Холод и яд - Виктория Грач

Варя поймала себя на том, что в третий раз открывает его предновогоднее фото, выставленное на стене. Он здесь совсем не удачно получился. Взъерошенный и лишённый лоска, зато с широкой улыбкой. Но весь фокус смещён на брюнетку (Варе показалось, что они однажды виделись на олимпиаде), которая не успела спрятать лицо, оказавшись в его неловких объятиях.

Илья казался здесь искренне счастливым и совершенно не похожим на главаря банды.

«А ты чего ждала? Что тут большими буквами в статусе будет написано: главарь местной недо-ОПГ?» – издевательски одёрнула саму себя. В конце концов, Илья действительно мог оказаться причастным к делу Артёма, а симпатизировать врагам – чрезвычайно вредно для дела.

Но проклятое любопытство не позволило молча написать предложение встретиться. Сперва с губ сорвался осторожный вопрос, способный обрушить бурю:

– Фил, а ты уверен, что он настолько… Омерзительный?

На удивление, Фил не вспыхнул, не дёрнулся и не заорал. Передёрнув плечами, деловито отложил в сторону телефон с игрой и рассудительно пояснил:

– Ну хочешь, я тебе расскажу, почему да? – не дожидаясь кивка Вари, продолжил, тыча пальцем в экран и увеличивая фото: – Вот эту девчонку видишь?

– Не первый раз.

– Не суть. – Фил постучал по экрану. – Вот она – моя бывшая одноклассница. Умная, почти как ты. Илья был новеньким, мы его, как водится, гнобили, – Варя вскинула бровь, готовая задать провокационный вопрос. Фил отчаянно замотал головой, и его светлые волосы платиной сверкнули под лампами: – Помолчи. Пожалуйста. Она нет. Адекватно к нему относилась, и они даже, ну, вроде как, подружились. А потом в девятом классе он ввязался в банду типа элиты. Понимаешь, в той моей школе было не так…

Фил пустился в размышления о том, что в предыдущей школе было очень много избалованных богатых детишек (и по брызжущему через край негодованию было понятно, как он им в детстве завидовал), которым было мало власти, свободы, денег и которые построили свою банду, отжимали у всех деньги, издевались. На этом моменте Варя уже не слушала – чувствовала. В металлическом голосе Фила звучала из последних сил сдерживаемая ненависть. Уголки его губ были напряжены.

Варя уловила суть: Илья предал подругу, променял её на власть. Нахмурилась: она не могла считать Илью абсолютно виноватым. Когда зверя загоняют в угол, перекрывая все пути отхода, он начинает кидаться на врага, насколько бы тот ни превосходил его силой. Казалось, у Ильи была точно такая же позиция: всеми оскорблённый, он решил не упустить шанса воцариться над теми, кто его унижал. Варя неоднократно видела такой подъём в исторических (и не очень) драмах, иногда даже восхищалась такими героями.

Но не сейчас. Сейчас она не ощутила ничего: ни возмущения, ни восхищения.

Взгляд вновь вернулся к фото, пытаясь различить там следы ножей в спину. Нет. Подруга выглядела скорее утомлённой и раздражённой, чем испуганной или озлобленной, а Илья, напротив, чрезвычайно счастливым. Варя подумала, что если он, такой тревожащийся о своей репутации и внешнем виде, решил разбавить свою ленту с почти профессиональными фотографиями такой «тапкофотографией», как выражался сам в комменте к посту, значит, в нём ещё осталось что-то трепетное по отношению к этой девушке.

«Впрочем, предательства это не отменяет, – вновь одёрнула себя. – Посмотрим, кто он таков».

Фил дышал в ухо, пока Варя набирала Илье предложение встретиться и поговорить об Артёме. Сразу обозначила, кто она, зачем, как его нашла – ей казалось, что Илья любит определённость и точность и так сразу сможет среагировать. Правда, стирала и набирала заново раз пять, пока Фил уже не начал истерично похихикивать, проговаривая вслух манерно-пищащим голосом одни и те же фразы.

Отправив сообщение, Варя недовольно развернулась к Филу.

– Только не бей меня! – тут же прикрыл голову он, продолжая улыбаться.

Варя повела бровями и дёрнулась от восклицания пожилой математички:

– Варя, Фил, что у вас там за баловство? Взрослые люди, а я уже полчаса наблюдаю эти ваши «хихи-хаха»!

– Брачные игры, – едко пояснил Виктор. – Понимаете, Ольга Николаевна, у каждого живого существа, способного размножаться, наступает период брачных игр. У всех нормальных животных это происходит весной, а вот у людей…

«Заткнись…» – мысленно взвыла Варя, закрывая ладонью лоб от класса.

– Ну я так и подумала! – активно закивала Ольга Николаевна. – Вон, как у Варьки уши горят. Смотри мне, Фил, испортишь хорошую девчонку!

Варя нервно искривила губы, с трудом сдерживая не то истеричный смех, не то рваный всхлип. Уши и вправду давно полыхали, в платье с каждой секундой становилось всё жарче и жарче, щёки наливались румянцем. Варя столкнулась с взглядом Фила. На мгновение ухватила болезненно-розовый румянец на его щеках и пятна на шее. Кто-то в классе хихикнул, и они немедленно отвернулись друг от друга. В груди горело, дышать приходилось через рот, а цифры и буквы писались не осмысленно, а скорее на автомате.

После математики Варя поскорее сдала тетрадь и пулей вылетела в столовую, не дожидаясь никого. Даже Машку.

В столовой казалось, что все забыли этот инцидент, но вдоль позвоночника то и дело пролегало ощущение пристальных осуждающих взглядов, и Варя постоянно вертела головой по сторонам. Едва не врезавшись в девятиклассника, рассеянно поставила на поднос завтрак: холодные сосиски со слипшимися макаронами и чуть тёплый чай. Уселась в укромном углу длинного стола 11 «Б»: только бы никто не отпустил язвительный комментарий.

Рядом плюхнулся Виктор:

– Чего такая кислая?

Края плоской алюминиевой вилки впились в ладонь.

– Эй-эй, тихо, а то сломаешь, – Виктор осторожно и как будто болезненно потёр плечо. – Эт… Прости, короче.

Варя недоверчиво вскинула бровь и силой воткнула вилку в сосиску. Виктор хрустнул шеей, подтягивая к себе бесхозный стакан чая. Его пальцы, всегда как будто чуть загорелые, с короткими ногтями и мелкими рубцами ожогов, очертили диаметр.

– Был не прав, вспылил. Готов загладить, искупить – всё!

Голос Зимина надрывно звенел, словно бы внутри него что-то полыхало, волновалось, боролось. И он это что-то придушивал и сдерживал из последних сил. Варя задумчиво поковырялась в неаппетитно бледном завтраке и вздохнула:

– Прощаю. Всё равно уже сказал.

– Вообще-то, любить не стыдно! – рядом приземлилась Машка, бухнув рожками с гуляшом.

– И ты туда же? – Варя болезненно поморщилась, ощущая, как настроение падает ниже плинтуса. – Что ж вы с Витей взасос не целуетесь при директоре?

Мало того, что её прилюдно обсмеяли, завтрак был не самым вкусным, так ещё подруга умудрилась где-то добыть еду повкуснее и вздумала поучать относительно чувств. Машка поперхнулась, а Виктор хищно улыбнулся.

– Ты чего? – нахмурилась подруга, поправляя очки. – Нормально всё ж было…