По праву крови - Кирилл Малышев

class="p1">Легенда гласит, что в день своего двенадцатилетия он прошёл испытание и обернулся серебряным соколом – первым летающим зверодлакой. Однако юноша не был воином и использовал свою силу иначе. Лишённый возможности ходить, он принялся обращаться тайком, чтобы ощутить свободу, которую дарили ему крылья.

Будучи ещё мальчишкой, таким же, как ты сейчас, он крал Железный Коготь у отца по ночам, а утром возвращал. Эта его страсть обернулась бедой.

– Бедой? Какой?

– Однажды он забыл где оставил нож. И не смог обратиться в человека.

Говорят, что долгие месяцы княжич в образе сокола метался над лесами, отчаянно пытаясь найти место, куда был воткнут Коготь. Искал, пока разум его не помутился. Но, конечно, так и не нашёл. Потерю решили скрыть, изготовив точную копию реликвии. Её-то ты сейчас и видишь.

Закончив рассказ, Олег печально улыбнулся брату.

– То есть… это не настоящий Железный Коготь? – разочарованно протянул мальчик.

– Нет, – подтвердил Олег. – Теперь это всего лишь символ.

– А настоящий искали?

– Ну конечно, искали. Только где его найдёшь? – развёл руками Олег. – А может, его и вовсе никогда не существовало, и всё это просто красивая легенда.

– А что означают эти узоры? – спросил Весемир, тыча пальцем в лезвие.

– Это не узоры, а руны. Древние письмена на норде, языке наших предков. Но я не знаю их смысла.

– Норд? – задумчиво переспросил великан. – Ты на нём говоришь?

– Немного, – признался княжич. – Все княжеские дети изучают его с двенадцати лет.

– И ты?

– И я, – кивнул Олег с улыбкой.

– Тогда почему ты не можешь прочитать эти… как их…

– Руны! – подсказал Ярополк.

– Да, княжич, да дарует тебе Зарог семь милостей! – воскликнул Весемир. – Руны. Но почему ты не можешь их прочесть, если изучал язык?

– Они слишком древние. Моих знаний недостаточно, чтобы разгадать их смысл. Думаю, даже знаний моего учителя не хватит для этого.

– А скажи что-нибудь на норде! – попросил мальчик.

Старший княжич ненадолго задумался, а затем заговорил голосом, напоминающим одновременно змеиное шипение и звериное рычание:

– Увиз риддер риш Зарог колред мот шеррюп!

Ярополк удивлённо округлил глаза. Слова, произнесённые братом, были резкими и острыми, словно битое стекло.

– Ого! – выдохнул он. – А что это значит?

– «Если против тебя вышел воин Зарога – беги!» Это первая фраза, которую я выучил на норде.

– Уви ритер риш Зарог колмет мот ше… – попытался повторить Весемир, но запнулся в самом конце.

Княжичи весело рассмеялись, глядя, как великан, вытянув губы, тщетно старается правильно произнести чужеземные слова.

– Шеррюп! – подсказал Олег. – Это значит «Беги».

– Шеррюп! – громко повторил воевода. – А остальное я правильно произнёс?

– Нет. Это было ужасно, Весемир! Ни одного верного слова. За такое произношение меня высекли бы осиновым прутом!

Все трое усмехнулись, обменявшись взглядами.

– Вот видишь, – подвёл итог Весемир, обращаясь к Ярополку, – а ты говорил, что Владыка не дозволяет колдовство. А выходит, что Изяслав и зверодлакой был, и Зарог ему помогал, чтобы он веру святую в Радонии установил. Так что по-разному бывает. Колдовство тоже разное есть! Случается, что и семиликому богу оно угодно.

Мальчик не нашёлся, что ответить, и промолчал. Легенда о Железном Когте произвела на него сильное впечатление. Он снова и снова прокручивал в голове рассказ брата, представляя картины далёкого прошлого. Погружённый в свои мысли, он даже не заметил, как обоз приблизился к городу.

Смрад, исходящий от Ханатара, стал здесь куда сильнее. Нукер, руководивший провожатыми, замер, выжидая, пока путники подъедут.

Когда обоз, наконец, остановился, одетый в чёрное ханат направил лошадь к старшему княжичу и низким, грудным голосом произнёс:

– Тут! Твой лагерь стоять тут! – Он указал уже знакомой плёткой на землю под ногами Олега.

– Тут? – мужчина остановился, окинув взглядом местность. – Даже в город не пустите?

– Войдёшь, когда время придёт!

– И когда же оно придёт? – Олег снова начал закипать.

– Жди. Хан решит. Лагерь ставь и жди. Когда Угулдай позовёт – узнаешь, – рявкнул всадник, а затем развернул коня и умчался в сторону Ханатара, оставив наследника престола наедине со своей злостью.

Олег проводил его тяжёлым взглядом, покачал головой и обернулся к спутникам.

– Привал! – крикнул он, вскинув руку.

Затем, обращаясь к Весемиру и Ярополку, произнёс:

– Не больно-то нам рады. Ну что ж, делать нечего. Разбиваем лагерь.

Глава 9. Золотое копьё

После разбития лагеря минуло четверо суток.

Ничего не происходило. Время тянулось, один день сменял другой, сливаясь в однообразный, бесконечный поток тягостного ожидания.

Княжич запретил кому-либо покидать стоянку. Дружинники маялись бездельем, отходя от шатров не дальше, чем на два десятка шагов – до нужника.

Вдалеке сновали люди. Пастухи, торговые караваны, воины. Много воинов. Целые отряды всадников – десятки, сотни – бесконечным потоком вливались в город, растворяясь среди жалких построек. В окрестностях Ханатара кипела жизнь. Но место для лагеря княжича, умышленно или нет, определили на выселках – вдали от главных дорог и въездов в столицу Ханата.

От Угулдая не было ни слуху, ни духу. Даже обоз, гружённый дорогими товарами, до сих пор оставался при Олеге.

«Хотят унизить нас, показать, что мы им не ровня, заставляют ждать днями под открытым небом», – зло думал княжич.

Скука становилась невыносимой. Мрачные, безрадостные, лишённые солнечного света дни сменяли ещё более тёмные ночи, когда на небе не было видно ни единой звезды.

Время будто перестало существовать. Даже Ярополк, обычно весёлый, погрузился в оцепенение. Он беззвучно сидел на телеге, лениво бросая камешки в сторону города.

Весемир тоже хмурился, непривычно молчаливый. Бессмысленное и бесконечное ожидание действовало на всех гнетуще.

Но тяжелее всего было Олегу. В нём, сливаясь и усиливая друг друга, кипели два чувства: уязвлённая гордость и скука, столь неприязненная его деятельной натуре. Он то бесцельно бродил по лагерю, нередко вымещая накопившееся раздражение на дружинниках, то сидел, напряжённо вглядываясь в даль, ожидая ханского вестника.

С каждым новым днём ему всё труднее было сдерживать желание поехать к Угулдаю, не дожидаясь приглашения. Однако княжич понимал, что такой поступок станет ошибкой, потому держал себя в руках.

Наконец, утром четвёртого дня, не в силах больше терпеть, старший княжич подозвал Весемира и сказал:

– Давай-ка, воевода, седлай коня. Поедем вдвоём, развеемся.

– Куда? – удивился великан. – Неужто к Угулдаю задумал ехать?

– Нет, не к нему, – поспешил успокоить его Олег. – Просто прокатимся вокруг Ханатара, посмотрим, что да как. Хоть какое-то развлечение.

– Княжич, может, не надо? – попытался отговорить его исполин. – Велено ведь на месте дожидаться.

– Хватит, Весемир, – жёстко прервал его Олег. – Если мы не поедем прямо сейчас, клянусь – отправлюсь один. И не на прогулку, а прямо