Холод и яд - Виктория Грач

За полтора дня произошло столько головокружительных событий, сколько не происходило за целую жизнь, и Варя немножко терялась в этой бесконечной суете. Если бы не Фил, твёрдо державший её за руку, она бы точно заплутала или споткнулась где-нибудь по пути.

Они сидели плечом к плечу, мелко подрагивая в полупустом ПАЗике. Варя вздрогнула, когда откуда-то раздался механический голос, называющий остановки: она лет с двенадцати каталась исключительно на машинах (такси да родители были куда комфортабельней) и представить себе не могла таких нововведений в общественном транспорте. Фил откровенно посмеивался над тем, как она восхищённо озиралась по сторонам, запоминая маршрут и улавливая то причудливое, чего нельзя было уловить через бронированные стёкла отцовского автомобиля.

Город был едва различим через запотевшие стёкла. На каждой остановке с пыхтением в салон влетало белое облачко мороза и позёмки. Варя постоянно косилась на маршрутный лист, подсчитывая, сколько им ещё ехать. Мозг обрабатывал возможные варианты диалога с Ильёй. Было боязно, и Варя нервно затрясла ногой, пытаясь привести себя в равновесие. Фил внезапно по-хозяйски накрыл её колено ладонью и осторожно сжал. Варя вскинула брови и осторожно отодвинула его руку, шепнув:

– Люди же смотрят. Неправильно.

– А тебе не всё равно? – фыркнул Фил, но колено отпустил. Вместо этого переплёл в замок их пальцы, коротко сжимая.

Странное дело: несмотря на то что сидели они ровно напротив входной двери, руки у Фила были горячие.

– Не переживай, – ободряюще подмигнул Фил. – Ты ж умная. Ты придумаешь что-нибудь.

Улыбка непроизвольно растеклась по лицу, и Варя счастливо сжала руку Фила в ответ. Так действительно было спокойней. В конце концов, если она не придумает чего-то, то Фил обязательно её выручит: у него голова порой генерировала просто невероятно гениальные планы и удивительные мысли, если, конечно, он её включал.

– Проспект Октябрьский, – оповестил металлический женский голос прямо над головами ребят.

Автобус медленно зашуршал шинами по расчищенной дороге.

– Наша остановочка, – уточнил Фил, резво поднимаясь с сиденья и утягивая Варю за собой.

– Я не настолько Рапунцель, чтобы не понять! – шутливо парировала она, опасливо ступая по заледенелым ступеням автобуса.

Мягко опустилась на притоптанную белую дорожку вслед за парнем и огляделась, засунув руки в карманы. Фил обернулся, коварно щурясь, а потом по-детски – небрежно, задиристо и с удовольствием – дёрнул её за длинную косу.

– Детский сад, – закатила глаза Варя, перекидывая косу на грудь. – Ну. И где эта кофейня?

Кофейня нашлась на углу улицы. Неприметная и невзрачная вывеска, по сравнению с вывесками банка и алкомаркета, оповещала, что заведение работает круглосуточно. Белый лист бумаги просил быть осторожным на скользких ступенях. Варя вцепилась в перила, как в спасательный круг: не хватало ещё навернуться. Фил взлетел к двери первым, но входить не стал, дождался, пока Варя поднимется и решительно толкнёт пластиковую дверь с тёмным стеклом. Над головой звякнула и залилась металлическим журчанием музыка ветра. Варя расстегнула куртку и вгляделась в присутствующих, вдыхая тёплый дурманящий аромат кофе.

Фил легонько толкнул её в спину и кивком головы указал на левый столик у окна в окружении четырёх чёрных стульев. За ним, вальяжно откинувшись и закинув ногу на ногу, в духе тех, кто пытается занимать больше места, чем положено, сидел рыжий крепкий парень. Варя оглянулась на Фила, недоверчиво хмурясь. На фото, да и в Вариных фантазиях, Илья Муромцев казался гораздо худее и выше. А он был как будто на полголовы ниже Артёма, но зато ощутимо шире в плечах. Одной рукой он торопливо пролистывал что-то в телефоне, другая отбивала какой-то незатейливый ритм по блестящей поверхности стола.

Варя медленно направилась к нему, на ходу раздеваясь. И с каждый шагом она чувствовала себя в этой кафешке всё неуютнее. Взъерошенная после утомительного школьного дня, голодная, в простом чёрном платье и лосинах, без лишнего макияжа, зато с большим рюкзаком. «Совсем непредставительно», – качнула головой и подошла к столику Муромцева.

Тот тоже как будто сбежал из школы: тёмно-синий приталенный пиджак, из-под которого выглядывала белая водолазка, на соседнем стуле валялся рюкзак.

– И-Илья? – Варя повесила пуховик на рогатую вешалку около стола и поправила воротник платья.

Илья оторвался от телефона. Его взгляд сначала изучающе скользнул по Варе, а потом задержался у её головы. Тёмные брови его высоко приподнялись, а потом пальцы болезненно коснулись корочки на губе.

– Привет, – кивнул Илья вроде бы Варе, но взгляд его при этом впивался в Фила. – Садитесь, что ли.

Варя с Филом синхронно отодвинули стулья и уселись ровно напротив Муромцева. Его глаза, в реальности ещё больше похожие на тёмный шоколад, чем на фото, лихорадочно метались от Вари к Филу и обратно, пока он, очевидно, не совладал с собой. Усмехнулся:

– По правде говоря, когда ты написала «мы», я ожидал увидеть Родионова.

Варя нахмурилась, силясь различить на лице Муромцева следы лжи вроде покрасневших ушей или колебаний взгляда. Илья смотрел абсолютно спокойно, и если и лгал, то явно не так, чтобы Варя распознала. Фил вскинул брови и нервно хохотнул:

– Издеваешься! Как же ты…

Назревающее оскорбление прервало появление официантки с меню. Кроме кофе, тут подавали ещё и пирожные и даже салатики. Варя, прикинув, сколько накоплений может смело потратить, заказала себе мокачино и «Цезарь», парни ограничились макиато: Фил стандартным, Муромцев с большим количеством молока. Когда официантка приняла заказ и удалилась, Илья ещё раз, недоумённо хмурясь, оглядел их и пожал плечами:

– Просто странно, что девушка Родионова ходит по кофейням с… Шаховским.

Фамилия Фила прозвучала если не как проклятье, то как оскорбление – точно. В то же мгновение Варя накрыла руку парня. Пальцы ощутили не тыльную сторону ладони – холодный упругий камень. Фил был на грани. Но всё-таки смог произнести с торжеством, словно вбивал Илью в землю:

– Я его брат. И она не его девушка. Моя.

И тут же обернулся к Варе. Внутри всё перевернулось и сделало причудливый кульбит, подкатывая не то комом тошноты к горлу, не то радостным смехом, не то дрожью в теле. Варя сумела выразить безудержные эмоции в кроткой подтверждающей улыбке и поторопилась взять слово, пока опять парни не начали перебранку:

– Артёму я скорее… Сестра.

– Ветрова? – издевательски приподнял бровь Илья. – Серьёзно?

– Тебя что-то смущает?

– Да просто пытаюсь понять, откуда у Родионова такие друзья. Ты ведь дочь мэра, да?

Варя прикусила губу, чтобы не скривиться. Содрогнулась от боли: ранка и не думала заживать.

Варя терпеть не могла, когда ей напоминали, кто её родители. Потому что для неё не было ни мэра Ветрова, ни бизнес-леди Ветровой