Ясновельможный пан Лев Сапега - Леонид Дроздов

Радзивилл состоит на службе у короля и великого князя в должности гетмана польного (точнее, является заместителем Я. К. Ходкевича). Он уже успел отличиться на поле боя: самому Ходкевичу не стеснялся наступать на пятки во время войны с Московией. И свои притязания на власть ни от кого не скрывает.

Лев всегда замирает перед прыжком, поэтому и Сапега меняет тактику. Он не отказывается от цели, но вынужден затаиться, чтобы не спровоцировать создание мощной коалиции против себя. Наследники Радзивиллов — Черного и Рыжего — не должны объединиться. Ясновельможный пан Сапега предпочитает взять свое хитростью, раз не может сделать это силой.

Как уже говорилось, в 1623 году он добровольно отказывается от должности великого канцлера в пользу своих противников Радзивиллов. Его место согласно обычаю переходит к подканцлеру Альбрехту Станиславу Радзивиллу. Не сказать, что Сапега обретает союзника, но точно уменьшает активность соперника и таким образом нейтрализует его.

Но такой расклад не устраивает Криштофа II Радзивилла, гетмана польного, который к тому же приходится родственником Альбрехту Станиславу. Весы заколебались. Криштоф II, не стесняясь и не обращая внимания на заслуги Льва Сапеги, соблазняет Альбрехта Радзивилла своей поддержкой. «Было бы хорошо возродить старый обычай, — говорит он ему, — и не останавливаться на середине пути. Сапега обещает тебе только пост канцлера, но ты заслуживаешь большего. Ты должен получить две должности, и воеводы виленского тоже. Ведь так было при Николае Радзивилле (1492–1510) и при Николае Николаевиче Радзивилле (1510–1522), так было при Николае Радзивилле Черном (1550–1565) и при Николае Радзивилле Рыжем (1566–1579), так должно быть и сейчас», — нашептывает Альбрехту Радзивиллу его родственник. — «Эту должность редко отнимали у нашего рода», — цитирует З. Гуральский [19] К. Радзивилла.

Могло последовать и продолжение: «В твоих руках будет власть гражданская, в моих — должность гетмана великого. Вместе мы сможем сделать то, что не получилось у наших предков — Радзивиллов Черного и Рыжего. Они породнились с королями, но возглавить собственную страну им не удалось — помешал Иван Грозный. Сейчас Княжеству ничто не угрожает, потому нужно принять именно такое решение. Раз и навсегда оторвать Княжество от Королевства Польского». Весы в очередной раз заколебались — Альбрехт Станислав обещал подумать.

В поддержку Сапеги наверняка можно было считать только голоса представителей его клана, прежде всего Яна Станислава, которого отец успел продвинуть на должность маршалка великого ВКЛ. Но если учесть, что в ВКЛ к тому времени Сапеги занимали достаточно много государственных должностей, то можно говорить о создании Сапегой мощнейшей группировки. Статистика — вещь упрямая, и она однозначно свидетельствует в пользу Сапег: на то время тридцать три государственные должности занимали представители этого клана против тридцати двух, которые были в руках Радзивиллов. Да и от человека, который состоял в должности маршалка великого, многое зависело.

Подводя итоги, нельзя не согласиться с одним из биографов Льва Сапеги, писавшим, что привилеем на воеводство виленское Сигизмунд увеличивал могущество Льва Сапеги. Но эта должность давным-давно была заработана добросовестной службой на благо короля и великого князя и своей страны. Однако, как утверждает тот же биограф, это решение короля было вынужденным. В таком случае позвольте спросить: кто мог заставить Сигизмунда Вазу поставить свою подпись под привилеем Льву Сапеге на виленское воеводство? Больше походит на правду, что Сигизмунда принуждали не отдавать эту должность ясновельможному пану, указывая королю на значительное усиление рода Сапег. Истории хорошо известно имя человека, который интриговал против перехода виленского воеводства Льву Сапеге, — это Криштоф II Радзивилл, родной брат его второй жены. Но к тому времени Елизавета уже спала вечным сном в костеле св. Михаила в Вильно и все родственные связи были забыты, а на первый план выступили интересы кланов.

Однако все случилось так, как должно было случиться. Тридцатилетняя мечта Льва Сапеги воссоединить в своих руках должности великого канцлера и виленского воеводы в 1621 году сбылась (правда, находились они в его руках недолго). Как заметил биограф, Лев Сапега стал самым влиятельным и значительным дигнитарием Княжества. Но для шестидесятилетнего человека, который весь свой недюжинный талант и неистощимую энергию положил на алтарь служения Отчизне, такое завершение карьеры закономерно и логично. Говорили, что Сигизмунду было не по душе возвышение Льва Сапеги. Но, скорее всего, это просто досужие сплетни. Все споры и обиды были позабыты ими где-то около 1609 году, когда Лев Сапега готовил военный поход Речи Посполитой на Московию. Вот тут они нашли общий язык окончательно, ведь их планы и взгляды на будущее этой страны, если не по всем позициям, то по многим принципиальным вопросам, полностью совпадали. Косвенным тому подтверждением является и назначение в этот период кандидата Льва Сапеги на виленскую кафедру.

Сам Сапега, вспоминая эти времена, признавался, что стал доверенным почти всех тайн сердца короля, ему одному великий князь открывал свои мечты, желания и мысли. Отныне ему стало легче работать, ведь теперь он точно знал, что нужно делать, чтобы угодить своему суверену.

Однако должность виленского воеводы не предел мечтаний ясновельможного. Он жаждет безраздельной власти и готов бороться за обладание ею. Только вот принесет ли она ему душевное спокойствие и удовлетворение?..

Глава 4.3. Великий гетман литовский

В 1625 году Льву Сапеге исполнилось шестьдесят восемь лет. Преклонный возраст по тем временам — пора бы задуматься о вечном. До таких лет в ту пору доживали единицы. К примеру, король польский и великий князь литовский Сигизмунд Ваза умер в шестьдесят пять, предшественник Льва Сапеги в должности гетмана Ян Кароль Ходкевич ушел из жизни на шестьдесят первом году, Криштоф Радзивилл Перун отдал богу душу в пятьдесят шесть.

Однако наш герой, находясь в столь почтенном возрасте, даже и не думал о завершении своей политической карьеры. Начав государственную службу с самых нижних ступенек в качестве писаря оршанской городской канцелярии, за довольно короткое время он смог достичь невероятных высот: первый из своего рода в двадцать семь лет стал подканцлером, в тридцать с небольшим занял канцлерскую должность и удерживал ее в своих руках более тридцати лет; для своего старшего сына Яна Станислава выбил должность маршалка земского — это тоже случилось впервые в истории рода Сапег. Казалось бы, можно остановиться на достигнутом. Только такая остановка была не в духе ясновельможного. Есть