Жена Моцарта (СИ) - Лабрус Елена

Какие бы надписи ни наклеили на борт, наш вертолёт я узнала бы в любом камуфляже по звуку, даже несмотря на то, что и звук, и изображение, были сильно на «троечку». Камера очевидца засняла момент, когда вертолёт пересёк периметр и уронил вниз верёвочную лестницу. Зачем случайный оператор растерялся. И догадался поднять телефон повыше, только когда, обогнув купол церкви, построенной в углу тройной стены забора, вертолёт взмыл в воздух, пересекая периметр с другой стороны от храма и унося с собой схватившегося за нижние перекладины лестницы беглеца.

Как и сказала диктор, ушло на это не больше нескольких секунд.   

— На руку сбежавшему было несколько обстоятельств. Прежде всего, торопливость, с которой был сдан в эксплуатацию новый тюремный комплекс. Хотя оправданием для переезда и послужил пожар в старом СИЗО, наглядность поспешного решения стала как никогда очевидна. В построенной по евростандартам тюрьме избавились от привычных вышек с надзирателями, но интегрированная система безопасности, как прокомментировал нашему корреспонденту технический специалист, пожелавший остаться неизвестным, была запущена не полностью и с недочётами, что и позволило её обойти. Так же была не достроена прогулочная площадка санитарного корпуса, где начался стихийный бунт. Не изолированная должным образом, она позволила подследственным разбежаться по территории, опрокинуть машину автозака, нанести другой ущерб и ввязаться в драку с надзирателями.

 Кадры съёмки наглядно подтверждали слова пожелавшего остаться неизвестным специалиста: опрокинутая машина, разломанные футбольные ворота, разбитый квадроцикл (насколько я поняла, на них по огромной территории перемещалась охрана).

— Злоумышленники явно подготовили побег заранее, не за один день и тщательно продумали всё до мелочей, — заявил специалист со скромно прикрытым размытым пятном лицом. — Они не напрасно выбрали именно этот день. Храмовая служба, посвящённая православному празднику, не смогла вместить всех желающих в маленьком храме, поэтому многие заключённые стояли на улице. Звон колоколов стал дополнительным отвлекающим манёвром, из-за чего охрана у церкви увидела подлетевшую машину только по факту. Всё вместе послужило отличным фоном и прекрасной аранжировкой дерзкого побега.

  Я улыбнулась: на экране в небе над тюрьмой разноцветными искрами взорвался фейерверк. Наверное, я не устану видеть эти кадры никогда. Наверное, буду с гордостью показывать нашим детям — в том, кто на самом деле устроил этот побег я даже не сомневалась.

— Близость исправительного сооружения к спальному району города, — напомнила диктор, — с момента, как было утверждено место для строительства, стала предметом ожесточённых споров с властями и митингов местных жителей.

На экране женщина у окна квартиры с маленьким ребёнком на руках.

— Конечно, нам это не нравится. Вот там, видите, — показала она рукой, — прогулочная дорожка, по которой мы раньше гуляли с детьми, с колясками. Сейчас она проходит вплотную к забору тюрьмы.

Кадр сменился. Снова показали вертолёт. Диктор в студии:

— Близость к жилому сектору стала одним из дополнительных благоприятных условий для побега и позволила вертолёту вывернуть из-за жилых домов внезапно.

А потом я чуть не уронила кружку, когда на экране появились фото Патефона и Сергея. Видимо, свежий выпуск с новыми подробностями подготовили к утру.

— Напомним, что подследственный Иванов находился под стражей по обвинению по нескольких статьям. Одна из них: организация бандитской группировка. Банда, ранее известная как группировка Луки перешла под управление Сергея Емельянова, по прозвищу Моцарт после гибели Луки и кровавому переделу сфер влияния, в котором убили его жену и ребёнка, в начале двухтысячных. За годы его правления она вышла на совершенно новый уровень. Технически оснащённая и укомплектованная новейшими достижениями научного прогресса лучше, чем иные спецслужбы, она принесла своему лидеру славу человека, что знает всё. Лучшей и прощальной «Симфонией Моцарта» уже окрестили побег журналисты. По нашим сведениям, сам известный предприниматель и владелец ресторана «MOZART» Сергей Емельянов отошёл от дел, передав полномочия лидера сбежавшему Иванову. Он находится там же в СИЗО-Граде по обвинению в превышении пределов самообороны во время совершенного на него покушения прямо на собственной свадьбе. 

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍На кадрах со свадьбы я опустила глаза, поставила на стол кружку. Вздохнула, высыпала в стаканчик с йогуртом хлопья: был у меня аппетит или нет — впереди трудный день, а я должна думать не только о себе.

— Как сообщил наш источник, подследственный Емельянов, был жестоко избит надзирателями, возможно, в отместку за дерзкий побег Иванова, и сейчас находится в тяжёлом состоянии в санитарной части СИЗО. Так же стало известно, что во время бунта погиб ещё один заключённый. Подследственный, имя которого не разглашается, обвинённый в убийстве нескольких человек, среди которых его жена, тёща и сосед, ожидал суда. С Емельяновым у них возник конфликт, спровоцировавший начало драки в СИЗО. Тело погибшего будет кремировано и похоронено по тюремным правилам, так как родственников, пожелавших запросить его для похорон, не нашлось.

— Ты хотя бы спала? — Сашкин голос вывел меня из задумчивости под хруст тщательно пережёвываемых хлопьев.

— Нет. Не могу. Жду звонка от адвоката. Ему должны сообщить о состоянии Сергея. Говорят, первые сутки самые трудные. Но если он прожил эти сутки...

— Не изводи ты себя, — обняла она меня. — Не изводи.

— Я не извожу, — выключила я звук телевизора. — Просто жду вестей. Адвокат сказал, что в ближайшие дни Сергей, скорее всего, всё равно не выйдет.

— Почему? — налила себе кофе Сашка и села напротив меня.

— Потому что начальник тюрьмы сделает все возможное, чтобы задержать его под любым предлогом. Например, по состоянию здоровья.

— А он может?

— Видимо, да, — пожала я плечами. — Но выйдет Моцарт или нет, будет лежать там или здесь, в тюрьме, дома или в больнице — прокуратура поднимет вопрос о его сенаторской неприкосновенности всё равно, — буквально пересиливая себя, засунула я в рот ещё ложку хлопьев.

— Но ведь есть надежда, что её сохранят? Ты же видишь какой общественный резонанс получило его избиение, — показала сестра в сторону телевизора. — По всем каналам идут передачи о жестоком обращении с заключёнными. О нечеловеческих условиях содержания.

— Идут? — усмехнулась я. — Саш, это команда Моцарта и раздувает этот резонанс. Ты что же думаешь, у него вот этих три калеки: Антон, Иван, Руслан да мы с тобой?

— Ну, Руслан, скажем прямо, один целой армии стоит, — поприветствовала она Руса с Антоном — мы опять собирались все вместе в кухне, — и склонила голову на бок, любуясь новой короткой стрижкой нашего гения, которую сама и сделала.

Теперь он выглядел не как геолог, а очень даже интересно и современно — ему шло, а Сашка явно не зря прошла парикмахерские курсы и периодически на нас тренировалась.    

— Да, он такой, — широко улыбнулся Рус. — Но, не будем забывать, что я не сам по себе: за мной целый штат программистов не хуже, чем в Кремниевой долине, которые все это время тоже не сидели сложа руки. А кроме нас у Моцарта есть «оперативники», — показал он пальцами кавычки, — команда Шило, что и организовала побег. Плюс люди, над которыми раньше стоял Патефон — у них своя работа. Ещё Нечай и его бригада — те, что выбивали долги и собирали деньги. Всё это до сих пор единый организм, хоть у него на данный момент и другие оперативные задачи.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я согласно кивала, слушая его речь. Со всеми этими людьми Моцарт меня знакомил, всем представлял.  Так же, как и руководству гостиницы и ресторана, с которыми у меня сейчас была назначена встреча. 

— Готова? — оценил мой деловой костюм Антон.

— А ты куда? — тут же вмешалась Сашка, зорко переводя взгляд с Бринна на меня, словно была готова раскинуть руки и крикнуть: «Не пущу!».