Политические сочинения. Том II. Социальная статика - Герберт Спенсер

свойств побуждаются к одинаковому направлению мыслей и естественно должны прийти к тем же результатам. Из такого положения вытекает ограничение права собственности на идеи, которое очень трудно и почти невозможно точно определить. Законы, касающиеся права литературной собственности и привилегий на изобретения, выражают это ограничение тем, что они устанавливают известный срок для привилегии изобретателя или автора. Каким путем с точностью определить продолжительность этого срока, нет возможности решить. Такое затруднение, однако же, нисколько не вредит самому праву, как уже было объяснено выше.

XII

Право собственности на репутацию

§ 1. Если бы мы могли с точностью анализировать побуждения, которые заставляют человека действовать, если бы мы могли определить размеры отдельных деятелей, из которых создается двигающий стимул, то мы бы, вероятно, нашли, что, за исключением тех действий, к которым человек побуждается безусловной необходимостью телесных нужд, во всех остальных главную роль играет желание приобрести хорошее мнение, уважение или возбудить удивление в других людях. Эти чувства мы можем наблюдать у татуированного дикого, который охотно подвергается пытке, чтобы прослыть за человека мужественного, он не отступает ни перед какой опасностью, чтобы заслужить название храбреца. У цивилизованных людей честолюбие постоянно обнаруживается у поэтов, ораторов, государственных людей, артистов, солдат и т. д. Если разоблачить покровы, то мы увидим истинную причину, почему люди с такой болезненной жадностью копят богатство. Все подобные проявления убеждают нас, что любовь к похвале имеет самое значительное влияние на человеческий образ действий и занимает первое место после инстинктов, непосредственно связанных с сохранением жизни.

Репутация – это такая вещь, которую люди стремятся постоянно приобрести и сохранить, а потому ее и можно рассматривать как предмет собственности. Уважение других людей – это такое имущество, которое имеет много аналогии с имуществом более осязаемого свойства. Оно приобретается, как и всякая другая собственность, трудом, заботливостью и постоянством, оно так же, как всякое другое имущество, помогает своему собственнику в достижении его целей и служит ему постоянным источником для удовлетворения различных своих желаний. Всеобщее расположение составляет такое имущество, которое для многих дороже поземельной собственности. Высокое мнение, купленное каким-нибудь великим поступком, может сделаться более богатым источником счастья, чем приобретение банковых билетов или акций железной дороги. Есть люди, для которых лавровый венок дороже богатого наследства. Титулы когда-то имели определенную цену в фунтах, шиллингах и пенсах; если они в настоящее время утратили свое значение, по крайней мере, сравнительно с почестями, непосредственно выражающими в общественном мнении, то это только потому, что они не внушают другим такого уважения, какое внушали прежде. Люди, которые составили себе доброе имя и живут посеянной ими жатвою похвал; люди, которые обратили свой труд на благородные дела, которые вместо процентов получают от общества искренние положения и задушевные изъявления благодарности, имеют, надо полагать, почти такое же право на это вознаграждение за свое хорошее поведение, какое имеют другие на вознаграждение за свою промышленность. Все это верно не только относительно тех, которые отличаются необыкновенными достоинствами, это справедливо по отношению ко всем. Мы должны доброе имя каждого рассматривать как его отдельную собственность. Степень честности, благодушия, правдивости и других добродетелей дает ему справедливое право на доброе имя, соответствующее этим степеням. Это собственность такого рода, которая имеет бо́льшую цену, чем всякое другое имущество. Подобное убеждение мы можем сохранить, каковы бы ни были по этому предмету распущенные речи Яго!

Те, для которых покажется затруднительным признать доброе имя собственностью, пусть припомнят, что оно имеет действительную денежную цену. Иметь репутацию честного человека – это значит получать предпочтение в делах по причине благонадежности. Тот, кто имеет репутацию человека, отличающегося трудолюбием, при равных шансах может получить лучшую плату, чем его конкурент. Слава значительных интеллектуальных способностей дает их обладателю доступ к местам, сопряженным со значительной ответственностью и большим вознаграждением. Совершенно правильно по этим причинам вносить репутацию в один ряд с другим имуществом; она, подобно капиталу, приносит своему обладателю действительный доход в звонкой монете.

§ 2. Если мы согласимся признать доброе имя собственностью, то право на обладание доброй славой, приобретенной честным путем, можно доказать на основании той же аргументации, которой мы следовали в двух предыдущих главах. Доброе имя можно приобрести, не нарушая никаким образом свободы других людей; вместе с тем оно есть непосредственный результат уважения к этой свободе; оно – источник удовольствия, приобретенного законным образом; это род собственности его обладателя, как мы уже сказали, и она не может быть отнята у него без нарушения справедливости, точно так же как и собственность всякого другого рода. Эта аргументация должна служить основанием для закона об оскорблениях чести.

§ 3. Может быть, эти суждения найдены будут неубедительными. Можно признавать спорным положение, что доброе имя есть собственность. Надо сознаться, что такое понятие о собственности нельзя доказать со строгой логической последовательностью. Тот, кто полагает, что этим уничтожается сила вышеизложенной аргументации, может смотреть на клевету не так, как на нарушение основного закона, запрещающего врываться в сферу деятельности другого человека, а как на нарушение закона второстепенного, запрещающего причинять другим людям страдание. Если разрушение репутации, заслуженной нашим ближним, не считать нарушением закона о равной свободе, то преступность этого действия придется рассматривать в дополнительном отделе учения о нравственности – в том, который назван нами выше отрицательным облаготворением, или отрицательным проявлением симпатии. Между этими двумя путями каждый должен выбирать по своему усмотрению, потому что, кажется, невозможно решить выбор между ними на несомненном основании. Вот доказательство, объясняющее замечание, сделанное выше, что если разделение учения о нравственности на отделы и необходимо для ясного понимания, то оно все-таки остается искусственным и не всегда допускает строгое разграничение.

XIII

Право мены

§ 1. Свобода менять свою собственность на собственность другого человека явно заключается в общем понятии о человеческой свободе. Если человек будет требовать для себя этого права, то он через это ни в каком случае не выходит из пределов своей собственной сферы действий и не врывается в подобный же круг деятельности других. В торговой сделке обе стороны делают то, что они хотят, и не посягают на большую свободу, чем они сами дают другим. Такое действие кончается между ними, нисколько не касается посторонних и все-таки дает им большую возможность достигнуть предметов своих желаний, чем они имели прежде. Следовательно, акт обмена вполне согласен с законом равной свободы.

Можно возразить следующее: в том случае, когда несколько людей желают вступить в сделку с тем же человеком и торг окончательно состоится между этим лицом и одним