По праву крови - Кирилл Малышев

Чем ближе процессия подходила к центру города, тем добротнее становились дома. На стенах некоторых висели кожаные стремена, к столбам, прямо под открытым небом, были привязаны лошади – порой по две-три у одного двора.

«Воины ханатской рати живут получше. Видимо, награбили добра», – подумал Олег, осматриваясь.

На обочине дороги стояли дети – такие же смуглые, как взрослые – выбежали, чтобы поглазеть на прибывших чужаков. Из проёмов между домами выходили и взрослые ханаты с ханатками, внимательно разглядывая яркий плащ княжича. Среди царящего здесь зловония, грязи и убожества, его торжественное одеяние выглядело неуместно и глупо. Так, как если бы крестьянка пошла в коровник кормить скотину в дорогом шёлковом платье.

Внезапно Олег заметил в толпе другие лица. Высохшие, измождённые, изрезанные шрамами. Мужчины и женщины, старики и молодые, сплошь покрытые язвами – их пустые, печальные взгляды провожали вереницу всадников. На шеях виднелись грубые железные ошейники.

Рабы.

Олег невольно стиснул зубы. Они были его сородичами, угнанными в плен ханатами.

«Как мы допустили это? Радонцы – в рабах у этих дикарей…» – злобно подумал он, чувствуя как внутри зарождается бешенство.

– Не гляди на них, княжич, – шёпотом посоветовал Весемир, заметив как исказилось его лицо. – Сейчас не время для гнева.

– Где остальные? Почему их так мало? – Олег говорил тихо, чтобы больше никто не услышал. – Каждый год, десятками лет, наших людей тысячами угоняют в Ханат… но даже здесь я вижу только жалкую горстку.

Воевода лишь тяжело вздохнул, промолчав. То ли он и вправду не знал ответа, то ли просто не хотел ещё больше злить княжича – оставалось загадкой.

Олег больше не смотрел по сторонам, изо всех сил подавляя в себе ярость. Остаток пути он лишь буравил взглядом узкую спину Тулуская, ехавшего впереди, или смотрел на загривок своей лошади, неспешно несущей его по разбитой дороге.

Вскоре перед путниками выросло огромное строение – ханская юрта. Грязно-серая, но украшенная ало-чёрными полотнищами, она высилась, словно скала посреди бескрайней водной глади.

«Размером не меньше Великого храма», – мелькнула мысль у княжича.

Со стороны юрты до его слуха стали доноситься новые звуки: музыка, издаваемая незнакомыми инструментами, гогот, пьяные крики. Шум разгульного празднества.

Внезапно дорога расширилась и, словно река в море, влилась в просторную площадь. Ветреная и шумная, она была наводнена людьми и напоминала посадный рынок в седьмичный день.

Люди всех мастей – ханаты, ликайцы и другие, незнакомые, с почти чёрной, будто опалённой бесовским пламенем, кожей. Все они сливались в пёструю массу, которая будто вода бурлила вокруг колоссального строения – юрты Великого хана.

Олег огляделся.

Чего здесь только не было! Где-то музыканты исполняли причудливые мелодии. Вдалеке, на подмостках, похожих на торговые ряды, пузатые купцы громко зазывали покупателей, расхваливая товар: ткани, лошадей, невольников.

По большей части, радонских.

«Торгуют как скотиной на Изборовском торжище», – с отвращением подумал княжич, сжимая кулаки.

Торговцы живым товаром истошно кричали, привлекая покупателей, а те, сбившись в группы, громко обсуждали достоинства и недостатки голубоглазых пленников. Носильщики, словно муравьи, сновали по площади, сгибаясь под тяжестью разнообразных тюков и свёртков. Разносчики чая предлагали горячее питьё и – что уж там – ещё Зарог знает что всем желающим.

Повозки, всадники и пешеходы беспорядочно двигались в разных направлениях, то и дело сталкиваясь и бранясь друг с другом. Вокруг шумели, шептались, спорили и пели на языках, доселе неизвестных княжичу. Десятки костров и курилен заволакивали площадь сизым дымом, размывая очертания происходящего. Будто всё здесь было не явью, а видением.

Но главным зрелищем оставалась огромная постройка на противоположной стороне площади. Как вершина горы возвышается над облаками, так и она, подобно былинному исполину, довлела над людьми, животными, телегами – над всем, что теснилось в покрытом стелющимся дымом пространстве.

Юрта.

Круглая, массивная, с выступающей в верхней части верхушкой – то ли башней, то ли куполом. Каркас её был обтянут широкими полотнами, сшитыми из шкур – лошадиных, овечьих и, лишь Владыка ведает, каких ещё. Лысых, гладких, без какой-либо шерсти.

«Надеюсь, это свиная кожа, а не человеческая…» – содрогнулся Олег, внимательно разглядывая её.

Скольким животным – и только ли животным? – пришлось отдать свои жизни, чтобы обеспечить это чудовищное строение стенами? Сотням, тысячам? Никто не смог бы сообщить. Княжич и представить не мог, какое количество повозок потребуется, если степной владыка решит перевезти свой шатёр в другое место.

Юрту украшали выцветшие полотнища, развевающиеся на ветру и издававшие шум, похожий на хлопанье крыльев гигантской птицы. Верхушки столбов, поддерживающих обтянутые кожей стены, венчали огромные, в человеческий рост, клыки.

«Какие звери обладают такими зубами?» – Олег невольно поёжился.

В радонских землях подобных существ не водилось.

Процессия приблизилась к широкому, напоминающему сводчатые ворота входу в шатёр. У него, в полном боевом облачении, выстроились нукеры – личная стража хана. Два десятка воинов.

Рослые, значительно выше обычных ханатов, плечистые, с мрачными, сосредоточенными лицами. Полностью закованные в латы цвета воронова крыла, они внушали уважение и страх. Было очевидно, что этих бойцов Угулдай отобрал из сотен, если не из тысяч претендентов.

«Серьёзные противники. Не хотел бы я встретиться с ними на поле боя», – пронеслось в голове Олега.

– Мы прибыли, светлый княжич! – объявил Тулускай, привычно расплываясь в улыбке. – Пришло время спешиться. Великий хан, властитель Степи, повелитель Земли и Неба ждёт тебя.

Глава 2. Испытание верности

Олег потрепал лошадь по холке и ловко спрыгнул на землю. Повернувшись к дружине, он подал знак спешиться.

Весемир, как всегда, пыхтя, тяжело опустился на ноги. Ханаты, сопровождавшие процессию, тоже покинули сёдла и, замерев у входа, молча ждали.

– Что делать с дарами? – спросил Олег.

– Оставь здесь, – ответил Тулускай. – Не переживай, стража присмотрит за обозом. Никто не посмеет украсть то, что предназначено хану.

Княжич глубоко вздохнул и жестом подозвал Весемира, намереваясь войти внутрь. Они с воеводой, подобно утёсу возвышающимся даже над рослыми нукерами, двинулись ко входу.

Внезапно Тулускай вскинул руку.

– Нет-нет, светлый княжич, постой! Великий хан пригласил только тебя. Других – нет. Они могут сопровождать, но лишь до порога. Пусть твои люди ожидают здесь, у входа.

Олег остановился и вопросительно взглянул на великана. Весемир, немного подумав, молча кивнул. Княжич несколько мгновений смотрел на друга, затем усмехнулся.

– Видать, дальше придётся одному, – пробормотал он.

– Так тому и быть, – улыбнулся в ответ великан.

– Весемир, я хочу, чтобы ты знал. Когда я стану князем, мне потребуется твилин. И нет человека, более подходящего для этой должности, чем ты.

Исполин распахнул глаза от удивления. Даже сквозь густую