свежий помидор.
Яков подогрел всё в микроволновке и сел у окна. Яркие вечерние сполохи в западной части неба торжественно приветствовали наступление прохладной майской ночи. Поев, он вновь повалился на тахту. Голова его потяжелела от напряжения, а тело наполнилось горячей нервной усталостью.
– Мама, я посплю. Разбуди меня в половине девятого. За мной Гриша заедет, – проговорил он, стремительно погружаясь в бездну снов.
– Хорошо, сынок, – ответила она, но Яков едва ли слышал её.
2
Народу в клубе было ещё немного,
