Игра Эндера - Орсон Кард

Естественно, как только распространился слух, что Эндер Виггин просматривает фильмы из видеотеки, в видеозале постепенно стали собираться настоящие толпы желающих приобщиться. Большинство из них было командующими, они с умным видом смотрели те же самые ролики и всячески старались сделать вид, что прекрасно понимают, зачем их прокручивает Эндер и что стремится почерпнуть из них. Сам Эндер вообще ничего не объяснял. Даже когда он просмотрел подряд семь сцен одного и того же сражения, взятых из разных роликов, только одному из мальчиков пришло в голову спросить: «А что, большинство об одной и той же битве?»

Эндер равнодушно пожал плечами, будто ему все это безразлично.

Это случилось на последнем часу практических занятий на седьмой день боевых действий Армии Дракона. Лишь несколько часов назад гвардия Эндера расправилась с очередным врагом. Он, как всегда, находился в видеосалоне, когда туда самолично заявился майор Андерсон. Он протянул маленький листок бумаги одному из командующих, а затем заговорил с Эндером.

— Полковник Графф хочет видеть тебя незамедлительно.

Эндер поднялся и последовал за Андерсоном по хитросплетению коридоров. В одном из тупиков Андерсон набрал нужный код и разблокировал выход, отделяющий помещения офицеров от ученических. Наконец они оказались в комнате, где полковник Графф восседал на вертящемся кресле, намертво привинченном к полу. Его брюхо колыхалось возле колен, даже когда он сидел очень прямо. Эндер попытался восстановить в памяти прежний образ полковника. Графф не показался ему таким толстым и обрюзгшим, когда они впервые встретились четыре года назад. Время и напряжение не были благосклонны к директору Школы Баталий.

— Прошло ровно семь дней с того момента, как ты принял свой первый бой, Эндер, — произнес Графф.

Эндер молчал.

— За это время ты достиг невероятных высот, твои очки немыслимо высоки.

Губы Эндера скривила ухмылка.

— Как ты, с точки зрения командующего, можешь объяснить столь невероятный успех?

— Вы дали мне армию, с которой я знал, что делать.

— Ну и что же ты знал?

— Мы все время держали ориентировку на врага и использовали собственные согнутые ноги, как прикрытие. Тщательно избегали громоздких формирований и стремились к мобильности и быстродействию. Очень помогло то, что вместо четырех из десяти человек в моей армии пять подразделений по восемь человек. Конечно, у наших врагов не было времени, чтобы принять контрмеры на все эти новшества, поэтому мы разбили их, используя одни и те же приемы. Естественно, это не может продолжаться долгое время.

— Значит ты не планируешь и впредь одерживать победы.

— Не за счет тех же самых маневров.

Графф кивнул.

— Садись, Эндер.

Эндер и Андерсон уселись на предложенные места. Графф многозначительно посмотрел на Андерсона, и тот продолжил разговор.

— В каком состоянии находится твоя армия при таком напряженном расписании боев?

— Теперь они все могут считаться опытными ветеранами.

— Но как они себя чувствуют? Они устали?

— Если понадобиться, они не позволят себе нытья и расслабления.

— Они все еще бодры и бдительны?

— По-моему, вы заодно с теми компьютерными играми, которые экспериментируют над человеческим мозгом. Вот вы и скажите мне об этом?

— Мы знаем то, что положено нам. Но мы хотим знать твое мнение.

— Они все очень хорошие солдаты, майор Андерсон. Я уверен, что у них есть свой потолок, но они еще не достигли его. У некоторых из бывших новобранцев есть проблемы, потому что они еще не достигли необходимой отточенности базовых навыков, но они усиленно тренируются и с каждым занятием улучшают свои результаты. Чего вы еще хотите, чтобы я сказал, что они нуждаются в отдыхе? Но это само собой разумеется; конечно им нужен отдых. Им нужна пара недель без боев. Они забросили все общеобразовательные занятия, почти никто из них не делает во-время домашних заданий. Но вы же знаете об этом лучше меня. Знаете и вас это не капли не волнует, так почему это должно волновать меня?

Графф и Андерсон многозначительно переглянулись.

— Эндер, а почему ты взялся за изучение фильмов о войне с баггерами?

— Конечно, чтобы побольше узнать о военной стратегии и тактике.

— Но эти фильмы создавались для чисто пропагандистских целей. И все стратегические маневры подвергались жесткой цензуре.

— Я знаю.

Графф и Андерсон снова переглянулись. Графф оперся о край стола.

— Ты больше не играешь в фантастическую игру? — спросил он, пристально глядя на Эндера.

Эндер молчал.

— Скажи, почему ты больше не играешь в нее?

— Потому, что я выиграл.

— В той игре нельзя всего выиграть. Она всегда предлагает новый сюжет.

— Я выиграл все, что мог.

— Эндер, мы хотели помочь тебе стать счастливым насколько это возможно, но если ты…

— Вы хотели вылепить из меня лучшего солдата, насколько это возможно. Спуститесь и посмотрите на табло личных достижений. Посмотрите на достижения за весь период моего пребывания в Школе. Ну разве не прекрасную работу вы проделали. Примите поздравления. Ну а теперь, когда вы собираетесь выставить против меня достойную армию?

Губы Граффа тронула хитрая улыбка.

Андерсон протянул Эндеру листок бумаги.

— Сейчас, — лукаво сказал он.

БОНЗО МАДРИД, АРМИЯ САЛАМАНДРЫ, 12.00

— Но ведь это через десять минут, — сказал Эндер. — Моя армия, наверное, уже в душе после практики.

Графф рассмеялся.

— Тогда лучше поторопись, мой мальчик.

Спустя пять минут, он добежал до армейской казармы. Многие переодевались после душа; кое-кто уже ушел в игровую комнату. Он послал трех молодых солдат, чтобы оповестить всех о предстоящем бое.

— У нас совсем нет времени, — сказал Эндер. «Они оповестили Бонзо двадцать минут назад, и когда мы будем возле калитки, он уже успеет занять все лучшие боевые позиции».

Мальчики были расстроены и, не стыдясь, жаловались, используя цензурные и нецензурные выражения, которые обычно не решались раньше произносить в присутствии командующего.

Жалобные фразы сыпались ото всюду.

— Почему они так издеваются над нами, они что, сошли с ума?

— Забудьте слово «почему». Мы побеспокоимся об этом ночью. Вы что, устали?

Летающий Моло ответил за всех.

— Мы сегодня так размялись на практике, что пуговицы отлетали прочь. Несмотря на то, что до этого начисто разбили Армию Хорьков.

— Еще ни у кого не было двух сражений в один день! — проговорил Безумный Том.

Эндер ответил в том же ключе.

— Еще никому не довелось побить Армию Дракона. Неужели теперь вы хотите опорочить свое имя?

Вопрос — поучение Эндера явилось ответом сразу на все жалобы. Сначала победи, а потом жалуйся и задавай вопросы.

Все солдаты теперь были в казарме, все в полной боевой готовности.

— Вперед! — скомандовал Эндер.

Они дружно затопали в след за ним. Некоторые на бегу продолжали одеваться. Почти все тяжело дышали. Это был дурной знак, ребята слишком устали от боев. Двери в комнату баталий были уже открыты. Перед ними оказалась абсолютно пустая комната, не было ни звезд, ни опор — голое пространство при ослепительно ярком свете. Даже темноту и полумрак нельзя было призвать в союзники.

— Бог мой, — произнес Безумный Том, — слава тебе, они тоже еще не вошли.

Эндер приложил палец к губам, призывая замолчать. Обе двери были открыты, и враг мог слышать каждое слово. Эндер обвел пальцем вдоль стены напротив двери, показывая, что Армия Саламандры наверняка рассредоточилась вдоль стены и стоит с оружием наготове. Оттуда они почти не видны, зато легко могут подстрелить любого неосторожного выскочку.

Эндер жестом приказал всем отойти от двери. Затем он выбрал несколько самых высоких мальчиков, включая Безумного Тома. Поставил их на колени, и, не сгибаясь, с прямой спиной посадил их на пятки. Таким образом получилось некое подобие буквы «L». После этого он подстрелил каждого. Его армия молча наблюдала за ним. Далее он отобрал самого низкорослого мальчика, Боба, протянул ему ружье Тома и усадил его на колени на согнутые замороженные ноги Тома. После этого он протянул руки Боба подмышками Тома.

Теперь и остальные мальчики поняли замысел Эндера. Том превратился в своеобразный щит, управляемую броню, за которой Боба было фактически не видно. Конечно, он не был абсолютно неуязвимым, но он приобретал отсрочку во времени.

Эндер подозвал двух мальчиков для ответственного запуска получившейся фигуры, но просигналил им, чтобы подождали. Он обежал глазами всю армию и быстро назначил ударные группы из четырех — щит, стрелок и две башни. Затем, когда все оказались замороженными, как нужно, и готовы к броску, он приказал башням выбросить ношу как можно дальше.