В горах долго светает - Владимир Степанович Возовиков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мысли Андрея разбежались. Уж не сам ли он тот таинственный жених, ради которого Варя готова бросить учебу? Но тогда она должна была приехать домой. Или все же носитель цветов? Но тот как будто должен работать в этой самой больнице — доктор наверняка знал бы о нем. А впрочем, дела тут интимные...
— Если разыщете ее, постарайтесь убедить... по-родственному, что она совершит ошибку, если уйдет из техникума. И что это за жених такой, если невесту с учебы срывает? О будущем побольше думайте, молодые люди! Что она, в старых девах засиделась? Вы в деревню-то не собираетесь?.. Матери ее поклон от меня, и пусть она убедит дочку, чтоб не дурила.
— Может, Варя еще в общежитии? — спросил Андрей.
— Возможно.
Андрею хотелось расспросить об ее отце, но он бы выдал себя, а нарушать заблуждение доктора относительно своих родственных отношений с Варварой было уже поздно.
За проходной вахтер насмаливал самокрутку из самосада, злющую силу которого Андрей ощутил даже на расстоянии. Услышав шаги, тот пугливо сунул дымящую самокрутку за спину. Андрей погрозил пальцем:
— Бросай, дед, табачок к едреной бабушке. Бросай, не то скажу Михаилу Сергеичу.
В общежитии Вари не было. Дежурная объяснила:
— Еще вчера уехали они с подругой. За ними какие-то молодые люди приходили.
«Значит, все-таки вчера...» На улице Андрей постоял, повертел ключ в руках. Может, пойти выспаться как следует? Спешить, похоже, некуда. Было пусто на душе и вокруг, словно после утраты.
Какая утрата? Да и что, собственно, произошло? Девушка исчезла? Кто она ему, эта девушка, и кто он ей? Ну, гуляли вечерок над речкой, ну поцеловались... Это же он ее целовал, он звал замуж. Она же ничего, ровным счетом ничего не обещала ему. Разве только — возненавидеть из-за Анны. Может, и целовать позволила, какую-то надежду подала из мести за ту свою глупенькую девчоночью любовь, которой он, Андрей, даже не замечал? И слукавила, будто нет у нее никого, а потом наедине сравнила его с тем, другим, и сделала выбор. И поторопилась. Вчера ведь как раз суббота была — день его визита с цветочками...
Черт! Ну какая чепуха лезет в голову! Чепуха ли? Отчего Наталья так старалась выпроводить его в город?
Он только сейчас понял, как нужна ему Варя. Нужна, а ее нет. И день оттого кажется серым. Андрей остановил такси:
— На автовокзал...
Ему положительно не везло: рейс отменили, а в райцентр, откуда легко добраться до дома на попутке, автобус уходил лишь вечером. Андрей решительно двинулся к отъехавшему в сторонку таксисту, назвал ему свою деревню.
— Далеконько. Деньги лишние или горит?
— Полыхает.
— Тогда садись. Я только позвоню в парк, да заедем на заправку.
В попутном магазине под вывеской «Вино и консервы» Андрей набил портфель банками и шампанским. Если Варя не появилась дома, ему, пожалуй, лучше уехать, и пусть земляки помнят прощальное застолье. Перехватив потеплевший взгляд продавщицы, осторожно спросил, не найдется ли у нее случайно пары банок лосося или иных деликатесов.
— Случайно, молодой человек, у нас ничего не найдешь, только то, что на витрине. А вы, наверное, с Севера?
— Ага. С самого крайнего. Три года безвылазно. Полярные дни и полярные ночи. Сплошные песцы и мошкара. Бешеные деньги и сухой закон. В арктические морозы для сугреву тюлений жир на конденсате хлещем стаканами.
— Вам небось везде хорошо — веселый вы человек.
— Веселый. Сегодня — особенно.
— Тогда помогите мне перенести ящики. У нас один грузчик на два магазина, и тот где-то загулял. Поможете — глядишь, чего и найдем.
Андрей, выбираясь из-за прилавка, пошутил:
— А говорили, у вас случайно ничего не бывает.
— Резерв. На всякий случай.
— Я про случай и говорю. Еще бутылку шампанского — вам за услугу. Выпейте здоровье неизвестных молодых.
— Что же вы сразу-то про свадьбу не сказали? У меня тут немного икры осталось — черной и красной.
— Спасибо. Для такой свадьбы, пожалуй, годится только черная.
...Лента асфальта бешено разматывалась за машиной, ветер бил в открытую форточку, гремел в салоне. Громадный простор спеющей пшеницы рябили волны, поднятые ровно и сильно тянущим с юга казахстанцем, над ними ныряли носатые черные грачи.
Жил-был один отважный, задумчивый пилот, И вздумал он однажды отправиться в полет...Эти услышанные где-то строчки Лопатин потом сам подскажет Карпухину, а уж тот придумает остальное...
При такой езде душа веселеет, и хочется, чтобы дорога никогда не кончалась, но полсотни километров до районного центра показались одним мгновением. Когда со степного увала открылся сине-зеленый бор в низине, окружающей большой поселок, шофер предложил:
— Может, заедем пообедать — как раз время? У них тут ресторанчик есть, днем он работает как столовая. Пиво всегда свежее.
— Не возражаю. Только давайте-ка заглянем на автостанцию, может, кого из моих односельчан прихватим?
Попутчиков, однако, не нашлось.
В просторном обеденном зале народу оказалось немного, выбрали место у окна. Андрей, бывая в отпусках, всегда с интересом приглядывался к жизни земляков, с какой-то безотчетной ревностью отмечая всякие перемены, а сейчас равнодушно следил в окно за снующими по улице машинами и проезжим людом, особенно приметным в районных городках и поселках. За просторной по-сибирски площадью, возле универмага, куда не преминет заглянуть всякий проезжий шофер, на лавочках сидели люди с баулами и сумками. Андрей подумал было, что к универмагу-то и следует завернуть, и замер: со скамейки встала девушка в темных брюках и сиреневой кофточке, подошла к остановившейся машине, потом медленно вернулась к скамейке. Уф!.. Теперь от вида каждой сиреневой кофточки он станет вздрагивать. И все же продолжал следить за девушкой, а когда она поправила спутанные ветром волосы, вскочил — этот ее жест он помнил...
— Знакомого углядели? — спросил шофер.
— Похоже. Я — скоро...
Андрей стремительно пересек площадь. Девушка сидела к нему спиной над чемоданом и набитой хозяйственной сумкой, и, только подойдя вплотную, он увидел ее лицо.
— Варя?!
— Андрей Петрович! — В глазах радость и удивление.
— Как ты здесь оказалась, Варя?
— Обыкновенно — городским автобусом. — Вопрос Андрея явно удивил девушку.
— Но ты же... писала, что задержитесь.
— Писала, но, как видите, не задержалась. Да вот рейс отменили, сюда доехала, а дальше — как хочешь.
